логика не могут поколебать явно ложные убеждения.
Томография мозга дает новый, но огорчительный взгляд на то, как мы думаем об убеждениях, которыми дорожим. В одном эксперименте исследователи представили испытуемым несколько утверждений – как имеющих отношение к политике (например, «следует разрешить аборты»), так и не имеющих («ежедневный прием поливитаминов улучшает здоровье»). Участники высказывались, согласны ли они с каждым заявлением, а потом им предъявляли контраргументы ко всем.
Результаты оказались любопытными. У испытуемых в целом не было проблем с переоценкой своей позиции по неполитическим утверждениям, однако в политических вопросах их было не сдвинуть с места. Когда оспаривались политические взгляды участников эксперимента, у испытуемых проявлялась большая активность в миндалевидном теле, словно они воспринимали какую-то опасность. Как и в случае других угроз, в процесс принятия решений влезают эмоции. Кроме того, при оспаривании политических убеждений возбуждались зоны мозга, связанные с восприятием себя. Это заставляет предположить, что наши мозги имеют серьезные проблемы с отделением этих убеждений от образа собственного «я». Иными словами, вызовы нашей личной политической позиции или лидерам нашей партии оспаривают наше самоосознание. Ничего такого мозг-«примадонна» не потерпит! Мы предпочтем не сталкиваться с кризисом самовосприятия, а будем отрицать предложенные факты или презрительно на них смотреть, как это делает любой хороший пресс-секретарь.
Мы получаем дофаминовое вознаграждение каждый раз, когда слышим, что кто-то с нами согласен, поэтому неудивительно, что мы ищем аргументы, подтверждающие нашу точку зрения, словно инопланетянин, идущий по цепочке оставленных Эллиотом конфет[183]. К счастью (или к несчастью), интернет позволяет легко найти людей, которые разделяют наши убеждения, какими бы эксцентричными они ни были. Наш мозг-«примадонна» поднимет тост за все подтверждения своих убеждений, однако выплеснет бокал прямо в лицо доказывающему обратное. Такое поведение называется предвзятостью подтверждения (склонность к подтверждению своей точки зрения).
В 2016 году нейробиолог Тали Шарот из Университетского колледжа Лондона продемонстрировала, что предвзятость подтверждения подобна добровольному выпячиванию вашего внутреннего взгляда. Шарот разделила испытуемых на две группы в зависимости от того, считали ли они, что человеческая деятельность ускоряет перемены климата. Затем она сообщала некоторым людям в каждой группе, что ученые заново оценили имеющиеся данные и обнаружили, что изменения климата идут даже быстрее, чем представлялось изначально. Остальным людям в обеих группах она говорила, что новый анализ показал: перемены вовсе не так плохи, как мыслилось первоначально. Угадайте, кто чему верил. Люди, верившие в изменения климата, смеялись над новым анализом, если он утверждал, что на самом деле не все так плохо, зато принимали его, если он говорил, что дела обстоят еще хуже. В группе скептиков все было наоборот: отрицатели перемен, которым говорили, что на деле все еще хуже, отказывались воспринимать новые результаты, зато те, кому говорили, что ситуация с переменами не так мрачна, радостно соглашались с новым анализом. Иными словами, у нашего мозга есть тревожная склонность рассматривать только те факты, которые подкрепляют его нынешние убеждения. Как и большинство из нас, участники этого эксперимента не живут в соответствии с мудрыми словами Томаса Гексли: «Моя задача – научить свои желания подтверждать себя фактами, а не пытаться привести факты в соответствие с моими желаниями».
Предвзятость подтверждения – отвратительная привычка, которая, похоже, идет вразрез с основной целью наличия разума. Однако она сохраняется, поскольку эмоциональные части нашего мозга развивались раньше и существуют гораздо дольше, чем позднее обретенная способность к рассуждениям. Возможно, по этой причине эмоции все еще побеждают логику.
Психолог Дрю Уэстен из Университета Эмори рассмотрел предвзятость подтверждения под микроскопом (точнее, под томографом) и обнаружил, что аналитическая часть мозга напрочь молчала, когда испытуемым демонстрировали явные примеры того, как лидеры их политической партии противоречили сами себе. Активными были те части мозга, что связывались с эмоциональными реакциями. Уэстен также наблюдал, что, когда испытуемым говорили что-то хорошее о предпочитаемом ими политике, их центр вознаграждения словно выпускал кучу праздничных конфетти. Уэстен резюмировал: «По сути, все выглядит так, что сторонники партии крутят когнитивный калейдоскоп, пока не получат те выводы, которые желают». Те данные, что заставляют нашу «примадонну» плохо выглядеть, воспринимаются как фейковые новости и отбрасываются. При этом и у либералов, и у консерваторов наблюдается одинаковая картина, так что хотя бы в этом они сходятся. Предвзятость подтверждения – причина того, что ваши наилучшие аргументы все равно проходят мимо чужих ушей, а чужие слова отскакивают от ваших.
