Поэтому как ни приятно было бригаде Геббельса жевать соплю «массовых репрессий», но нужно было искать какой-то другой мотив, а это невозможно. Поэтому академическая часть бригады Геббельса, прикинувшись дурачками, мотив расстрела поляков не рассматривает совершенно. А прокурорской части геббельсовцев хуже – пять лет учебы на юрфаке обязывают знать, что преступлений без мотива не бывает. И их эксперты в качестве мотива выдают такой шедевр:
«Рассмотрение причин и мотивов репрессирования показывает, что решался вопрос о лицах, большинство которых согласно международному праву должно было быть после окончания вооруженных действий распущено по домам. Однако сталинское руководство задержало в лагерях и тюрьмах значительную часть польского офицерского корпуса и административно-управленческого аппарата со всех территорий «ликвидированного» Польского государства и было связано договоренностью с германскими властями о противодействии польскому освободительному движению (см. секретный дополнительный протокол к советско-германскому договору от 28 сентября 1939 г.). Освобождение этого контингента никак не входило в планы НКВД и сталинского руководства прежде всего из-за его противостояния сталинской политике в отношении Польши» 49.
Надо думать, что над этим текстом «эксперты» тужились очень долго, но вылезло что-то такое, что может устроить только шляхтича, и не только по степени косноязычия.
По какому такому «международному праву» военнопленные автоматически «распускаются по домам» ? Война в США против талибов давно закончилась, что же это американцы держат пленных талибов, а не распускают их по домам согласно «международному праву» ?
Потом, если война закончилась в сентябре 1939 г., то почему румыны не «распустили по домам» Рыдз-Смиглы, Бека и прочую польскую правительственную и генеральскую шушеру?
Затем, о конце какой войны говорят «эксперты», если правительство Польши в эмиграции не только продолжало делать вид, что воюет с Германией, но и объявило войну СССР?
Упомянутый «секретный протокол» к договору от 28 сентября 1939 г. вполне может быть фальшивкой геббельсовцев, но и он гласит:
«Нижеподписавшиеся Уполномоченные при заключении советско-германского договора о границе и дружбе констатировали свое согласие в следующем:
Обе стороны не допустят на своих территориях никакой польской агитации, которая действует на территорию другой страны. Они ликвидируют зародыши подобной агитации на своих территориях и будут информировать друг друга о целесообразных для этого мероприятиях» 50.
Тут, как вы видите, нет ни слова не только о расстреле пленных, но и о противодействии «польскому освободительному движению» , как об этом нагло уверяют нас геббельсовские «эксперты».
Речь идет только о противодействии недружественной агитации. Ничего большего стороны на себя не брали. И для Германии, и для СССР речь шла только об одной польской агитации – о присоединении западных областей Украины и Белоруссии к Польше, вопреки ясно выраженной воле подавляющего числа населения. Таким образом, обязательства по этому протоколу налагались только на Германию, поскольку польской агитации внутри СССР технически быть не могло – это уже была бы антисоветская агитация. Получается, что геббельсовские «эксперты» уверяют нас, что СССР расстрелял польских военнопленных потому, что боялся их польской агитации в лагерях военнопленных. Шедевр кретинизма, конечно, но для поляков сойдет. Они же ведь не зададут себе вопрос, а зачем этих пленных надо было расстреливать, если проще было передать их немцам, добавив их к тем 42 492, которых немцам передали?51
Единственно, в чем безусловно можно согласиться с геббельсовскими «экспертами», так это в том, что польские военнопленные офицеры в своей массе противостояли «сталинской политике в отношении Польши» . Это точно, и это мы уже видели в первой части книги. Но и это не все.
В 1940 г., в котором, по уверениям геббельсовцев, Сталин дал команду расстрелять польских офицеров, он на самом деле дал другую команду – начать работу по формированию Войска Польского из военнопленных поляков. И уже 2 ноября 1940 г., проведя длительную агитацию среди пленных, Берия докладывал Сталину: «Во исполнение Ваших указаний о военнопленных поляках и чехах нами проделано следующее…» , – и далее он сообщал, какая работа проведена, сколько выявлено добровольцев, предлагал штаб польской дивизии разместить «в одном из совхозов на юго-востоке страны» , и т. д. и т. п.52
Это и была «сталинская политика в отношении Польши» – воссоздание суверенной Польши, для чего ее, естественно, требовалось отвоевать у немцев. Но трусливая польская шляхта боялась немцев как огня, всю Вторую мировую войну от них пряталась и этим действительно противостояла «сталинской политике» .
Итак, сам Геббельс мотивом расстрела польских офицеров объявил месть евреев за европейский антисемитизм. Не бог весть какой мотив, но хоть что-то мало-мальски разумное. Сегодняшний состав бригады Геббельса этим мотивом, естественно, воспользоваться не может. Взяв на вооружение, как им казалось, универсальный мотив «сталинских репрессий», геббельсовцы через несколько лет с этим мотивом совершенно обкакались, поскольку сами доказали, что репрессировались поляки индивидуально, строго по процессуальным законам и не всегда приговаривались к расстрелу. На сегодня в качестве мотива у них остался такой бред, что академическая часть геббельсовцев даже стесняется о нем упоминать.
