Моё тело окончательно лишилось контроля, и я повалился на землю — ноги затекли и подогнулись. Зато исчезла боль и чувство распирания в голове. Пару раз дёрнувшись, я всё-таки смог встать рядом с лучниками, посылающими вниз стрелу за стрелой. Брагот бой не принял — тварь огромными прыжками удирала в темноту. А Ксарг стоял на середине склона, тяжело дыша. Махнув нам рукой, он крикнул:
— Не тратьте стрелы! Он ушёл… Шрам, ты как?
— Нормально! Это был он, мастер?
— Он! — устало потёр виски Ксарг.
Мудрец двинулся вверх по склону, повернувшись спиной к темноте. И внезапно — на бешеной скорости — оттуда вырвалась огненная стрела. Как я снова перешёл на другой взгляд и успел подставить щит, я не смог запомнить. Стрела разбилась об него, а по мне прилетел ужасающий удар. Щит пропал, а я полетел спиной вперёд, впечатавшись в кого-то из бойцов головой. На несколько мгновений я перестал видеть, слышать и соображать. А когда пришёл в себя, Ксарг был уже в лагере и хромал ко мне, пока бойцы занимали места у камней.
— Вот я старый, совсем из ума выжил! — с досадой пробормотал Ксарг. — Шрам, ты сегодня спас меня от второго позорного поражения! И ладно бы в бою, так прямо как в прошлый раз! В спину!
— Не за что, мастер… — ответил я, со стоном поднимаясь. Рядом присела Пятнашка, проверила голову и шлёпнула на неё мазью.
— Он тоже хорош! Дважды упустил, что ты дистанционист.
— Это как вы меня сейчас обозвали? — поморщился я.
— Так называли мудрецов, умевших на расстоянии искрами управлять, — отмахнулся Ксарг. — У тебя же была книжка по истории мудростей!
— Я не дочитал…
— За год?!
— Он ленился, — нажаловалась Пятнашка.
— А… Знаешь, Шрам, как вернёмся, я сам прослежу, чтобы ты её дочитал и взял свою четвёртую ступень в мудрости! А теперь давайте-ка все поспим. Завтра с утра надо уйти как можно дальше отсюда.
Глава 25
Утром, когда солнце только окрасило горизонт в алый, Ксарг уже был на ногах и поднял весь отряд. Завтракали второпях, сделав еду на догорающих кострах. Мудрость перестала действовать с первыми лучами рассвета — огонь снова стал обычным, а дрова очень быстро прогорели. Пока отряд готовился к выходу, Ксарг изучал следы и записывал направление, по которому сбежал Брагот.
Наскоро перекусив, отряд двинулся прямо к Стене. Ксарг не изменял своим привычкам и шёл напрямик. Обходить пришлось лишь те места, где, по его мнению, количество тварей было слишком велико — и на их убийство пришлось бы тратить времени больше, чем на сам обход. Впервые я увидел, как мудрец использует мудрость на каждом шагу — хотя прекрасно помнил, что ни Ксарг, ни Соксон не любили этого делать, предпочитая создавать вспомогательные приспособления.
Обеда не было: останавливаться днём Ксарг запретил. Он сам на ходу проглотил несколько пузырьков из своей сумки и бодро двигался дальше. И тем не менее я понимал, что шансов у нас немного. Если бы Брагот решил отследить путь нашего отряда — ему было бы несложно это сделать, потому что после себя мы оставляли трупы и вытоптанную, а местами и выжженную, тропу. Любое подозрительное растение получало свою порцию огненных мудростей.
Вечером Ксарг снова захромал и опять полез за пузырьками. Вымотанные бойцы остановились, дожидаясь, пока мудрец сможет идти. В глубине души, похоже, все надеялись, что он наконец объявит привал. Но не тут-то было.
— Шрам, он идёт по следу, — сказал мне мудрец. — Пока ещё далеко, но он не остановится.
— Что будем делать, мастер? — спросил я, чувствуя острое беспокойство.
— Я бы с удовольствием развернулся и дал бой, — усмехнулся Ксарг. — Только мы вымотаны, а он уже восстановился. А должно быть наоборот! В этом бою, скорее всего, выживу только я. Да и то чудом…
Мудрец неожиданно легко улыбнулся и развёл руками:
— У нас остаётся один-единственный мудрый выход… Все-таки мудрец я или нет? Мы сбежим! До Стены тут ходу несколько часов. Да, придём в темноте, измотанные и голодные, но живые. Скажи своим, чтобы держались.
— Да, мастер.
Разведчики разнесли новость до десятников, а те — до своих бойцов. Измученные стоны позади выразили общее отношение к новости, но на уровне эмоций я какой-то злости не ощущал. Было немного раздражения, были усталость и сожаление — но не более того.
Стремительный марш возобновился. Когда солнце село, над отрядом загорелись десятки светящихся шариков самых разных форм и размеров. Первым, подавая пример, зажёг свет Ксарг. Мы шли, сцепив зубы и переставляя ноги просто потому, что иначе можно было их навсегда протянуть. И когда впереди показалась Стена, я понял — успели.
Один из охранников, пока мы проходили в ворота, рассказал, что нашего прибытия они ждали часа два. Сначала над Дикими Землями они увидели приближающееся сияние, а потом появились мы. В темноте наш отряд был похож на освещённый десятками фонарей корабль, который пробирался в порт в грозу. Грозовыми сполохами были мудрости — которыми Ксарг успокаивал тварей, решивших попробовать нас на зуб, коготь или другие острые отростки на теле.
