и, по сути, написали четыре канонических Евангелия, то есть четыре литературных памятника. И это тоже описание определённой истории…
Это не совсем описание, это изложение некой биографии, повести. Когда я говорю «описание», я имею в виду систему восприятия мира. В Евангелии же не содержится то, в результате чего стол для нас «стол», солнце – «солнце». Я хочу привести пример, чтобы было понятно. Вот в сериале «Рим» два действующих героя, легионера, заночевав под открытым небом, рассуждают о звёздах. И один молодой спрашивает, мол, что такое звёзды? И дальше продолжает, что это, возможно, дырки в бумаге, в стене, которым является небо. Другой, более опытный, говорит тому, что тот дурак, и это просто свечки, которые там горят в высоте. Вот человек смотрит на небо и видит звезды, и он как бы «щупает» эти звезды, но глазами, и для него это либо прокол в стенке, где там с другой стороны море света, либо это такие факелы в полной чёрной пустоте. Потом оказывается, что это такие солнца, которые излучают колоссальные потоки энергии, термоядерные котлы в их недрах.
А другим описанием может оказаться, что Солнце – как, допустим, в античные времена, – материальное выражение божества. Сейчас Солнце – это такой термоядерный котёл. Но в третьем описании это может быть сердце, или печень, или какой-то компьютер некой суперструктуры, которая вообще не по этой части, совсем не имеет к этому отношения. Все эти описания абсолютно ложны. Любое описание ложно заведомо. Как идея, что это «дырка в стене, через которую можно увидеть свет», так и идея, что это материальное выражение божества, так и представление о том, что это термоядерный котёл, – всё это наши «хотелки». Но это не наша «хотелка», а это некая сила, которая всё это нам навязывает через наше рождение в цивилизации, основанной на этой парадигме.
Поэтому реальность, хотя и имеет независимое от нас происхождение, она всё-таки есть оформление человеческого фактора, потому что она существует для человека, во имя человека, ради человека, спровоцирована человеком, и она погружает в себя человека и является доминантной силой.
В своё время мы говорили о разрыве отражения с оригиналом. Так вот, эта связь, эта привязка к оригиналу, когда мы вынуждены повторять каждое движение оригинала, – через что она осуществляется? Вот эта привязка и есть это описание. Реальность – это рефлекторная, невидимая связь оригинала с отражением.
Надо поставить вопрос: что описывается? Описывается мир, который определённым образом существует. Существует исчерпывающим образом для нас. Этот мир есть не что иное, как зеркало. А Бытие состоит из зеркал, которые повторяют друг друга. Это как лента Мёбиуса. Бытие есть бесконечное отражение зеркал, оно отражает само себя.
И в одном из этих зеркал есть его отражение в качестве нас и всего остального. Оно организовано вот этими описаниями, реорганизуется этими описаниями и так далее. Но ведь когда Всевышний открывал Адаму имена, которые в тот момент становились этими вещами, конструктами: в момент открытия имени открывалась и вещь, создавалась вещь. Имя и вещь – это одно и то же в архетипическом плане.
Это было совсем не то, чем мы пользуемся сейчас в качестве слов, названий, языка и так далее. Мы сейчас живём не в адамическом мире. Адамический мир первозданных слов, конструктов – это был мир господства Адама как наместника Божьего в центре земли, которая существовала в архетипическом плане. А мы живём как муха в янтаре, мы живём в абсолютной несвободе. И мы, соответственно, пользуемся не адамическим языком, а различными видами его искажений, прошедшими очень большой путь к деградации. Всё как бы обращено в свою противоположность.
Задача перед нами стоит, в какой-то степени, – вернуться к адамическому состоянию. Согласно хадису Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) придёт Махди и избавит этот мир от гнёта и наполнит его справедливостью так, как ранее тот мир был полон гнёта (зульма).
Что такое «зульм»[60]? «Зульм» по-арабски означает тиранию. Тьма или тирания. Это надо понимать не в политическом смысле, хотя, может, и в политическом, но прежде всего это надо понимать в метафизическом смысле. Тьма или тирания есть наша зависимость от обстоятельств этой ложной действительности, наведённого на нас фундаментального морока, который связан с Бытием. А Бытие, напоминаю, есть Великое Существо, имя которого Иблис. Он отказался поклониться Адаму, когда Всевышний потребовал поклониться, и Великое Существо ответило: «С какой стати? Это глиняная кукла, а Ты меня создал из огня. Я бесконечно выше его. С какой стати я буду ему поклоняться?» – не подозревая, что эта глиняная кукла является носителем неведомого для него принципа Духа Божьего, Святого Духа.
Вот мы живём даже не в том, что является Бытием как таковым, а в том, что это Бытие создаёт для нашей нейтрализации в этой действительности, которая выдаёт себя за некую непреложность.
