– 3-заложил эт-тот д-дом? – У Кэролайн от изумления чуть не отнялся язык.
Наступила гнетущая тишина.
– Кэрри, видимо, я что-то так и не понял в ваших с ним отношениях. Извини, но я не могу поверить, что муж в наше время может вытворять подобные вещи без ведома своей жены.
– Я ничего не знала! – в ужасе выкрикнула Кэролайн. – Не знала! Этот дом был записан на имя Дерека…
Дэвид тихо выругался.
– Мы думали, что так будет честнее…
– Мы? – Его брови вопросительно поднялись.
– Ладно, так считал Дерек, – с несчастным видом уступила Кэролайн. – Он говорил, что наши отношения станут только лучше, если у него будет что-то свое. Так или иначе, – она напряженно поглядела на Дэвида, – но я знала, что он продал квартиру и акции. И знала, зачем ему нужны были деньги.
– Вот как?
– Да, это я знала. Дерек мечтал создать свой собственный театр! – Она перешла в наступление. – Он уже купил помещение и все необходимое. И я знала об этом!
– Черта лысого он купил! – Вскочив со стула, Дэвид подошел к камину и подбросил в него дров. – Ты действительно считаешь, что хорошо знала своего мужа? – Он пристально посмотрел на Кэролайн.
Вся, сжавшись от страха, она попыталась вывернуться и жалким голосом пробормотала:
– Да, я хорошо его знала.
– В самом деле? – не унимался Дэвид. – А вот мне кажется, сосем наоборот. И лондонская, и нью-йоркская биржи, оказывается, знали твоего мужа намного лучше, чем ты.
– Что ты пытаешься мне доказать?
– А то, что твой милейший Дерек был не только скверным актером и неисправимым вралем, но и заядлым игроком. – Заметив недоверие на ее лице, Дэвид добавил: – Можешь удивляться, сколько тебе вздумается. И это не была ерунда, вроде покупки десятка лотерейных билетов или скромной игры на бегах. Речь идет об очень крупной игре и, соответственно, об огромных долгах. Поверь мне, Кэрри, люди, которым задолжал твой муж, не из тех, кто будет терпеливо ждать возвращения долга или снисходительно позволит обвести себя вокруг пальца.
Она, молча, слушала его и чувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.
– Да-да, – безжалостно подтвердил Дэвид. – Все, о чем я говорю, – чистейшая, правда! На твоем месте я бы заглянул в документы, чтобы убедиться в том, что он изрядно пообщипал твое наследство. Пообщипал настолько, что тебе вряд ли удастся расплатиться со всеми своими долгами.
Кэролайн побледнела, словно мертвец; ее губы безвольно обмякли.
– Я… я не верю тебе, – залепетала она.
– Придется поверить, – жестко отрубил Дэвид. На секунду ей показалось, что перед ней опять прежний, мстительный и ненавидящий ее Дэвид Редферн. – Свяжись завтра со своим банком и спроси у них, если мне не веришь. Когда они дадут тебе полный отчет о состоянии твоих финансов, ты увидишь, как я на самом деле был прав.
В этот момент Кэролайн почувствовала себя так, словно шла по тонкому канату: одно неверное движение – и она упадет и разобьется. Но должен, должен, же быть выход из всего этого кошмара!
– Даже если все, что ты сказал, правда, – произнесла она, все еще надеясь на какое-то чудесное спасение, – у меня остались кое-какие мамины драгоценности, если помнишь. Они стоят очень дорого. Я могу продать их.
– Неужели? – Дэвид с сомнением покачал головой.
– Конечно, могу, черт побери!
– Может быть, лучше сначала убедиться, что они на месте? – желчно предложил он.
– О как же я ненавижу тебя, Дэвид Редферн! – злобно крикнула Кэролайн. – Ты настоящий садист, вот ты кто! Тебе нравится меня терзать, ты этим наслаждаешься!
И не дожидаясь ответа, она стремглав выбежала из кабинета, будто за ней гналась целая свора озлобленных псов, и бросилась наверх, в спальню. Когда-то эту комнату они с Дереком выбрали для своей супружеской спальни. Почти год она не входила сюда. Комната была очень хороша, но, поскольку в ней уже давно никто не жил, сейчас там царило запустение. Всюду лежал толстый слой серой пыли, воздух был спертым, а бархатный полог роскошной двуспальной кровати оброс сетью папины.
Дрожа от волнения, Кэролайн пробралась к сейфу в стене и трясущимися от холода и нервного напряжения пальцами набрала нужную комбинацию цифр. С легким щелчком дверца отворилась, и Кэролайн заглянула внутрь. Еще не веря своим глазам, она вскрикнула и стала шарить в пустоте сейфа, будто ее суета могла вернуть на место бесследно исчезнувший сандаловый ларец, где хранились бриллиантовые перстни, необычайной красоты сапфировый гарнитур, подаренный ее матери Александером в день свадьбы, и много-много других украшений, дорогих и роскошных, которые она сама так любила. Все пропало, все до последнего, самого простенького колечка. Наверное, этот скот Дерек продал их на аукционе…
С детства Кэролайн привыкла считать себя богатой. Жизнь в довольстве и роскоши, учеба в дорогих пансионах укрепили в ней эту уверенность. Она никогда не знала, что такое бедность, настоящая бедность, когда приходится изворачиваться, чтобы кое-как свести концы с концами, экономить на мелочах и отказывать себе буквально во всем. Теперь же призрак этой бедности предстал прямо перед ее глазами. Когда она по-настоящему осознала, что произошло, эта ужасная новость сразила ее наповал. Ноги у нее подкосились, и она бессильно, точно мешок с тряпьем, сползла на пол, монотонно бормоча себе под нос:
– Нет! Нет! Нет! Не может быть… не может… скажите же, что все это неправда, неправда…
– Этого для тебя никто не сможет сделать, – донесся до нее жесткий голос Дэвида. Его фигура внезапно возникла в ярко освещенном дверном проеме. – У тебя больше нет ни гроша, Кэролайн. Драгоценности проданы, сейф пуст. Ты нищая, и тебе придется смириться с этим.
