Но, кажется, он привык идти на поводу у своих желаний. И раз сейчас его желание — я. Он не отступит.
Глава 21.3
Ресторан уютный, в воздухе витает аромат чего-то сладковато-ванильного. Что меня удивляет в этом заведении — столики медленно двигаются по кругу, давая возможность постоянно наблюдать, как сменяется пейзаж за стеклом.
Мы садимся за один из таких столиков. Место достаточно уединённое, мы загорожены от остальных гостей экзотическими растениями, которые плетутся на деревянных загородках по бокам от столика. Майрок включает лампы, становится слишком светло, зато отлично видно рыб за стеклом.
Мне сразу становится тревожно, едва уходит официант, подавший меню.
Теперь мы с Майроком действительно вдвоём.
— Что делал, пока тебя не было в академии? — вырывается у меня.
Хочется хоть как-то разбить тишину. И мне правда любопытно, где был Флейм.
— Надо же, мы только начали встречаться, а ты уже ревнуешь меня? — он ухмыляется, склоняясь чуть ближе.
Я понимаю, что Майрок шутит. Хочет поддеть меня. Но всё равно смущённо бурчу в ответ:
— Я не давала своего согласия стать твоей девушкой.
— У тебя нет выбора, — ухмылка Майрока становится ещё шире.
Да он издевается!
Я откидываюсь нас стуле и улыбаюсь в ответ. Принимаю правила игры:
— Я могу выбрать кого-то другого.
— Думаешь этот кто-то рискнёт?
Я молчу и вопросительно изгибаю бровь.
— Если я скажу, что ты принадлежишь мне, думаешь, кто-то рискнёт посмотреть на тебя, и не обернуться, чтобы проверить, не стою ли я за спиной, чтобы прихлопнуть его, как надоедливую мошку? А? — поясняет он, тоже откидываясь на стуле и полностью копируя мою позу.
— Козёл, — фыркаю я.
— У меня кое-что есть для тебя.
— Ещё один сюрприз? — настораживаюсь я.
Майрок встаёт со стула и смотрит на меня с высоты своего роста. Сердце щемит от одного взгляда на него. Он безумно красив и притягателен. Настолько идеален, что это губит меня. Иногда мне кажется, что чем больше узнаю его, тем сильнее теряю саму себя, и это не повернуть вспять.
— Встань, — говорит мне Майрок.
Его голос мягкий, обволакивающий. Ему хочется подчиняться. Я сминаю свое сопротивление и страх перед Флеймом одной лишь мыслью — сегодня я хочу немного побыть свободной от себя прошлой. Всего разочек.
Я встаю, заглядывая в глаза моего когда-то врага, а теперь недовозлюбленного.
Майрок снова облизывает меня взглядом. Нагло и жадно, нисколько не скрывая своих намерений.
— Знаешь почему я выбрал это платье? И этот ресторан? — он подходит ко мне и касается плеча.
От этого прикосновения по телу волнами расходится жар. Я вздрагиваю, но Майрок всего лишь поправляет лямку платья, которая, впрочем, в этом вовсе не нуждается.
— Потому что мне идёт такой цвет? А ресторан, потому что красивый? — у меня срывается дыхание, мы стоим в нескольких сантиметрах друг от друга. Слишком близко. И это отдаёт мучительным спазмом в районе грудной клетки. Падает вниз и замирает сладкой тяжестью внизу живота.
— Здесь — у столиков — отличное освещение, чтобы можно было наблюдать вот за этим, — Майрок протягивает руку и стучит по стеклу, за которым плавают рыбы, а затем добавляет: — А твоё платье просвечивается на этом свету. У меня была отличная возможность полюбоваться твоими сиськами.
Я моментально подаюсь назад, закрывая руками грудь:
— Ты офигел?! Как ты посмел? А вдруг кто-то ещё увидит?
— То есть мне смотреть можно? Ты не против?
— Придурок, — пыхчу я, чувствуя, что предательски краснею.
Незнакомая мне сторона жизни смущает. Я не знаю, как правильно себя вести в такой ситуации. Чувствую себя уязвимой и неловкой.
— Убери руки, — приказывает он, растягивая уголки губ в до боли знакомой улыбке.
— Нет. Не дождёшься.
— Убери. Тогда покажу сюрприз.
Это игра такая?
Проклятье! Я медлю мгновение… другое… мучительно дышу через нос, обозначая сбившееся дыхание. А потом убираю руки, глядя Майроку в глаза.
— Теперь показывай свой сюрприз, — деланно спокойно говорю я.
На лице Флейма замирает удивление. Он точно такого не ожидал от такой зануды, как я. Его реакция вызывает у меня ликование, но я не успеваю насладиться маленькой победой, потому что Майрок опускает глаза на мою грудь. Я вижу, как расширяются его зрачки, и мне начинает казаться, что я становлюсь красной, как перезрелый помидор. Но стою, держа спину прямо.
— Здесь можно выключить свет? — вырывается у меня.
— Можно, могла бы сразу попросить, — хрипло отвечает Майрок, усмехаясь.
Он отводит глаза и действительно приглушает лампы. А затем поворачивается ко мне и достаёт странную маленькую коробочку. У меня в желудке будто зарождается чёрная дыра. Что это ещё такое?
Но едва он открывает её, как сразу становится легче дышать. Там всего лишь жемчужное ожерелье и серьги. А я уже с ума сошла и напридумывала себе всякого.
— Побрякушки?
— К этому платью подойдёт?
