— Несомненно, — ответил он, окидывая ее бесстрастным взглядом.
— Керри МакГрегор должна представлять особенно интересный случай. Отчасти — образованная дама. Отчасти — дубильщица шкур и свинарка. Отчасти — скромная горничная. Отчасти — дикарка.
Эмили резко втянула воздух.
— Лилс, перестань.
— Согласен, — наконец ответил Кэбот. — Она и в самом деле очень одаренная женщина.
На вершине холма показался Джордж Вандербильт.
— Может быть, — прошептала Лилли Эмили, — я попробую увлечь Джорджа в сторону от группы рабочих. Конечно, ненадолго.
Эмили явно усомнилась.
— А ты не боишься, что он почувствует себя в ловушке?
— Ну конечно, самое главное заключается в том, чтобы позволить лисе думать, что она на самом деле охотник.
Лилли пустила свою кобылу в галоп. Поравнявшись с Джорджем, она осадила лошадь.
— Вы будете рады узнать, что мы откладывали все самые интересные разговоры до вашего появления.
Он улыбнулся — эти милые, дружелюбные карие глаза. Почти как у его сенбернара.
— Прошу простить мою задержку. Пришлось кое-чем заняться в конюшне. Нам немного не хватает рабочих рук.
Лилли не собиралась затрагивать эту тему, но она не ожидала, что он заговорит про конюшни. Вопрос у нее вырвался сам:
— Я как раз хотела узнать, куда исчез этот итальянец, ваш конюх?
— Да, конечно… Бергамини.
Лилли услышала неуверенность. Как будто Джордж точно знал, что это не настоящее имя конюха.
Сальваторе, подумала Лилли, слыша в голове имя, которое он доверил ей. Доверил, и тут же, в ту же минуту — пусть на секунду, но она все равно это видела — засомневался, может ли он полностью доверять ей. Она снова ощутила его грубую щеку возле своей, когда шептала его имя в последний раз, когда находилась с ним наедине. Его руку в изгибе своей спины. Тот последний раз, когда они были вместе, был первым, когда он не занимал руки седлами и охапками сена. Пусть даже лишь на мгновения.
Джордж нахмурился, по его лицу скользнула тень тревоги.
— Конечно, вы интересуетесь им, вы же из Нового Орлеана.
Она видела, что он верит, что ее мотивы чисты, как изморозь, выпавшая сегодня по краям полей. Даже если он и заметил какой-то обмен взглядами между ней и Солом, он наверняка убедил себя, что все это ему только показалось.
— Да, я из Нового Орлеана. Мы надежные. — Нажав левой ногой, она повернула кобылу так, чтобы Джордж не видел ее лица. Пора сменить тему. — А интересно, который из наших двух гунтеров легче на ногу?
— Ну… — начал он.
— И еще интересно, как мы можем это проверить. — Откинув голову, Лилли улыбнулась ему. Приподнялась в седле, плотно надавила правой ногой на луку седла. И тут же помчалась вперед.
Обернувшись, она увидела, как Джордж неуверенно смотрит ей вслед. Следующий взгляд — и он уже преследовал ее, подстегивая своего коня.
Склонившись к лошади, Лилли направила ее к выломанной доске в изгороди, надеясь — но не будучи полностью уверенной, — что они смогут проскочить сквозь нее.
Джордж Вандербильт преследовал ее. Причем буквально.
По мере приближения к забору ее пульс все замедлялся, скрещенные доски казались на фоне поля огромными деревянными стежками. Лилли почувствовала, как кобыла подбирается, концентрируя силу всех мышц в задних ногах, и взлетает в воздух. Выше. И выше. В какой-то момент сила земного притяжения перестала действовать на них. Они больше не были подвержены ее законам и ограничениям.
В этот момент осталось лишь посмотреть, куда и как они приземлятся.
И если бы Джон Кэбот и его кодак смогли бы запечатлеть этот момент, то получилась бы идеальная иллюстрация ее настоящей жизни. Безупречно одета, изящная, парящая. И все отлично продумавшая.
И в зависимости от того, какие ее секреты могут выйти на свет, возможно, вот-вот готовая упасть на землю никчемным ворохом.
Сосредоточившись на передних ногах кобылы в момент, когда они снова должны были коснуться земли, Лилли обернулась лишь один раз — и обнаружила позади себя Джорджа Вандербильта.
Как странно, подумала она, что во время скачки она видела не доброе лицо Джорджа. Вместо этого перед ее внутренним взором предстал итальянец. С каждым скачком кобылы ее мысли путались в вихре сочувствия и самолюбования. И, помоги ей Бог, страсти.
Оберегая платье от шипящих кастрюль и жирного теста, Лилли зашла в кухню, стараясь казаться легкой и беззаботной. Но при этом властной.
— Здравствуйте, миссис Смит.
— Мисс Бартелеми!
В голосе домоправительницы прозвучало то, что Лилли и так отлично знала: здесь, внизу, ей было не место. Она не была хозяйкой Билтмора — по крайней мере, пока.
Но все же домоправительница не могла указывать гостям Джорджа. Особенно теперь, когда все слуги лучше других знали, что их хозяин, возможно, влюблен в наследницу из Нового Орлеана.
