Проснулся уже при свете, свежим и бодрым — ночное самолечение помогло, но я опять вспотел и хотел в туалет. После отправления естественных надобностей пришёл голод — и я спустился в гостиницу позавтракать. Внизу нашлись мои бойцы, всё такие же хмурые и старавшиеся не подавать виду — при моём появлении они сразу же расцвели натянутыми улыбками. Заодно я узнал, что Ка-ра пока ещё не выходил. Заказав еды, я пошёл проведать капитана. Когда он открыл дверь, вид у него был помятый.
— Шрам, вот зачем меня будить так рано? — спросил он со стоном.
— Затем, что есть вещи, которые не стоит обсуждать при посторонних! — покорил я его.
— А что я обсуждал? — не понял Ка-ра, — Ничего не помню о конце попойки…
— Ты при моранке упомянул контрабанду, — тихо укорил я его.
Реакция Ка-ра была удивительной. Он мгновенно проснулся и стал метаться по комнате, собирая свои вещи и постоянно повторяя под нос: «Надо бежать!».
— Поздно, — сообщил я ему. — Они уже приходили. Ко мне. Прямо перед рассветом.
— А почему ты живой? — с подозрением поинтересовался Ка-ра.
— Потому что я — хороший моранк, да и вообще обаятельный парень, — похвастался я. — Кто такой Батя?
— Тсссс! — Ка-ра выпучил глаза, отстранил меня от двери и выглянул в коридор, убеждаясь, что рядом никого не было. — Заходи и рассказывай…
«Батя» был титулом. Ну я так для себя понял, что это именно титул. Пусть неофициальный, но вполне себе реальный. Таких Бать у моранков семнадцать штук. Как огромные пауки, сидели они в городах Империи, раскидывая свою паутину. И там, где был Батя, моранки, и без того тесно связанные между собой, становились страшной силой — с которой приходилось считаться даже правителям вольных городов, герцогам и графам Империи. И даже князьям.
— И чем они на жизнь зарабатывают? — поинтересовался я.
— Крышуют, — коротко объяснил Ка-ра.
— Так этим же стража занимается! — удивился я, вспомнив, как Скаэн рассказывал про богов, когда я еще был безымянным.
— Стража этим плохо занимается. Семьи моранков лучше, — ответил Ка-ра. — И предупреждая твой вопрос — нет. Либо они крышуют, либо стража.
— Что-то мне подсказывает, что стража этим недовольна, — заметил я.
— Стража много чем недовольна, — в тон мне отозвался капитан. — Но «…моранк убьёт». Проверять будешь?
— Спасибо, нет. Сегодняшней ночи хватило. Хорошо, что постучали… Ка-ра, нужны сведения по ящикам с контрабандой.
— Зачем? Они попросили?
— У меня сегодня встреча в полдень, — кивнул я.
— Я с тобой, — подхватился капитан, натягивая штаны.
— Подожди ты, — я придержал его за плечо. — Во-первых, только в полдень. И сначала я бы перекусил. Во-вторых, на встречу пригласили меня, а как Батя отнесётся к твоему появлению — я пока не знаю.
— Я сяду в таверне. В общем зале, — нашёлся Ка-ра. — Как пойдёшь говорить, спросишь. И, может, меня пригласят… Ну или я так и подожду тебя внизу.
— Договорились.
«Чёрная Фифа» была дырой. Другое слово для неё было сложно подобрать. Заплёванный общий зал, совершенно неприглядные личности среди посетителей, а вместо симпатичных девушек-разносчиц — две дородные матроны. Но эти матроны были из моранков, а потому в общем зале царила тишь да благодать. Ка-ра свернул за столик, я направился к стоящему у входа во внутренние помещения охраннику.
— Куда собрался? — хмуро спросил тот.
— Хочу кабинет с красным диваном, — ответил я.
Моранк-охранник с сомнением покосился на меня, а потом на сидящего в зале Ка-ра.
— А он? — спросил охранник.
— Подождёт тут. Может понадобиться. Но только если разрешат, — ответил я.
— Захочет посыкать — будет терпеть, — предупредил меня моранк. — Наверх по лестнице. Вторая дверь справа.
Красный диван в комнате был — даже два. Я вообще этот самый диван видел впервые — всё как-то больше стулья да лавки. О том, что подушку на сиденье можно положить — я знал. Эл-оли всегда на стулья клала подушки у себя дома. Но вот настоящий диван до этого дня и представить себе не мог.
Между двумя диванами стоял столик с накрытым обедом. На одном диване сидел Батя, вкушая какие-то блюда. Рядом навытяжку застыли Кнаско и Ханко. Я приблизился и остановился. Батя кивнул мне и указал на диван напротив.
— Садись. Поговорим, — предложил он. — Ты ходил к своим кораблям сегодня.
— Да, — подтвердил я, потому что по пути в «Чёрную Фифу» мы с Ка-ра проведали команду и бойцов. Хотя сказанное Батей и не было вопросом, но я чувствовал, что надо отвечать. — Проведали своих людей. Взяли с капитаном описание ящиков с контрабандой. И узнали, на каком складе они находятся.
— Хорошо, — Батя покивал. — А Кнаско прав, ты хороший моранк. Я бы пригласил тебя к себе, но ты наверняка откажешься. Итак…
Старик не спеша положил в рот ещё кусочек и тщательно прожевал.
— Ткацо… этот купец… Он давно интересует нас, но пользуется покровительством высокопоставленных особ… Но это перешло границы! Контрабанда в этом городе принадлежит только нам. Ты хочешь отомстить, как я понимаю. За то, что он тебя кинул?