Я тихо смеюсь, впервые слыша в голосе Майрока неуверенные нотки. Это приятно, что он попытался мне угодить, хотя видно, что это для него в новинку.
— Подойдет, — одобряю я. — Давай сюда.
— Повернись, ожерелье надену тебе сам, — понижает голос Майрок, подходя ко мне ближе.
Я послушно поворачиваюсь спиной, замирая на месте. Руки Майрока мягко убирают мои волосы. Его пальцы зарываются в густые пряди, он трогает их явно дольше, чем нужно. Я стою, кусая губу и нисколько не беспокоясь о причёске, которую мы с Джули укладывали целый час.
Момент кажется дико острым. Всё моё тело отзывается на близость этого мужчины. Пальцы Майрока скользят по шее мучительно медленно и сладко. Я растворяюсь в этом касании, будто ничего другого в мире не существует.
— Где ты взял украшения? — спрашиваю я, имея в виду магазин.
Вроде бы мои сверстники любят обсуждать бренды.
— Убил богатую дракорианку по пути сюда.
— Что? — выпаливаю я, оборачиваясь.
Майрок стоят с жемчужным ожерельем в руке и откровенно надо мной смеётся:
— Медея, ты слишком напряжена. Купил в каком-то магазине. Я не разбираюсь в этих побрякушках поэтому попросил продавщицу выбрать самое дорогое под цвет платья. Обернись, и дай я уже надену эту хрень.
Я делаю глубокий вдох и снова поворачиваюсь спиной:
— Меньше надо было лапать меня.
Майрок молчит, но я почти уверена, что он снова улыбается. А может и вовсе смеётся надо мной.
Прохладные жемчужины касаются шеи, замок защёлкивается, а затем я чувствую руки Майрока на своих плечах и его горячее дыхание у самого уха. Ощущение контраста с холодом ожерелья расходится волнами по коже. Его запах проникает в лёгкие, будоража.
— Хочу, чтобы ты знала, — он говорит низким слегка хрипловатым голосом. — Впервые за долгое время именно ты заставила меня чувствовать что-то кроме ненависти. Что-то мягкое. И сейчас мне это нужно. Я хочу сохранить это чувство, даже если ты воспротивишься. Понимаешь?
Я стряхиваю руки Майрока, оборачиваясь. Заглядываю в темноту его багряных глаз, ныряю туда словно в огненную бездну. Когда-нибудь эти всполохи пламени сожгут нас обоих.
— Это не для нас. Ты и сам знаешь, — мой голос не такой твёрдый, как бы хотелось.
— Будешь пытаться избавиться от меня? Не получится, Медея. Поэтому лучше просто прими происходящее, как данность.
Он подавляет меня, абсолютно ничего не делая. Просто стоя рядом и смотря на меня в упор.
Появление официанта прерывает нас. Я сажусь обратно за стол, стряхивая с себя оцепенение. Меняю свои простые серёжки на жемчужины просто чтобы занять чем-то руки.
Майрок говорит, что мы ещё не выбрали заказ и отпускает парнишку. А затем садится напротив, буравя меня взглядом.
Я не знаю, что ответить Флейму. Внутри меня в очередной раз что-то необратимо ломается. Острое сожаление пронзает грудную клетку.
Может быть в другой жизни, в которой отец был бы жив, а я не провела бы столько лет в пансионе, наши отношения были бы возможны. В той жизни наши семьи бы не враждовали, они бы приняли наш союз. И мне было бы дозволено любить. Но в жизни каждого дракорианца есть нечто большее, чем чувства. Это долг.
Пусть в моём роду все о нём забыли, но я нет. Я не забуду.
Надев последнюю серёжку, я перевожу взгляд на Майрока. Он ждёт от меня чего-то. Но чего? Я не готова ему ответить. Да и вряд ли буду когда-либо готова.
Я кладу руки на стол и закусываю губу:
— Дядя забрал кулон Кассии, Майрок. Я уверена, что это он виновен в её смерти.
Глава 22. Тьма, из которой нет возврата
— Мы с тобой это уже обсуждали, — Майрок слегка прищуривается, его тон строгий и жёсткий.
Он не хочет разговаривать о моём отце. Я понимаю, что сейчас могу с лёгкостью разрушить хрупкую связь, возникшую сегодня между нами. Но молчать не могу.
— Зачем он тогда забрал его? Скажи! — напираю я с толикой отчаяния в голосе. — Зачем? Ты бы видел лицо Оскара. Он испугался так сильно, что практически сбежал.
Майрок качает головой:
— Ты просто пытаешься всеми силами оправдать отца. Я могу допустить, что Оскар всё знал и был в сговоре с твоим отцом. Но что Джозеф ничего не знал — нет, не могу.
— Я смогла запечатлеть эмоции дяди, они говорят о том, что он до безумия испугался, Майрок.
Он снова пожимает плечами:
— Оставь это. Я сам верну кулон и заодно поговорю с твоим дядей.
В груди становится пусто и горько. Я киваю, выдавливая улыбку, меня накрывает апатией. В голове звенящая пустота.
— Эй, — Майрок внезапно накрывает тёплой ладонью мою холодную руку. — Перестань думать об этом. Нужно жить дальше, Медея.
— Все мне так говорят — нужно жить дальше, — эхом повторяю я, глядя на наши руки.
Смуглая кожа Майрока контрастирует с моей молочно-белой. Я закусываю губу, когда он пальцем невесомо оглаживает моё запястье. Дыхание тут же учащается. Смогу ли я когда-нибудь чувствовать нечто подобное с другим мужчиной?