Разум застилает гневом. Как же я ненавижу Лину!
— Решила прибиться к нам, потому что твой настоящий папаша тебя бросил? Ему всегда было плевать на тебя — тупую овцу — и на твою мамашу — злобную стерву. Вы присосались к нашей семье, как пиявки, — выплёвываю я.
Раньше я не позволяла себе таких слов, держала мысли при себе. Я до последнего пыталась сохранить лицо.
— Гадина! — Лина бросается на меня и вцепляется в волосы.
Я не остаюсь в долгу и тоже запускаю пальцы в её шевелюру, пытаясь оттолкнуть от себя.
Лина резко дергается, издавая крик боли, и мы замираем, глядя друг на друга с взаимной ненавистью.
Я высвобождаю руку и призываю магию одним лишь взмахом. Чёрные тени сковывают Лину, оплетая её руки. Вынуждают сестру отпустить меня. Они сдерживают магию сестры без особого труда. Я почти не чувствую её сопротивления, хотя Лина аж покраснела от натуги. На её лице застыла паника, взгляд мечется.
— Ты ещё слабее, чем твоя мать, — тихо и безэмоционально произношу я. — Сестра, ты жалкая и ничтожная.
— Хватит! — вскрикивает она, в голосе звучат слёзы. — Хочешь убить меня? Снова показала, какая ты есть! Неадекватная и безумная, как и твой Майрок! Ты всегда была чужой, никогда не принадлежала нашему роду! Я по крови не Найт, но достойна быть Найт больше тебя!
Она просто змея, и её слова ничего не значат. Но я всё равно чувствую вспышку злости, обжёгшую грудь огнём.
Отпускаю чётные тени, Лина падает на колени, но быстро поднимается на ноги. На кончиках её пальцев дрожит ледяная магия, но она не пускает её в ход. По лицу сестры вижу — она боится.
— Тронешь меня и Вилли тебя не простит! Мы с ним всё решили. До того, как он окончит академию, главой рода будет дальняя родственница. Ей семьдесят, она ни на что не будет претендовать, и, если Легенды будут благосклонны, доживёт до двадцати пятилетия брата. Он окончит академию и станет главой рода.
— А заправлять семейными делами сейчас ты собралась сама через эту родственницу? Думаешь, хватит мозгов? — иронично усмехаюсь я. — Так не получится, сестричка. Я — наследница и старшая. Я вам не позволю окунуть мой род в дерьмо, из которого уже не выбраться.
— Посмотрим, кто кого, — пожимает плечами Лина. — На моей стороне Легенда. Даже Майрок ничего ему не сделает. А ты верни Вилли перстень. Я знаю, ты его украла.
Она разворачивается и поспешно семенит прочь. Я прямо чувствую, как Лина меня боится и хочет обернуться, но сдерживается.
Я иду следом и вижу, что Вильям ждёт Лину чуть поодаль. Он стоял так, чтобы не видеть нас. Неужели я настолько отвратительна брату, что он даже смотреть на меня не желает?
Они с Линой могут сколько угодно думать, что я теперь лишняя. Но это лишь слова.
Я стою между двух родов, и могу сделать выбор. И им придётся его принять. Всё зависит от меня, а не от них.
Другое дело, что в последнее время я постоянно задвигаю подальше мысль о том, что нужно будет выбирать. В то время, как этот день уже настал. Я должна принять решение.
Глава 31.2
Пока что мне не подселили новую соседку, и я даже рада. Сейчас нет никаких сил, чтобы заводить новые знакомства и терпеть рядом с собой кого-то, кому я не доверяю. Я чувствую себя слишком уязвимой.
Сейчас темно, уже далеко за полночь. Мы с профессором Шейдмором ловили туманников, и наконец-то всё получилось. Он не хотел брать меня с собой, думая, что я сейчас не в лучшем расположении духа, но мне наоборот хотелось отвлечься. И поговорить с тем, кто не ненавидит меня.
Я ложусь в кровать, и мой взгляд устремляется в потолок. В руке я сжимаю конверт, он от брата. Несколько часов назад — перед тем как мы с профессором отправились за туманниками — я разворачивала письмо с бешено колотящимся сердцем. Надеялась, что Вилли одумался.
Но там было лишь несколько слов, которые окончательно растоптали во мне надежду.
«Откажись от убийцы отца. Тогда можешь рассчитывать на один разговор».
На один разговор?! Внутри до сих пор клокочут злость и отчаяние. Почему брат решил, что может ставить мне условия? Ещё и такие?
Я начинаю сравнивать. Думать о том, какой же был Майрок в возрасте Вилли? Мы не были тогда знакомы, но я почему-то уверена, что он поступил бы иначе. Не стал бы так мучать сестру. Майрок попытался бы разобраться, понять…
И когда Майрок стал для меня тем мужчиной, с которого надо брать пример?
Я отдаю себе отчёт в том, что Сина и Оскар вырастили брата не как главу рода, хотя именно ему хотели доверить всё. Они сделали из Вильяма маменькиного сынка. Мне больно это признавать, но от правды не убежишь. Радует, что ему всего четырнадцать, ещё есть время сделать из Вилли мужчину.
Я должна взять всё в свои руки.
Я дам брату немного времени, чтобы оправиться. Но это последняя слабость, которую я ему позволю. Он должен повзрослеть. И я заставлю его это сделать.