И здесь я вспоминаю очень интересный момент. Наверняка вы помните, как Белинский страдал из-за споров и вопросов разного понимания гегелевского тезиса «что разумно – то действительно, что действительно – то разумно». Мы знаем, что Белинский был человеком особой психологической конституции. Это был недоучившийся семинарист из традиционно-поповской семьи, ушедший в разночинцы, в революционные демократы, и он не знал немецкого языка. Всему, что он узнал о Гегеле, научил его Бакунин, который просто, как другу, читал ему лекции, объяснял ему Гегеля. И Белинский на первых порах воспринимал Гегеля просто свято, – ну, это наша особенность: западные доктрины приходят, объясняются через третьи руки и заглатываются как наживка.
Но потом у него встал вопрос: «Действительно – это разумно, разумно – это действительно» – как же так? Значит, получается, что крепостное право – оно же действительно, и оно разумно, что ли? И что это – «разумно»?
Бакунин ему отвечал: «Да, получается, так». Потом по этому поводу ему говорили «ха-ха-ха», или уже после его смерти. Бедный Белинский так и не понял, что имел в виду Гегель, потому что Гегель-то имел в виду, что если это не разумно, то это не действительно. Значит, это надо снести революционным путём.
Тут есть одна закавыка. В своё время даже у нас в школе преподавательница обществоведения объясняла, что Белинский не понял пересказ Бакунина, а на самом деле «разумное» – это только то, что «по правде», а вот то, что существует, но «плохо» существует, – это зло и оно не действительно. У меня такой вопрос: извините, миллионы людей, которые родились в крепостном праве, – у них отцы были крепостными, деды были крепостными, их сыновья и внуки были крепостными, их продавали, они жили просто на положении животных, – это не действительно всё было? Это вообще что? Это воображение какое-то? Белинский-то был прав.
На самом деле и Николай I со своими бакенбардами и истериками, и крепостные, которых продавали за 25 рублей, разлучая с семьями, – это всё было действительно. На самом деле проблема в том, что для Гегеля, в его бездушном буржуазном рационализме, это было всё разумно. Он считал, что это разумно: да, это действительно, потому что это разумно. Не забудем, что в Пруссии тоже было крепостное право, и гессенских гусар продавали англичанам, чтобы они воевали против американских колоний за короля Георга. Это были крепостные, которые воевали, потому что курфюрсту платили деньги из британской казны, и когда шла война за освобождение будущих Соединённых Штатов, Гегелю как минимум было лет шесть-семь. Фридрих Великий практически тогда же и родился, когда Пётр III дал задний ход после победоносных войн. Крепостное право в Пруссии было в полный рост. Человек, который в этих условиях говорит «что действительно, то разумно», не может не понимать, что рабство, которое тогда же касалось и его как немца, не могло быть недействительным, потому что это был бы цинизм, абсолютное лицемерие и фальшь считать, что это недействительно. Как нарисованная дверь на холсте в качестве приманки или обманки в известной сказке про «Золотой ключик».
Конечно, Гегель был в этом отношении совершенно философски циничен и, конечно, Белинский был прав. Но дело в том, что, если мы это отвергаем, давайте пойдём до конца: всё, что действительно, – в смысле описания, в смысле реальности, – является анти-мыслью, анти-разумностью. Это ложь и, собственно говоря, человек погружен в ложь, которая является продуктом и производным от ошибки, а ошибка содержится в самом Бытии, потому что Бытие генерировано Мыслью, Божественной Мыслью и является антитезой, которую по плану Всевышнего нужно преодолеть.
Если человек – плюс, то Бытие – минус?
По порядку. Мысль, как некая внутренняя духовная жизнь трансцендентного Субъекта, создаёт свою антитезу, свою тень, которая должна быть преодолена для решения некоторых внутренних вопросов. Весь негатив должен быть спроецирован вовне, он не должен быть внутри Мысли, он проецируется вовне. А потом искра, присущая самой Мысли, вбрасывается в этот негатив, чтобы его преодолеть. Здесь вы уже правы: этот негатив получает искру, но не человека как позитива, как «плюса». Человек причастен к искре Духа, но он же может пойти путём полной капитуляции перед Бытием, перед той реальностью, которую Бытие порождает и навязывает ему в качестве описания. Либо он может противостоять.
И вот здесь возникает масса рамификаций, потому что – мы касались этой темы – человек, чтобы не смотреть в эту искру Духа, которая вызывает у него, как у глиняного существа, ужас, генерирует массу «заглушек» – страх, надежду, отчаяние, радость, ожидание и так далее: весь психический набор элементов, на столпах которых и покоятся все описания. Все описания обязательно – вплоть до того, что мы воспринимаем это как стол, а катер, идущий по Москве-реке как прогулочный катер, – все они покоятся на наших психических столпах: ожидание, надежды и так далее. Но связь не буквальная, но опосредована очень чётко…