Наследница. Это звучало гораздо лучше того, о чем, возможно, тоже перешептывались здесь, в нижних помещениях. Например, о том, что ее часто видели дружески и долго беседующей в конюшнях с итальянцем.
Или о том, что, как легко могли узнать слуги, у нее в Новом Орлеане было какое-то кровавое прошлое.
Или о том, что она могла быть как-то связана с убийством на станции.
Лилли заставила себя встряхнуться. Она становится трусливой и подозрительной, а ни то, ни другое ей не свойственно.
— Я просто заглянула сюда, вниз, узнать, может, я смогу найти тут эту судомойку… Как же ее звали? Кажется, Керри.
Миссис Смит наклонила голову.
— Она в том зале, отмывает сковороды, наша Керри. Будет так ужасно, если вы испортите там свое чудесное шелковое платье.
Из зоны разделки теста доносилась перебранка голосов — мужского, с французским акцентом, и женского, с резким горным говором.
— Я говорил, я тысячу раз тебе говорил, меренгу надо взбивать до тех пор, пока она не будет стоять, как башня.
— Да мне плевать было на твою меренгу, пока я не увидела, как она провалилась и начала кататься, как опоссум, что старается укрыться от охотников.
Миссис Смит поморщилась.
— Извините наших поваров. У нас пока есть несколько разногласий, но мы работаем над этим.
— Конечно. — Лилли, воспользовавшись шансом, проскользнула мимо домоправительницы. — Я даже и не думала упоминать мистеру Вандербильту о беспорядках здесь, внизу. Особенно учитывая то, в каком безупречном порядке вы держите весь остальной дом, миссис Смит.
Лилли увидела, что это успокоило миссис Смит, и она не последовала за ней в следующее помещение, но ушла в зону разделки теста, и громкость ссорящихся голосов там тут же усилилась.
Судомойка, Керри, стояла возле раковины, выпрямив спину. Рыжие волосы завивались штопором у нее на висках. По ее сжатой челюсти Лилли поняла, что та уже догадалась, что привело гостью сюда, вниз — бриллианты так бессовестно сияли здесь, среди пара и тумана от кипящих котлов.
— Итальянцы, — вырвалось у Лилли, прежде чем она успела как следует разложить свои карты, как при игре в вист. Она пожалела о своей торопливости, но делать было нечего. — Мистер Бергамини и его брат. Я хотела узнать, в безопасности ли они.
Судомойка повернулась к ней от раковины, вытирая свои распаренные руки о юбку. Казалось, она изучает лицо Лилли. Выжидая чего-то.
Лилли внутренне сжалась при мысли о том, что могло выразить ее лицо. Это может сделать ее беззащитной перед служанкой. Особенно если вспомнить о том, что эта Керри МакГрегор видела и узнала почерк на письме, которое она получила от Тейта.
Несмотря на разворот своих плеч, который всегда был царственным, и на предупреждающе приподнятые брови, Лилли подозревала, что горничная может заметить, что она нервничает.
Судомойка Керри медленно моргнула, что, кажется, было подтверждением — она решила не озвучивать свои мысли.
Лилли встретилась с ней взглядом. В нем было понимание. Все то, что служанка могла подозревать.
Смех, сорвавшийся с губ Лилли, прозвучал на секунду позже и на октаву вынужденней, чем следовало.
— Конечно, это смешно, что я вообще об этом беспокоюсь. Но, когда они так внезапно исчезли, я волновалась.
Тишина. С нарастающим беспокойством Лилли подумала, что судомойка оценивает ее.
И наконец:
— В настоящий момент они в безопасности. Но я не могу сказать, как долго это продлится.
Лилли узнала больше, чем хотела спросить. Хотя это могло выдать ее еще сильнее.
Из разделочной, где два голоса вели битву при меренге, донеслись крики.
— Да никогда! — кричала горная женщина. — Ни в жизни я не поверю, что это он пришел и сделал такое. Никогда. И этот его несчастный братик. Что стало…
Раздались звуки шагов по кафельному полу.
Лилли и служанка разом обернулись и увидели пожилую рыжеволосую женщину, повариху с лицом цвета эскарго, ворвавшуюся в комнату и потребовавшую у судомойки, полностью игнорируя Лилли:
— Керри, ты должна узнать, правда ли это. Этот лакей, Монкриф, только что пришел сверху, говоря, что этот жуткий человек, похожий на гончую, весь такой мордатый…
— Лебланк? — Керри в ужасе раскрыла глаза.
— Монкриф говорит, он снова тут. Не в доме. Где-то в поместье.
Глава 45
Вечер прошел для Керри как в тумане. Ужин в Билтморе тянулся бесконечно, казалось, время вовсе остановилось. Проходя мимо часов в столовой для слуг, она изумилась, что маятник качался — как будто это была какая-то шутка. Но время все же двигалось.
Как раз только сегодня, еще этим вечером, под звуки виолончели в гобеленовой галерее и звона серебра по серебру, она начала было думать, что жизнь в Билтморе практически стабильна. Он все еще казался ей чуждым, слишком ограниченным в своем мраморе и стекле, но в нем присутствовали собственные ритмы — шорох шелков, звон хрусталя, возня горничных в дальних комнатах.
— Бог ты мой, — ахнула миссис Смит, когда Керри врезалась в стену. — Только не говори, что