Добравшись до своих кроватей, бойцы заснули мгновенно, не обращая внимания на голод и грязь. Впрочем, помыться на Стене всегда было большой проблемой, так что с грязью предстояло мириться и дальше.
Весь следующий день мой отряд приходил в себя. Нас не трогали и не привлекали к делам. Мы только ели и спали, спали и ели. А Стена тем временем вышла из спячки, забурлила, наполнилась слухами и домыслами. Узнавать новости в этом океане фантазии было бесполезно и глупо. Впрочем, новости нашли нас сами — в лице вестового, пригласившего меня пройти с ним.
Привели меня на верхний ярус башни. Все они строились по похожему плану, и всегда наверху один ярус был полностью свободен. Там размещались мудрецы с прикрытием или командиры участков стены со штабом. Вот и меня вели в такое помещение, где у отдельно стоящего стола о чём-то спорили эра Зана, Ксарг и Энари. Рядом пристроился Скас и неизвестный мне лори.
— А! Шрам! — обрадовался Энари. — У нас тут вышел спор по поводу вашего последнего выхода. Мастер Ксарг уверен, что вы видели Брагота, а эра Зана сомневается в этом. Тебе есть что сказать по этому вопросу?
— Эра, мастер! — кивнул я, подбирая слова для ответа. — Я никогда не видел Брагота и не могу сказать, он ли это был. Но я хорошо запомнил его и могу описать.
— Опиши! — приказала эра.
Я в подробностях рассказал, как его увидел и что чувствовал, когда меня накрыло его мудростью. Описал человеческий облик и облик твари. Отметил, что в обоих обликах наш противник оставался с человеческими глазами.
— Эра Зана… — проговорил Энари, когда я закончил. — Это не кто-то другой… Это Брагот, описание Шрам дал исчерпывающее. Даже если это и не сам Брагот, то это кто-то не менее сильный и опасный.
— Будь это не он, нам было бы значительно легче, — буркнула эра.
— Я выйду за Стену снова, эра, — проговорил Ксарг примирительно. — Если у вас и будут потери, то не такие страшные, как вы полагаете. Вероятно, погибнет просто один имперский мудрец…
— Если вы, мастер, считаете эту потерю менее страшной, чем потерю десятой части бойцов, — хмуро ответила эра, — то смею заметить: вы ошибаетесь. Спасибо, Шрам. Мне нужно доложиться командованию.
— Совершенно верно, — поддержал её Энари. — И не стоит тянуть. Мастер Ксарг, Шрам!
Вся компания попрощалась и отправилась прочь. Остались только Ксарг и я. Мудрец усмехнулся и хитро посмотрел на меня:
— А ничего так вышло!.. Ты становишься мудрее, Шрам!
— Мастер, до настоящей мудрости, а не той, которую я разучиваю, мне ещё идти и идти, — ответил я. — Я просто не стал накалять…
— Мудрость, мой мальчик, не всегда зависит от твоих знаний, — заметил мудрец. — Чаще она основывается на твоём опыте ошибок. Есть в мире много людей, которые носят в голове тысячи научных трудов, но не могут понять ни строчки из текста, который запомнили…
— Мне казалось, все с возрастом становятся мудрее, — осторожно предположил я.
— Нет, не все! — Ксарг усмехнулся. — Но ладно, не о том речь… Думаю, завтра-послезавтра выступят основные силы. Логово Брагота определить удалось. На этот раз он засел в руинах храма в полутора днях пути от Стены. Сначала попробуем взять его прямо в логове. А уж если не получится — тогда будем загонять.
— В сказке написана правда про его бессмертие? — напрямую спросил я у мудреца.
— Не знаю, Шрам, — Ксарг покачал головой. — Вероятно, да. Он растворился в мудрости и стал перевёртышем… Можно ли его убить — это большой вопрос. Но его можно измотать, лишить сил, заставить защищаться. И это самое главное.
— Мастер, а что нам это даст? — спросил я.
— У слившихся с мудростью — что ааори, что тварей — есть одно слабое место, Шрам, — пояснил Ксарг. — Обессилев, они становятся слабы настолько, что с ними можно делать что захочешь. А боль они чувствуют, ты и сам видел. Меня в Браготе волнует две вещи, Шрам.
— Какие?
— Его бессмертие… и возможность избавить меня от раны — это первая. А вторая — его жемчужина мудрости.
— У него есть жемчужина? — я удивился.
— Как и у всех мудрых тварей… И как и у всех слившихся с мудростью… От того, какая она, зависит ответ на один очень важный вопрос. И если ответ будет хорошим — можно заканчивать исследование Соксона.
— А если нет, мастер?
— А если ответ будет плохим, придётся либо втихую пытать мудрецов Мобана… Либо отправляться в поисках ответа туда, где нога человеческая не ступала уже не одну тысячу лет. Но на подготовку такого похода придётся потратить немало сил и времени.
— Мой отряд? — сразу спросил я.
— Только те, кто согласится. В первую очередь, там стоит побывать тебе, Шрам. А с собой можешь взять тех, кто сам захочет. Обещаю, я не буду скрывать ни цель, ни место…
— Хорошо, мастер. Спасибо, — поблагодарил я.
— Отдыхай, Шрам, — кивнул Ксарг. — Силы тебе ещё понадобятся. А ответы рано или поздно найдут