Лину стоит выпнуть прочь, как подзаборную шавку. Она не войдёт в наш особняк. Если Вилли захочет с ней встречаться, то пусть. Я препятствовать не стану. Но ноги её в нашем доме не будет.
Они не понимают по-хорошему. Не понимают, что я всегда желала семье добра.
Может быть, я стану плохой в глазах Вилли, но однажды брат повзрослеет и поймёт, что я сделала всё верно. Ради нашего рода я должна поступить так, как задумала.
Я сама не замечаю, как засыпаю. Мне снятся неясные, тревожные образы. Чьи-то голоса, доносящиеся издалека, кажутся знакомыми. А размытые тени мелькают перед глазами. Они словно окутаны густым туманом.
Я открываю глаза от едва слышного скрипа двери. Испуганно моргаю, когда замечаю в дверном проёме высокий мужской силуэт. Но вот красное светило выходит из-за тучи, падая на лицо мужчины, высвечивая знакомые до боли черты. Моё сердце замирает от радости.
— Майрок! Ты вернулся! — я вскакиваю на ноги.
Бросаюсь к нему как есть — в одной старенькой ночной рубашке до колен. Длинные волосы змеями рассыпаются по спине и слегка щекочут кожу. Я вжимаюсь в грудь Майрока, чувствуя, как жар его тела пробирает до самых костей.
— Ты здесь… — мой голос дрожит от нахлынувших чувств.
Майрок отвечает не сразу. Его сильные руки обхватывают меня, крепко прижимая к себе. Я чувствую, как он зарывается носом в мои волосы, вдыхая мой запах, словно пытаясь убедиться, что я рядом.
Как же мне его не хватало.
— Где твоя соседка? — хрипло спрашивает он.
— Джули больше не учится в академии, родители её забрали. Я временно живу одна. Проходи… — я отпускаю моего истинного и даю ему дорогу.
Улыбка не сходит с моего лица.
Майрок — сама тьма, но с ним я чувствую себя счастливой. Я знаю все его жёсткие и острые грани. Только он способен одним своим взглядом оградить меня от мерзости этого мира. С ним я чувствую себя защищённой. Никто не причинит мне вреда.
Глава 31.3
Едва Майрок заходит внутрь, как сразу же наклоняется и целует меня. Так жадно и в тоже время трепетно, что я окончательно теряю себя. С каждым прикосновением его губ, я будто умираю и воскресаю вновь.
Даже эти несколько дней разлуки едва не свели меня с ума. Мне хочется верить, что он тоже скучал по мне. Я думала о нём каждую секунду.
Едва замечаю, как Майрок подхватывает меня на руки и опускает на кровать. Он нависает сверху, ладонями нетерпеливо скользя по бёдрам. Моё дыхание сбивается, желание растекается внутри сладкой патокой.
Как же я хочу быть с ним.
Прямо сейчас я смотрю на его идеальное лицо, освещённое светом красной луны, и понимаю, что, если бы меня заставили выбирать, приставив к сердцу кинжал: моя нынешняя семья или Майрок? Я бы выбрала его. И я перестала винить себя за это.
Хоть Майрок и не предлагал мне ничего, я знаю, что наши чувства взаимны.
Мысли растворяются под натиском нашей долгожданной близости.
Майрок наклоняется и касается моей шеи коротким жалящим поцелуем. Я едва не задыхаюсь от удовольствия. Воздух между нами горит и плавится.
Я приподнимаюсь, стягивая через голову ночную рубашку. Майрок следует моему примеру, стремительно раздеваясь.
Наши касания быстрые, горячие, пропитанные жгучим ядом нетерпения. Каждое движение — это жажда. Мы оба хотим утолить голод, который грызёт нас изнутри.
Майрок прижимает меня к себе с неистовой жадной страстью. Его кожа обжигает, моё дыхание вырывается наружу тяжёлыми рваными выдохами. Его пальцы скользят по моему телу, рисуя огненные узоры на бёдрах, животе, груди. Я выгибаюсь ему навстречу.
— Ты даже не представляешь, как нужна мне, — шепчет он хриплым, наполненным безумным желанием голосом.
Момент нашего единения острый и болезненно сладкий. Я вскрикиваю, и закусываю губу. Майрок не церемонится, он грубо и голодно врывается в моё тело, я так рада чувствовать его, что прижимаюсь к нему всё ближе. Мы задыхаемся в нашем общем безумии.
На кровати так мало места, но сейчас это совсем не важно. Дракон на моём плече горит огнём. С каждым восхитительно-чувственным толчком я всё больше улетаю куда-то в другую галактику.
Мы сливаемся в единое целое.
Меня качает на волнах невыразимого блаженства, и когда оно достигает своего пика, я вскрикиваю и мимолётно прижимаюсь губами к метке на ключице Майрока.
Он в ответ исступлённо целует меня, проникая языком в рот. Жадно. Глубоко. Мокро.
— Ты моя, — произносит он.
Его голос наполнен чем-то первобытным, собственническим. А спустя несколько сильных, впечатывающих меня в матрас, толчков Майрок с тихим рыком изливается внутрь.
Я чувствую, как меня заполняет что-то горячее, и на мгновение прикрываю глаза.
Дрожу от переполняющих ощущений, сердце колотится, а дыхание сбивается. Майрок не двигается, остаётся внутри меня, прижимаясь сверху горячим телом.
Он зарывается в мои волосы, а я обнимаю его спину. Бездумно улыбаюсь, разглядывая потолок. Поглаживаю кожу Майрока, радуясь приятной тяжести его тела.