Ситуация выглядит безнадежной, однако у школьных учителей есть потенциальное решение, которое используется в дискуссионных клубах: вместо того чтобы защищать свою точку зрения, попробуйте защищать чужую. По мере того как мы будем признавать обоснованные заявления обеих сторон, мы, возможно, сумеем добиться более здорового диалога, который идет в сторону компромисса. Соглашаясь с тем, что, если люди уже приняли какое-то решение, то доказательства их уже не убеждают, Тали Шарот придерживается подхода, который задействует эмоции людей, их любопытство и способность решать проблему. Например, те антипрививочники, которые верят в шарлатанское исследование, связывающее вакцинацию и аутизм, по этой причине невосприимчивы к сотням экспериментов, не показавших никакой связи между ними. Но если напомнить о потенциально опасных последствиях кори, паротита и краснухи, то отношение к вакцинации меняет втрое больше людей. Если отвлечь внимание от разногласий и сосредоточить его на общей цели, возможен более продуктивный обмен.
Тот факт, что большинство людей на планете религиозны, загадочен настолько же, как сама религия. Религия того или иного рода имеется во всех культурах планеты, равно как язык, торговля, применение инструментов и «Старбакс». Верите ли вы в единого бога с развевающейся белой бородой, инопланетного властелина Галактической Империи Ксену из сайентологии, в Силу из «Звездных войн» или являетесь последователем какой-нибудь огнедышащей улитки, общая черта у всех религиозных людей – вера в незримое. Несмотря на то что мы рождаемся атеистами, большинство из нас, похоже, необычайно восприимчивы к религиозному воспитанию, как если бы нас создавали с разъемом, к которому можно подключить духовные приборы.
Одна из причин, почему мы с готовностью принимаем религию, не задавая вопросов, связана с нашим инстинктом подчиняться авторитетным фигурам, например нашим родителям. То, что многие из нас выросли, веря в невероятные истории о Санта-Клаусе, показывает, насколько слепо мы верим в то, что сообщают нам отец и мать. Религиозные идеи могут быть еще более живучими, поскольку наш мозг нервно относится к неопределенности (например, к тому, что происходит после нашей смерти). Пока мы продолжаем получать подарки, мы можем жить в мире без Санты. Но когда мозг размышляет о последнем выходе на сцену, этого достаточно, чтобы взбесить любую «примадонну». Жизнь продолжится без меня?! Ни за что! Я слишком важен! Я буду жить вечно! Шанс, что какая-то вечная душа внутри нас переживет гибель тела, весьма заманчив, и эта перспектива отвлекает нас от размышлений о том, что, вероятно, наше существование подобно пятнышку на радаре. Как заметил философ Альбер Камю, «люди – это существа, которые тратят свою жизнь, пытаясь убедить себя в том, что их существование не абсурдно». Религия – полезный куриный бульон для мозга-«примадонны».
На протяжении всей истории многие люди, получившие удар по голове, съевшие странные грибы, увидевшие фантастический сон или пережившие эпилептические припадки, убеждались: существует нечто большее, чем тот уровень сознания, где мы обитаем. Такой опыт подпитывает веру в духовный мир, хотя не существует никаких ясных доказательств его существования за пределами нашего воображения. Последние исследования мозга показывают, что все наши ощущения духовности – буквально у нас в голове. Выход за пределы тела и прочий духовный опыт можно получить искусственно, просто пощекотав мозг с помощью электрода или приема галлюциногенных препаратов, которые обеспечивают психоделическое состояние. Часто доказательством загробной жизни считают состояние клинической смерти. Однако это не так, ведь мозг продолжает работать еще некоторое время после того, как экран уже показывает прямую линию. Одно исследование на крысах показало, что всплеск нейронной связности в умирающем мозге превышает величины, наблюдаемые в обычном состоянии. Аналогичные всплески электрической активности мозга были зафиксированы и у людей, которые умирали. Это означает, что мозг млекопитающих испытывает повышенную осознанность при умирании, и это, возможно, объясняет, почему у людей могут наблюдаться яркие духовные переживания или ощущение, что они вернулись «с той стороны».
Чтобы проверить опыт выхода за пределы тела, в 2014 году провели остроумный эксперимент. На верхних полках, расположенных в отделении реанимации, разложили какие-то предметы. Они сразу же обращали на себя внимание, но заметить их можно было только сверху, поэтому, если вернувшийся к жизни больной утверждал, что он парил под потолком, исследователи могли спросить, не видел ли он какой-нибудь странный предмет. Как правило, такие пациенты описывали обычные для больницы объекты: упоминали врачей, медсестер, медицинское оборудование, но никто из них не сообщил, что видел какие-то необычные вещи. (К сожалению, пациент, который наиболее точно описал окружающую обстановку, был реанимирован в помещении, в котором никакого странного предмета не положили.)