— Я бы не отказался, — согласился я. — Хотя лучше взять с него оплату за наши услуги. Но месть тоже подойдёт.
— Хорошо сказано. Однако лучше и месть, и оплата, — усмехнулся Батя. — Сколько он тебе должен?
— Сто сорок тысяч ули, — ответил я.
— Шрам, это несерьёзные деньги, — заметил старик. — Мне даже стыдно их с него требовать. Он должен тебе сто сорок за работу. Ещё двести за спасение своего паршивого груза от твари-из-глубин. Ещё двести за то, что оскорбил тебя своей жадностью. Ещё двести за то, что использовал вас втёмную. Сколько получилось, Шрам?
— Семьсот сорок тысяч, — ответил я без запинки.
— Хорошо считаешь, — одобрительно кивнул старик. — Вот эту сумму он тебе теперь и должен!
Довольный старик замолчал, а я, спохватившись, рассыпался в изъявлениях благодарности. Моранку любезность явно понравилась.
— Расскажи мне всё, что знаешь про Ткацо, — приказал он.
И я рассказал всё с самого начала. Поведал о своих первых сомнениях насчёт Ткацо и упомянул, что на него уже были жалобы. Рассказал про попытку удрать от нас в Мобане и подозрениях Ка-ра насчёт стражи. Подробно объяснил, где и как Ткацо забрал контрабанду. Не забыл упомянуть и про позорный суд в Таффтоне. Батя слушал меня внимательно. Было видно, что запоминает он каждое слово. После моего рассказа он ещё минуту молчал.
— Будем действовать так, — решительно проговорил старый моранк, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. — Ночью мои люди откроют склад, а люди твоего капитана укажут на ящики. Если он возит всякий мусор — просто расплатится с тобой. Но если он решил потеснить нас — мы сразу побеседуем с ним об этом. Мой человек будет ждать у пирса, где стоят твои корабли.
— Да, Батя, — я решил со всем соглашаться. — Я всё приготовлю.
— Тебе ничего и не надо делать, Шрам, — старик усмехнулся. — Кто унижает ску — тот наш родич. Семья Скатно всегда будет рада помочь тебе… Но и мы можем просить о помощи.
— Чем же я смогу помочь? — удивился я.
— Всегда есть чем, — старик засмеялся. — Поверь.
— Верю, — согласился я.
— И не беспокойся, Шрам. Мы не попросим ничего из того, что будет тебе не по силам, — старик махнул рукой. — Иди, мальчик, и жди моих людей. А когда будем говорить с этим сыном шлюхи, мы обязательно встретимся. Он ещё должен сильно извиниться.
Коротко поклонившись, я покинул комнату и спустился вниз. Ка-ра я застал у лестницы, рядом с охранником. На лице капитана отражалась небывалая мука.
— Слава богам! — выдохнул он. — Попробовал местных напитков… И уже сил никаких терпеть нет. А мне говорят, что пока нельзя!
— Ну прости! Ты сам напросился сюда, — заметил я. — Думаю, уже можно.
Заметив моё сомнение, охранник кивнул, и Ка-ра бросился по своим делам. Вместе с ним мы вернулись в свою гостиницу, а потом с бойцами отправились на корабли. До ночи я не находил себе места: пытался выспаться, пытался слушать мир вокруг себя и мудрость, пытался тренироваться — но всё валилось из рук.
Впервые в своей жизни мне предстояло серьёзно нарушить закон. Не правила, не пункты договора, а закон. О том, что моранки могут сделать с Ткацо, живописала имперская пословица. О том, чем они промышляют — хорошо рассказал Ка-ра. Может, торговца убьют и не сразу, но рано или поздно — так и сделают.
Когда на улице стемнело, у нашего причала появился моранк. Он терпеливо дожидался нашего выхода на границе света и тьмы возле фонаря. Вместе с Ка-ра, напросившейся Кри-аной и двумя матросами мы подошли к проводнику. Тот молча кивнул и жестами показал следовать за ним.
Поплутав среди складов, мы подошли к группе закутанных в тёмную одежду людей. Судя по тёмной коже на руках и вокруг глаз, все они тоже были моранками.
— Покажите склад! — приказал Ка-ра своим морякам, и те молча повели нас к пирсам.
Ткацо сэкономил даже на складе — снял, похоже, один из самых паршивых в городе. Но вот охраны там было десять человек. Близко мы не подходили — вперёд ушли моранки, оставив с нами только того, кто нас к ним и привёл. Не прошло и получаса, как все охранники исчезли — а я даже не успел заметить, как и куда. Наш проводник встрепенулся и жестами приказал идти за ним — а сам первым, пригибаясь, перебежал к двери в здание, стараясь оставаться в тени. Повторяя его действия, туда же переместилась вся группа. Когда мы все собрались под стеной — дверь открылась.
Внутри помещения горело несколько фонарей. Вдоль стены, справа от ворот, в ряд были выложены трупы охранников. Мне было их жалко — мужикам просто не повезло наняться не туда и не вовремя. Надеюсь, они знали, на что шли. В любом случае, им бы стоило быть более внимательными на службе, чтобы остаться в живых.
Моранки рассредоточились по складу, а опознавать с нами ящики пошли только двое бойцов. При поиске контрабанды пришлось постараться. Ящики моряки видели сначала в темноте, а потом издалека — поэтому похожих обнаружилось три десятка. Но моранков это не остановило: они последовательно вскрыли каждый и проверили со всех сторон. Десять штук имели двойные стенки, и между ними были плотно уложены серёжки икана. От удивления я присвистнул. Впрочем, моранки тоже удивились.