Крыша. Ее сбросили с крыши как мусор, и никому не было дела. Чудища не пытались остановить их короля.
Король. Настоящий монстр. Те глаза смотрели на нее, были взяты у демона и помещены на лицо, которое было хуже творений Ада.
В тех глазах не было жалости. Сильная челюсть, хмурый вид, гневный оскал. Те эмоции говорили о душе, которая хотела только уничтожить ее. И он сделал это. Он сбросил ее с высоты трех этажей.
Ее волосы спутались перед лицом, но она видела его, пока падала. Темный силуэт на фоне бури, которая снова разверзлась, и снег жалил как кусочки стекла. Он раскрыл черно-красные крылья и взревел.
Она не помнила, как ударилась об землю. Только полет.
Как она выжила?
Жуткое лицо появилось перед глазами, чудище склонилось над ней. Жуть с кухни, хотя их было сложно различить. Серая кожа немного отличалась, если смотреть вблизи. Этот был чуть темнее остальных.
— Ты проснулась? — спросило существо, слова были невнятными, мешали клыки, торчащие из нижней челюсти.
Она не хотела отвечать Жути. Она хотела вернуться во тьму боли и страданий.
Но ее горло пересохло, язык прилип к нёбу. Она с трудом сглотнула и выдавила: «Воды», а потом снова лишилась возможности говорить.
Жуть нахмурился сильнее.
— Оставайся на месте, мадемуазель.
Она не могла даже пошевелить ладонью. Если они хотели удержать ее на месте, это было просто. Амичия пока что не могла возражать. Как только она получит воду, Жуть узнает ее мнение.
Они явно хотели ее обратить. Они ведь сделали это с Реми. Чем она отличалась?
Жуть вернулся с кружкой в руке. Чудище протянуло воду и сказало:
— Твоя вода.
Амичия смотрела на кружку с желанием. Она попыталась поднять руку, но не могла. Пальцы опухли и болели, а другая рука… была привязана? Почему она не могла поднять здоровую руку?
— О, — пробормотало существо. — Точно. Ты не можешь. Вот, — оно склонилось и просунуло ладонь с когтями под ее спину. Оно осторожно приподняло ее и прижало кружку к ее рту.
Амичия глотала холодную жидкость, словно то было волшебное зелье, что исцелит все ее раны. И, может, оно могло. Вода катилась в ее желудок, и она ощущала облегчение и жизнь в теле.
Жуть помог ей улечься, но даже это движение утомило ее. Она пыталась успокоить шумное дыхание, чтобы меньше беспокоить легкие, пока озиралась.
Она была на кухне, где чудище кормило ее в первый раз. Золотистый стол сразу дал это понять, хоть она не знала, почему она была тут. Ее забрали на кухню? Ее съедят?
Жуть подтянул стул к ней. Движение было неловким. Крылья мешали ему, хлопали на спине, задели стол и стул, а потом успокоились.
Чудище вздохнуло и посмотрело на нее, а потом сказало:
— У тебя явно есть вопросы.
— Несколько.
— Можешь их задавать, — оно моргнуло, глаза были слишком большими для его лица, и свет свечи сверкал на огромных зубах.
Амичия хотела съязвить. Она могла задавать столько вопросов, сколько хотела. На них не ответят.
Но это существо было с ней добрым. Оно заслужило ее уважение больше, чем те, кто пытался ее убить.
Первый вопрос был, наверное, глупым. Но она его задала:
— Почему ты мне помог?
Жуть раскрыл рот на миг, а потом кашлянул.
— Ты просто девочка.
Амичия ждала продолжения, но стало ясно, что чудище договорило. Оно хотело сказать только это, словно этой причины хватало, чтобы кормить ее.
— Ты хотел помочь мне из-за моего пола?
— Нет, просто ты похожа на ребенка. Я не люблю пугать детей.
Амичия не была ребенком. Она уже должна была завести семью и детей, но отцу нужна была помощь в мастерской. Чудище было добрым, но она была не так юна.
— Спасибо… наверное.
Жуть с уважением склонил голову и поднял взгляд. Он ждал больше вопросов?
— Как я сюда попала? — спросила Амичия.
— Мы думаем, ты пришла из ближайшего города. Не знаю название, но они так думают.
Так, вопросы нужно было задавать точнее.
— Как я попала на кухню после того, как меня сбросили с крыши? — уточнила она.
Чудище подвинуло крылья с восторгом. Они хлопнули над его головой, выпрямляя его спину.
— Господин принес тебя ко мне.
— Господин?
— Да. Он хороший. Верен народу. И он доверил мне сохранить твою жизнь, — чудище гордилось заданием, но это не объясняло, почему она не была мертва.
— Что он сделал?
В словах не было смысла. Король Жути сбросил ее с крыши поместья. Решение было понятным. Он хотел ее смерти, иначе утащил бы в поместье и сделал бы все, что хотел с ней сделать.
Амичия повернула голову на подушке, прижалась левой щекой к жесткой ткани. Она скривилась. Должна быть причина, но в голову ничего не шло. Она хотела узнать у Жути, получить больше ответов.
Взгляд упал на вход на кухню, тени раскрывались там как занавес, и за ними прятался силуэт темнее. Наверное, Король Жути. У тех существ не было таких глаз. Свет свечи отражался в них, и от этого они сияли красным.