И, наконец, естественен вопрос: а были ли у немцев мотивы убить польских офицеров? Бригада Геббельса об этом дружно и упорно молчит, как будто это вопрос о непорочном зачатии, который даже выслушивать грешно. Но поскольку я не последыш Геббельса, то мне этот вопрос интересен.
Если речь идет не о нас, сегодняшних, словами Т.Г. Шевченко, «славных прадедов великих правнуках поганых» , а о русских в их истории, то русские были одним из самых, если не самым свободолюбивым народом Европы. А поляки – это рабы по своему мировоззрению, порою хитрые, порою коварные, порою просто подлые, но рабы. Вот смотрите: и история России, и история Польши за последние несколько столетий полны различными восстаниями по самым различным поводам. Но в России эти восстания (от Пугачева до различных губернских и уездных) всегда были восстаниями крестьян. Русские дворяне (которых, кстати, было по отношению к остальному народу – 1 %) способны были на дворцовый переворот, но они никогда не были инициаторами бунтов. В Польше наоборот – я не помню там народных бунтов, там всегда бунтовала шляхта (которой по отношению к остальному народу было 10 %). Она убеждала народ взяться за оружие, а затем сбегала, оставляя народ разбираться с карателями.
Придурковатым писателям и поэтам, путающим свободу с личной вседозволенностью, это может быть непонятно, но реальным государственным деятелям рабская подчиненность поляков шляхте сразу же бросается в глаза. Вспомните слова Кропоткина о том, как русский император элементарно выбил табуретку из-под взбунтовавшей Польшу шляхты, всего лишь справедливо наделив польских крестьян землей. И Гитлер, которому шляхта неожиданно отдала всю Польшу, естественно, не мог этого не видеть. Отсюда возникал естественный вывод: держать поляков в покорности можно, если удушить шляхту. (Кстати, по этой самой причине и с учетом того, что Польша была у главного и самого страшного врага СССР – Гитлера, Сталину нельзя было уничтожать шляхту – ее разрушительная для Польши роль была как нельзя кстати.)
Повторю, бригада Геббельса глухо молчит на тему: а были ли у немцев мотивы убить поляков? Геббельсовцы всячески уверяют нас, что в Катынском деле они хотят узнать «правду», а правда всегда объективна. Вспомним, и Геббельс требовал от немецких журналистов, освещавших Катынское дело, чтобы они в своих выступлениях упирали именно на этот аспект: «Это не пропагандистская битва, а фанатичная жажда правды… Вообще нам нужно чаще говорить о 17—18-летних прапорщиках, которые перед расстрелом еще просили разрешения послать домой письмо и т. д., так как это действует особенно потрясающе». А вот в исследовании немецких мотивов убийства у бригады Геббельса что-то не видно той «фанатичной жажды правды» , что завещал им их учитель. Поэтому у нас есть основание самим прислушаться к тому, что в рейхе говорили о Польше и поляках и что планировали.
На исходе польской кампании Гитлер дает указание Кейтелю: «Жестокость и суровость должны лежать в основе расовой борьбы для того, чтобы освободить нас от дальнейшей борьбы с Польшей» . Чуть позже он заявил: «У поляков должен быть только один господин – немец. Не могут и не должны существовать два господина рядом, поэтому все представители польской интеллигенции должны быть уничтожены. Это звучит жестоко, но таков закон жизни »53.
Но Гитлер не только говорил, а и действовал. По сведениям Д. Толанда: «К середине осени (1939 г. – Ю.М. ) были ликвидированы три с половиной тысячи представителей польской интеллигенции, которых Гитлер считал «разносчиками польского национализма». «Только таким путем, – утверждал он, – мы можем заполучить необходимую нам территорию. В конце концов, кто сейчас помнит об истреблении армян?» Террор сопровождался безжалостным выселением более миллиона простых поляков с их земель и размещением там немцев из других частей Польши и Прибалтики. Это происходило зимой, и при переселении от холода погибло больше поляков, чем в результате казней54.
Ну и как же такой вопрос может обойтись без Геббельса? Он писал:
«Нам не нужны эти народы, нам нужны их земли… Суждение фюрера о поляках – уничтожающее. Скорее звери, чем люди, совершенно тупые и аморфные… На поляков действует только сила. В Польше уже начинается Азия. Культура этого народа ниже всякой критики. Только благородное сословие покрыто тонким слоем лака. Оно – душа сопротивления. Поэтому его надо убрать… Фюрер полностью разделяет мою точку зрения на еврейский и польский вопрос… Польская аристократия заслужила свою гибель… Вермахт обращается с польскими офицерами слишком мягко… Поляки этого не понимают. Я приму меры»