– А для тебя мое разорение – настоящий бальзам на душу?
– Мое отношение к твоему банкротству тебя не касается, – хмуро ответил он.
Кэролайн почувствовала, что вот-вот разревется. Ну, уж нет! Она не доставит ему такой радости. Достаточно он уже насладился ее унижением! Кэролайн встала с пола и презрительно взглянула на Дэвида.
– Хорошо, мне это безразлично, – зло процедила она. – Как-нибудь обойдусь и без драгоценностей.
Уголки губ Дэвида слегка дрогнули.
– Вот это характер, Кэрри! – Он удовлетворенно хлопнул себя по колену. – Рад видеть, что в решительности ты не уступаешь даже почтенной мисс Скарлетт О'Хара. Не удивлюсь, если к завтрашнему утру, ты решишься соорудить себе новый наряд из этих роскошных штор.
В другое время она с удовольствием посмеялась бы вместе с ним над этой шуткой, но только не сейчас.
– Остришь? – В ее голосе прозвучал металл.
– Согласен, что время для острот выбрано, не совсем удачно, – как можно мягче произнес Дэвид, глядя на нее так нежно, как будто она была для него самым близким и дорогим в мире существом. Но Кэролайн не обратила на это никакого внимания. – Так что же все-таки ты собираешься делать?
Правда, а что ей делать? Судорожно пытаясь найти выход из создавшегося положения, Кэролайн подумала о мистере Кендалле, занимающемся ее финансовыми делами в банке, – неизменно опрятном пожилом человеке в небольших очках с золотой оправой. Он всегда был таким вежливым, внимательным к ней…
– Я пойду в банк! – заявила она. – Мой менеджер всегда хорошо относился ко мне, и я легко смогу с ним договориться.
На лице Дэвида появилась презрительная гримаса.
– Сможешь? – спросил он язвительным тоном. – И каким же образом ты этого добьешься, Кэрри? Будешь кокетливо хлопать ресницами, складывать свои пухленькие губки бантиком и страстно вздыхать? А может быть, ты этим не ограничишься? Позволишь ему расстегнуть свою блузку, как позволила это мне? Или ты даже решила зайти с ним подальше, чем со мной, и…
Кэролайн рванулась вперед, собираясь отвесить ему пощечину. На этот раз Дэвид даже не пытался ее остановить. Она вложила в удар всю силу обиды на него, но он и глазом не моргнул. Если бы Кэролайн не была так уверена в том, что он люто ненавидит ее, то могла бы поклясться, что в момент удара увидела в его глазах неподдельное восхищение.
– Не смей больше так со мной разговаривать, Дэвид Редферн! – с достоинством отчеканила она. – Если ты еще попробуешь меня оскорбить, то одной пощечиной дело не закончится! Так и знай!
– Значит, мне удалось задеть тебя за живое.
– Не пытайся увильнуть! Ты серьезно думаешь, что я способна расплатиться с мистером Кендаллом за его услуги своим телом?
– Вовсе я так не думаю, – сердито бросил Дэвид. – Я наговорил тебе много лишнего. Извини.
Боже! Впервые в жизни Дэвид признал, что он не прав! Эта невероятная новость, с одной стороны, ошеломила, а с другой – успокоила ее.
– Знаешь, а ты первый раз в жизни попросил у меня прощения.
– Возможно, потому что я впервые был не прав по отношению к тебе, – буркнул он. – Но речь сейчас идет не об этом. Ты серьезно надеешься получить какой-либо заем без залога? Будь готова к тому, что они потребуют продать этот дом. Они просто обязаны будут поступить так, потому что банк – это банк, а не благотворительное общество, – принялся горячо убеждать ее Дэвид.
Кэролайн, несмотря на всю очевидность ситуации, все же никак не верилось в историю с пропажей драгоценностей, однако сейчас ей пришлось согласиться. Знал ли Дэвид на самом деле о продаже Дереком драгоценностей или же просто догадался об этом?
– Если ты давно был в курсе всех дел, – разочарованно спросила она, – то почему же не предупредил меня?
– Нью-йоркская квартира была продана всего пять недель тому назад, – хмуро ответил он. – Тогда-то я и решил заняться делами твоего супруга.
– А как же до этого? – с укоризной покачала головой Кэролайн, не подумав о последствиях своего вопроса. – Раньше тебе не приходило в голову, что…
– Следует его хорошенько проверить? – закончил он за нее.
Кэролайн утвердительно кивнула головой.
– Ты считаешь, что я должен был стать для тебя эдаким ангелом-хранителем? – Дэвид цинично рассмеялся. – Извини, Кэрри, но замужество – не детская игра. Ведь произнося слова обета, ты поклялась жить с ним в бог