– это не вымысел старческого, геронтократического политбюро от бессилия. А это реальная тема, реальный проект сближения как некая идеологическая версия.
Было две версии, как известно. Одна версия – крах СССР, а другая – конвергенция, когда советский лагерь и западный лагерь создавали совместно «мировое правительство» и выходили на уровень совместного империалистического контроля над миром. Это называлось «мондиализмом». Мондиализм не получился, мондиализм не состоялся, потому что Советский Союз всё-таки рухнул. Но тем не менее тенденция создать эту «совместность» была, эта конвергенция была не напрасна. Это не трусость Брежнева. Конечно, он не понимал, зачем ему полная победа социализма. Он смотрел и не знал, что делать дальше после победы социализма.
Но за этим стоит глубокая комплиментарность и родство атлантизма и евразийства – об этом никто не пишет, потому что у нас есть куча евразийских патриотов, которые исступлённо говорят об абсолютной полярности. А вот я хочу сказать не о полярности, а о внутренней идентичности, о сродстве евразийства и атлантизма, потому что они являются двумя дополняющими друг друга матрицами ветхого, глиняного человека. Этому противостоит третье, принципиальное начало – начало Духа, начало, которое апеллирует к Богу пророков, которое рассматривает человека как носителя непостижимого, особого ядра, особой точки в его сердце, которая вложена Творцом. Именно в пророческом понимании – не в понимании язычников, индуистов, пантеистов, которые говорят об Абсолюте, о «широком небе», о тотальном тождестве всего всему. А непостижимый Бог пророков, к Которому Авраам пришёл, последовательно отвергая любую предложенную ему проекцию поклонения. Он пришёл к тому, что нет ничего в сущем, что заслуживало бы поклонения. И сущее существует только как указание на Непостижимое, которое находится в его сердце.
То есть нет ни внешнего материализма, ни внутреннего?
Да. Это отрицание психологизма. «Дух», о котором говорят философы-эллины, это на самом деле не Дух. Это просто разреженная, рарифицированная материя, это просто возгонка Solve («Solve et Coagula[23]»). Если субстанцию мы поднимем до состояния пара, то она не перестанет быть субстанцией: она же не порвёт со своей вещественностью.
Религиозный человек, человек, верующий (в хорошем смысле этого слова) в идеализм, – он будет противопоставлять себя атлантизму и евразийству?
Он будет не только противопоставлять себя – он несёт совершенно альтернативный проект, он несёт гносеологический интеллектуальный проект прежде всего потому, что он не принимает ни лжи – как глорифицированного и поддержанного полицейской системой мифа, – ни правды, обёрнутой ложью, которая как бы «демократически» предлагается на выбор в супермаркете, но если ты её отвергаешь, то можешь тоже кончить за решёткой. Самое главное, что в конце-то всё равно: если ты не хочешь покупать, ты кончишь за той же решёткой, что и в евразийском варианте.
Каковы шансы победить евразийство и атлантизм у человека верующего?
Во-первых я хотел бы отметить, что уже где-то в середине ХХ века наиболее чуткие, острые атлантические теоретики (я не помню конкретно кто, но из разряда бжезинских, киссинджеров) говорили о том, что возвращение к религии станет основной чертой конца ХХ – начала XXI веков. Они предвидели, что основным компонентом истории будет борьба между десекуляризацией и секулярностью. И на этом пути возникают очень сложные комбинации.
С одной стороны, атлантисты и евразийцы могут входить в союзы против человека духовного, против человека верующего, с другой стороны, на каких-то этапах и евразийцы, и атлантисты могут протягивать руку друг против друга этому верующему человеку. Ну, например, как моджахеды в Афганистане. СССР вторгся в Афганистан, а атлантисты тут как тут: предлагают моджахедам побороться с советской материалистической империей «за свободу родины». Ну и не только родины – там и иностранные моджахеды подъехали ещё из арабских стран. Почему бы и не вступить в союз? Но это эпизод, это не доминирующая характеристика. Союз атлантистов и евразийцев против человека верующего – это гораздо более стандартная вещь. И мы слышим постоянно от деятелей той и другой стороны, что «у нас общий враг». Но при этом, естественно, используются термины, которые обывателя сразу напрягают, повергают в ужасы, лишают всяких сомнений в правоте властей предержащих, но суть заключается в одном: объединение атлантистов и евразийцев против человека духовного, человека верующего, человека библейского, – скажем так: против людей Книги, людей Откровения…
И какие, вы спрашиваете, возможности победить на этом пути? Дело в том, что человек – это такое очень сложное существо, у которого может быть сердце чистое, а голова отравлена испарениями либо евразийства, либо атлантизма. И человек, который не освободился от той или иной матрицы при том, что он верующий и на правильном пути стоит, но у него нет, как сказал бы Декарт, метода – он не победит. Почему он не победит? Потому что ему на каждом шагу придётся принимать какие-то решения, чего он не сможет реально сделать точно и верно. Поэтому для того, чтобы его поставить на путь, имеющий историческую перспективу, ему надо дать политическую философию, которая бы последовательно и сознательно освобождала бы его мозги, его рациональное видение мира и от атлантизма, и от евразийства. Мировоззрение, которое коррелировало бы с его сердцем монотеиста. Пока этого ещё нет в полной мере.