Он глядел на нее с таким голодом, что она переживала, что он войдет и докончит начатое. Зверь в нем хотел ее убить, это она знала. Он хотел вонзить когти в ее грудь, вытащить ее сердце, чтобы она увидела, как он съедает ее сердце, перед смертью.
Она сглотнула, прогоняя страх. Страх только вызовет в нем больше гнева, а она не хотела показывать ему, что была слабой. Даже раненая, она смотрела на него, не колеблясь.
Он не вошел. Король Жути стоял в тенях. Смотрел на нее, но не двигался.
Жуть рядом с ней говорил о том, какой честью было исцелять ее тело, но Амичия уловила только конец его речи:
— У тебя много сломанных костей в теле, но я их перевязал, как мог. Нога может криво зажить, но это не удивительно. Боюсь, я никогда не был лекарем, но ходить снова ты будешь, мадемуазель. Я уверен.
— Спасибо, — прошептала она, все еще глядя на короля. — Но почему меня оставили в живых?
Она спрашивала не у Жути, а у существа, что пряталось во тьме.
Почему он не убил ее? Если он нашел ее дышащей в снегу, он мог бы раздавить ее череп ногой и закончить с этим. Он мог обратить ее, он хотел сделать это.
Но он отнес ее, скрыв от бури, отдал ее единственной Жути, который не хотел ее крови.
— Почему? — повторила она.
Король Жути отвернулся от нее. Его гулкие шаги звучали в коридоре, сливались с шелестом крыльев, задевающих стены и обои. Его хвост метался за ним, опасный кончик сверкал.
Другой не отреагировал, даже не знал, что его господин стоял там и слышал его.
— Не знаю, этот вопрос лучше задать ему. Уверен, он захочет тебя увидеть. Это довольно странно, как по мне, но я ничего не могу поделать. Я только жалкий слуга.
Амичия хотела задать еще вопросы, но тело устало, и перед глазами вспыхивали видения.
— Может, мы оба узнаем ответы. Но мне нужно отдохнуть.
— Да. Лучшее исцеление — это сон.
Амичия не знала, могла ли уснуть. Когда она закрывала глаза, она видела пылающие алые глаза, и он толкал ее с крыши. Но она хотела ответы.
Так что она исцелится и заставит его все объяснить.
Глава 13
— Ты точно самый сложный мой пациент.
Амичия улыбнулась и подвинула самодельные костыли под руками.
— Тогда тебе повезло! Я же твой единственный пациент в жизни.
Жуть хмыкнул и бросился вперед, когда Амичия пошатнулась. Он вздохнул и проворчал:
— Совсем не удача послала тебя ко мне.
— Точно. Это был демон из Ада, а ты зовешь его господином.
Неделя бормотания в бреду сделала ее голос хриплым, а горло отекшим, но теперь она хотя бы могла думать. Это был первый шаг к исцелению. Амичия была рада, что снова была собой.
Тени больше не двигались. Огонь не обжигал ее тело изнутри. Это был шаг в нужном направлении, и она не думала, что такое было возможным.
Жуть был с ней каждый день. Его господин поручил повару заботиться о ней. Это Амичия тоже не понимала.
Она была уверена, что существо было мужчиной. Когда он помогал ей переодеться, он стал темнее от румянца. И он был намного младше, чем выглядел.
Может, ее возраста, может, младше. Хоть она не видела детей в рядах Жути. Понятно, что они не хотели размножаться, но разве юные не должны быть меньше?
Амичия позволила Жути поддержать ее, сдула прядь темных волос с глаз и улыбнулась чудищу.
— Видишь? Никаких проблем.
— Ты снова сломаешь ногу.
Может, но она не могла лежать и дальше. Теперь Жути не гонялись за ней по поместью, желая поглотить ее, и она хотела помыться. Даже если от этого снова сломает ногу.
Она сделала шаг, прыгнула второй, чтобы не тревожить левую ногу. Ее левая сломанная рука сделала движение неуклюжим, болела, как бы она ни осторожничала. Но она двигалась шаг за шагом, не падая, так что могла добраться до купальни, которая, по словам Жути, была снаружи.
— Видишь? — она радовалась движениям. — Я не упала.
— Упадешь.
Амичия оглянулась на хмурое чудище. Даже теперь ее сердце пропускало удар от злого выражения лица. Кровь отливала от лица, коленки дрожали. Чудище вот-вот решит, что не может больше ее терпеть? Бросится на нее?
Морщины на лице Жути стали глубже, он недовольно фыркнул.
— Перестань. Что бы ты ни делала. Ты упадешь, и мне опять тебя собирать.
— Прости, — шепнула она.
— Чем ты думала?
Амичия не хотела признавать, что в ней бурлил страх. Чудище было с ней добрым. Но если она это признает, Король Жути победит. Не все Жути были монстрами.
Она надеялась.
Качая головой, Амичия сделала еще шаг к двери и сосредоточилась на боли в бицепсе. Кость сломалась, когда она упала, по словам Жути, приглядывавшего за ней. Она не пробила кожу, значит, перелом должен был зажить с простой шиной.
С ее ногой было иначе. Кость бедра торчала не на месте, другой конец торчал в другую сторону. Они вернули кости на место, но шрамы будут жуткими, и она вряд ли сможет нормально ходить.
Жуть давал ей травы, хоть она не знала их название. На вкус было как мята и вино. Вкусов было слишком много, и она от этого кашляла.