- Значит, он богат, - выдохнул я, чувствуя, как свирепею на глазах. Что-то внутри рвалось наружу, а я удерживал это силой воли. Дракон. Он готов был сжечь все вокруг, но я старался глубоко дышать, чтобы успокоить его. Этого еще не хватало! Богатый ухажер.
- Я сейчас проверяю ответы на приглашения, - послышался голос поверенного. - Но всегда есть вероятность, что он мог поручить ответ слуге с красивым почерком. Но я проверил еще не все…
Кто он? Марброн? Нет, я его знаю слишком хорошо… Эверетт? Может быть… Младший или старший?
- Господин! - послышался голос дворецкого. Он покосился в коридор. - К вам ваша…
Послышался стук каблучков, отбивающих ритм целеустремленности.
- Не надо меня представлять! - послышался знакомый голос в коридоре. - Как будто он не знает!
Я скривился, словно от зубной боли.
- Юстейсия, - усмехнулся я. - Какой неприятный сюрприз! Вам не сказали, что приличные леди в это время уже спят!
Она пропустила колкость мимо ушей с рубиновыми сережками. Веселая вдова, была настроена решительно.
- Итак, - произнесла она, глядя на меня. - Я бы хотела спросить,у тебя нет приличных шалей?
- У меня не сильно мерзнут плечи, - произнес я, усмехнувшись.
- О, нет! Я про шали твоей покойной матушки! Я помню серебристую шаль! И хотела бы попросить тебя одолжить ее. Если найдется голубая, буду очень признательна, если найдется и она! Кто бы мог подумать, что во всей столице нет ни одной приличной шали! Ее даже за деньги не купишь, что вообще новость!
Юстейсия процокала по паркету, ничуть не заботясь о том, что портит его своими железными набойками.
- Ни одной приличной шали! А то, что предлагают за бешеные деньги - просто отрыжка моли! Да, именно так назвала это моя камеристка, когда я поручила ей сходить и купить шали для моих девочек.
Я вздохнул.
- Дорогая моя Юстейсия, - произнес я - Я не отдам шали твоим дочерям, даже если бы они лежали у меня на столе.
- Ну конечно! - фыркнула Юстейсия, горделиво подняв голову и сглотнув. - Ты уже отдал их своим подопечным. Не так ли? Весь высший свет только и судачит о том, что на званом ужине ты предпочел красавице - дочери хозяина, между прочим, наследнице многомиллионного состояния, какую-то толстуху! С которой танцевал весь вечер!
- НЕ СМЕЙ! - прорычал я, не зная, что меня так зацепило. Язвительная интонация или слово “толстуха”.
- Да ладно, - усмехнулась Юстейсия. - Я же прекрасно понимаю, что такой, как ты, ни за что не предпочтет столь … хм… толстую девушку! И все это понимают! Ты просто хотел позлить хозяина! Вот и все!
- Вон отсюда, - сквозь зубы произнес я. - Дверь там! Спокойной ночи, тетушка!
- Я слышала, для чего тебе этот бал, - заметила Юстейсия. - Ты ищешь невесту. Так как на счет моих дочерей. Браки на кузинах практиковались в нашей семье давно.
- О, это многое объясняет, - в ярости заметил я. - В частности твой интеллект. Раз ты не понимаешь, что я не желаю тебя видеть, значит, близкородственные браки не пошли на пользу!
- Хам! - фыркнула Юстейсия. - Ну погоди! Ты прекрасно знаешь, как я умею преподносить сплетни. Надеюсь, новая сплетня тебе понравится!
Она щелкнула каблуками и вышла. Дворецкий вздохнул и отправился ее провожать.
- Пока не нашел, господин! - отчитался поверенный, шурша бумагами. - Но я ищу…
- Подождем, - выдохнул я. - Сейчас все станет ясно.
Я посмотрел на часы, понимая, что ожидание весьма затянулось.
Глава 62
- Ну что, господин! - вздохнула я, видя, как слуга мотает головой из стороны в сторону.
Веревка крепко держала его на стуле. Так что если он и собирался куда-то упрыгать, то только вместе со стулом! При этом молчал, стоически сопя.
- Коралл, дорогая. Спой песню про соловушку и розу! - вздохнула я, потрепав чужого слугу по щеке.
Он сморщился, вжал голову в плечи, а я сочувственно посмотрела на него.
- Я распоюсь немного! - произнесла Коралл, прокашливаясь. - А то в первый раз я не распелась! Ми-ми-ми!
Голос Коралл был чудесен. Но если говорить о попадании в ноты, то здесь кто-то должен был ехидно крикнуть “Мазила!”. Ее голос противно съезжал, подъезжал к нужной ноте, срывался на пищание и скрипы.
-- Со-о-оловей мой! Со-о-оловей! - словно скрежет ножа по металлу пропела Коралл. Акустика в гостиной была чудесной. - Ты куда ле-е-етишь дивный пта-а-а-ах!
Мужик откровенно хотел нас “птахнуть” чем-нибудь увесистым.
- Не колется, - выдохнула я. - Дружочек, ты кому служишь?
- Не скажу, - простонал он сдавленным голосом. - Мне за это платят! Я не хочу, чтобы моя семья умерла от голода!
- Перл, дорогая, можешь сделать аккомпанемент! - пригласила я Перл к роялю.
Перл присела, открывая покрытый пылью рояль и начала играть. Играла Перл двумя пальчиками. Спотыкалась на каждой ноте.
- Я несу-у-у розу одной деве мило-о-о-ой! Отвечал солове-е-ей окрыленный!- пропела Коралл, косясь на Перл. - Отпусти меня, враг посты-ы-ылый! Передал ее юноша-а-а влюбленны-ы-ый!