Европейский капитализм долго боролся с Советским Союзом в течение XX века, но после того, как Советский Союз рухнул, все так мило подружились, хотя весь XX век вырабатывались доктрины, как противостоять. Мгновенно объятия раскрылись после 91-го года…
Я когда читаю таких авторов, как Данилевский, Достоевский, – они накачаны таким гневом против Запада, что я как будто бы читаю советского идеологического пропагандиста. Но когда я понимаю, в каком контексте они писали, – так ведь, извиняюсь, Россия была частью мирового истеблишмента, она была в теснейшем слиянии. Ну, были там какие-то конфликты с англичанами, австрийцами, с прусаками, но на самом деле Россия управлялась немцами, она была «взасос» с этим западным миром, – при этом она была евразийской. Но если вы почитаете «Дневник писателя» Достоевского, то такое впечатление, что это пишет какой-то красный комиссар, который проклинает обывательщину, буржуазную природу Запада, его бесперспективность. Такое впечатление, что это два идеологических полюса. Сам Достоевский, несмотря на всю свою гениальность, прозорливость, проницательность, религиозную пафосность и так далее, на самом деле ничего не понимал в реальной жизни.
Что будет в XXI веке с атлантизмом и евразийством, придёт ли им на смену «человек библейский» или верующий? Один из самых интересных вопросов…
Я верю, что придёт. Но это будет очень мучительный и очень неоднозначный процесс.
Тупиковость имперской идеи в современном мире
17.02.2016
Комментарий Джемаля к постановке вопроса:
Имперская идея совершенно неадекватна современному миру по очевидной причине: современный мир представляет собой пародию на империю, откровенный фейк. Что такое Евросоюз? Разве не империя с формальной точки зрения? Безусловно! Но почему же никто психологически не воспринимает ЕС как империю, а Брюссель – как новый Рим или Каракорум? Потому что это пародия при сохранении всех требуемых внешних черт: единство многонациональных территорий, единство административных правил, господство наднациональной бюрократии, которая давит национальную и так далее. Но при этом даже Советский Союз, который был устроен по тем же лекалам, что и «Соединённые Штаты Европы», был большей империей. По крайней мере, он не был симулякром!
В чём же разница? Сегодня очень многие теоретики активно используют термин «империя» по отношению к глобальной мировой системе. Рим как будто бы распространился на весь земной шар, и все осколки старых цивилизаций, ещё уцелевшие на периферии, построены по правилам новой римской легитимности. Даже в странах, где официально шариат упоминается как источник права, это не более чем дезинформация, адресованная массам. В действительности правовое поле и Египта, и Малайзии организовано вокруг либеральной концепции закона. Первоисточником этого был кодекс Наполеона, который в свою очередь отправляется от Римского кодекса.
Мир поставлен на колени и подчинён диктатуре «классных наставников», которые всюду заходят с «проверками» (этакие прокураторы!), и бьют очень больно указкой – хорошо, если по пальцам.
Но всё равно это не империя. Главное, что отличает современный мир от настоящей империи, – это отсутствие мотивированной власти. Мотивированная власть – это проявление Великого Существа на земле в зеркале человеческого пространства. Это проявление всегда связано с некой специфической сверхзадачей. Как только эта сверхзадача оказывалась дискредитированной, не состоявшейся – империя кончалась. Проявление Великого Существа без сверхзадачи – а такое на определённом этапе было нормой – это царство. Вавилонское, Аккадское, Шумерское… Всё это – царства, но не империи, потому что первые лица в этих образованиях были не деятелями, а скорее живыми памятниками Великому Существу.
Сегодня организовать царство по архаичным лекалам невозможно, потому что мир становится площадкой, где разворачивается титаническая борьба между двумя полярными взаимоисключающими метафизическими основаниями человечества: Бытием и сознанием. За Бытие – так называемые элиты, но при этом у них нет поэтапно разворачивающегося внематериального и сверхматериального проекта. У радикалов, которые стоят на стороне сознания, такой проект есть, потому что радикалы – это носители эсхатологической идеи.
Эсхатология указывает на Последние времена. Доктрина финализма – это просто слегка отредактированное переиздание эсхатологии. В условиях такой поляризации всё, кроме этих двух борющихся полюсов, будет подделкой и симулякром, – и империи, и национальные государства.