Если бы я не слышала это раньше, я бы сама призналась во всем.
- Ну? - спросила я, видя, как слуга сжался в комочек.
- Может, лучше будете бить? - спросил он с надеждой.
- Зачем? Мы же леди! - ответила я. - Ой, что-то ножки устали! Не присесть ли мне?
- Только не надо снова на правую! - взвыл слуга. - Вы на ней уже сидели!
- Но вы так и не признались, - с укором вздохнула я. - Знаете, сколько мужчин невольно признались мне в любви, когда я наступила им на ногу. Случайно.
- Мисс, я - маленький подневольный человек, - взмолился слуга. - Меня просто послали забрать письмо. Я даже не знаю, кому оно адресовано!
- Это мы уже слышали, - кивнула я. - Вы говорите, у вас жена?
- Да, мисс, - кивнул слуга.
- Ревнивая? - спросила я, глядя на сестер, которые умолкли.
- Очень, мисс! - кивнул слуга.
- Перл, дорогая, - кивнула я сестре.
Та с достоинством встала, подошла к столику, на котором стояли наши духи, принесенные из комнат.
- Итак, ты выбираешь фиалку или нежную розу? - спросила я, беря в руки флакон. - Чем ты собираешься пахнуть в глазах законной ревнивой супруги? Чтобы она точно решила для себя, где вы пропадали всю ночь.
- Не надо, я прошу вас! - взвыл слуга.
- Там еще стоит помада, а у вас светлая рубашка, - произнесла я с угрозой. - Коралл! Помаду!
Коралл принесла помаду, а я пока отставила духи. Щедро накрасив губы, я чмокнула ими в воздухе.
- Эта помада не стирается, - заметила я. - Она называется “Жаркая ночка”. Итак, ты будешь говорить?
- Я не знаю, - заплакал мужик, а я вздохнула и выпятила губы. - Я умоляю вас… Я правда, ничего не могу сказать… Отпустите…
Пытка продолжалась несколько часов.
- А теперь вы прослушаете песню “Книга любви”! - объявила Коралл. Тут даже я почувствовала приближение писеца. Мягкие лапки писеца уже скакали по старому паркету. - Это - моя любимая песня!
Еще два часа пытки прошли впустую. Бедолага просто потерял сознание.
- Вынуждена признать, нам придется его отпустить… - заметила я, не скрывая сожаления.
- Что? - слабым голосом произнес слуга. - Я могу идти?
- Да, можете! - кивнула я. - Тут пытки бессильны.
Веревка стекла вниз. На прогибающихся коленях, неуверенной походкой, бедолага бросился бежать и чуть не врезался в дверной косяк, когда Перл закрыла крышку рояля.
- Жаль, что мы так ничего и не выяснили, - заметила я.
- Да, крепкий орешек попался! - вздохнула Коралл.
- Придется ждать сюрприза на балу, - согласилась Перл. - Я заранее буду себя настраивать на худшее!
Мы промолчали. А что тут сказать?
- Надеюсь, нас за это не накажут, - добавила Перл.
- За что? - спросила я, удивившись. - Я не помню, чтобы кого-то наказывали за его пение! Или игру на рояле. А то, что дама устала и посидела у мужчины на коленях - это вообще преступление века! Ладно, девочки! Пора спать!
Я выдохнула и побрела спать. Сестры тоже разошлись по своим комнатам.
- Ну, хоть письмо забрал, - заметила я, сонно ворочаясь на кровати. - Интересно, будет ли ответ?
Глава 63
- Я вернулся, - послышался голос слуги, который выглядел так, словно его били. Он ввалился в кабинет, глядя на меня измученными глазами.
- Ты что? В борделе был? - спросил я, глядя на след от помады и морщась от запаха женских духов.
- Нет, что вы! Меня пытали! - скривился слуга.
- Мне плевать на твои пристрастия. Хм…, - заметил я, глядя разочаровано на его испачканную рубашку. - И в каком заведении тебя так… пытали?
- Вы не понимаете! - в сердцах воскликнул несчастный. - Они поймали меня возле ящика…
- Кто? - спросил я, сощурив глаза.
- Эти… эти… бестии, - сглотнул слуга. - Они угрожали мне ружьем, потом связали меня, завязали глаза и притащили в дом… Я это понял по скрипу двери… Меня усадили на стул и примотали к нему… А потом…
Он скуксился и заревел.
- Одна из них пела… - прорыдал он. - Два часа подряд. Песню про соловья и розу!
- Я такой не знаю, - произнес я, глядя на слугу. Врет ведь. Точно в борделе был всю ночь.
- Ваше счастье! - икнул он, утирая слезы. - Ваше счастье, господин! Я думал, что это - конец! Как … как когтем по нервам!
Дрожащей рукой он достал письмо. Сам от себя не ожидая, я выхватил его и нетерпеливо развернул.
- Значит, предложения так и сыплются на нее! - прочитал я то, что было не предназначено для моих глаз.
- Можно я возьму отпуск? - взмолился слуга.
- Можешь взять жену и сходить в оперу. Я все оплачу, - кивнул я, как вдруг слуга зарыдал.
- Ну полно вам, - вздыхал дворецкий. - Вам поручили легонькое дело. Просто вынуть письмо из ящика и принести его хозяину!
- Легкое? - осипшим от возмущения голосом произнес слуга. - Эти фурии меня пытали! Одна из них пела! О, это словно кошку мучают! Вторая аккомпанировала на рояле. Такое чувство, словно кого-то лицом по клавишам возят. А третья села мне на колени! Но я ничего не сказал! Я вас не сдал! Теперь я хромаю! Она сидела на колене и подпевала! Подпевала!!! А потом они спросили про жену. Вот зря я им сказал, что женат. Они задушили меня…