Она села на мягкое кожаное сиденье и закрыла глаза в ожидании нескончаемых вопросов. Но в машине царила тишина. Открыв глаза, Кэролайн обнаружила, что Дэвид пристально и удивительно бесстрастно смотрит на нее. Это само по себе уже было знаменательным: обычно, когда они оставались вдвоем, его лицо сразу же принимало брезгливое и недовольное выражение. Стоявшие по обочинам дороги голые черные деревья на фоне свинцово-серых туч напоминали рисунок углем, сделанный неумелой детской рукой. Кэролайн невольно усмехнулась: странно, но даже в первые счастливые супружеские дни они с Дереком, ни разу не заговорили о том, будут ли у них когда-нибудь дети. От этой мысли она зябко поежилась. Заметив ее непроизвольный жест, Дэвид постучал по стеклянной перегородке, отделявшей их от водителя.
– Вы не могли бы включить отопление, – обратился он к шоферу. – Сзади царят просто-таки сибирские морозы.
Спустя секунду приятный теплый воздух коснулся лица Кэролайн. Она облегченно вздохнула, чувствуя, как озноб отпускает ее. Ей казалось, что все предыдущие дни с того самого момента, как полицейский сообщил ей печальную новость, она непрерывно дрожала от холода. Тогда, едва только открылась тяжелая дубовая входная дверь, она сразу же поняла, что с ее мужем случилось что-то ужасное. Но прошло еще несколько тягостных секунд, прежде чем представитель закона задал ей обычный в таких обстоятельствах вопрос: "Вы жена мистера Дерека Нейлсона?" Сначала известие о его смерти потрясло и ошеломило ее. Но потом на смену потрясению пришло облегчение. Теперь Дерек никогда больше не сможет причинить ей боль. Больше не будет насмешек и унижений, не будет компашек его наглых дружков, которые ей были противны – все до одного. Но не будет и Дерека…
– Ты в порядке? – откуда-то из космоса донесся до нее голос Дэвида. Кэролайн с трудом очнулась от своих воспоминаний.
– Надеюсь на это. – Она слабо кивнула головой.
Ее снова одолевала сонливость, все доходило до нее точно через толстый слой ваты. Все ее слова и действия были совершенно машинальными.
– Похороны уже кончились. Теперь тебе станет легче, – успокаивающим голосом произнес Дэвид. В эту минуту он напоминал заботливого доктора у постели тяжелобольного.
– Да, – послушно согласилась Кэролайн, но в душе она все же сомневалась, что когда-нибудь снова будет чувствовать себя нормально.
– Ты неважно выглядишь, Кэрри, – бесстрастно констатировал Дэвид. – Перестань терзаться. Все уже позади.
– Ты прав, – вяло ответила Кэролайн.
– Тогда расслабься, – настоятельно потребовал он. – Хотя бы на время, пока мы едем.
В любой другой ситуации она ответила бы ему, чтобы он не лез не в свое дело. Так она поступала много раз, потому что покровительственный тон Дэвида всегда вызывал у нее приступы бурного раздражения. Но сейчас он был действительно прав: у нее даже не хватило бы сил спорить с ним, настолько она чувствовала себя измотанной.
Кэролайн хотела запрокинуть голову назад и попробовать подремать, но ей мешала шляпа. Тогда она вытащила булавку, удерживавшую этот экстравагантный убор на голове, и наконец, смогла избавиться от шляпы, слишком, большой и тяжелой для нее. Обычно она не носила шляп, но сегодня ей пришлось пойти на это.
Дерек обожал дамские шляпы, и чем вычурнее и нелепее они выглядели, тем громче он ими восхищался. Кэролайн совсем не разделяла его взглядов на моду. Но единственное, что она могла сделать, чтобы достойно почтить память покойного, так это надеть черную шляпу и черный костюм и вести себя на похоронах так, как это понравилось бы Дереку.
Бросив шляпу на сиденье, Кэролайн с облегчением тряхнула головой. Густые волосы рассыпались по ее плечам. Дэвид, молча, наблюдал, как тяжелые светлые пряди золотой сетью легли на черную ткань костюма, а затем спокойно произнес:
– Ты не сразу написала мне о гибели Дерека.
Кэролайн услышала в этой фразе не столько вопрос, сколько обвинение.
– Какая разница? Ты мог прочитать об этом в газете. К тому же ты никогда не был моим близким другом – ни до свадьбы, ни тем более после нее. А Дерека ты всегда презирал и нисколько не скрывал этого.
– Как и он меня. Надеюсь, ты не считаешь, что Дерек питал ко мне иные чувства?
– У него была на то причина. – Кэролайн напряглась, плотно сжав колени, и выпрямилась. Плох он или хорош, но Дерек все, же был ее мужем и это день его похорон.
– Да? – Взгляд Дэвида оставался ледяным. – И какая же? Зависть к моему благополучию и положению в обществе? Кстати, я не видел людей более завистливых и недоброжелательных, чем твой покойный муженек.
– Почему ты… такой… такой бездушный, жестокий? – Кэролайн с трудом удержалась от более крепких слов. – Как ты можешь марать имя покойного в день похорон?
– То же самое я говорил ему в лицо, когда он был жив, – флегматично возразил Дэвид. – Знаешь, почему Дерек меня ненавидел? Потому, что я преуспевающий бизнесмен, а он был всего-навсего актером-неудачником. Но не только поэтому. Он знал, что если я не исчезну с твоего горизонта, то рано или поздно ты бросишь его!
Пораженная Кэролайн широко раскрыла свои голубые глаза.
– Ты и, правда, надеялся, что я расстанусь с ним?
– Жаль, что он уговорил-таки тебя зарегистрировать ваш брак в таком бюро, где все делают быстро, без особых формальностей и проволочек.
– А что, это имело для тебя какое-то значение?
– Конечно, в этом все и дело. – Его глаза зло сверкнули. – Я рассчитывал на твою склонность все делать напоказ. В этом ты достойная дочь своей матери. И если бы ты настояла на венчании в церкви, то у меня было бы достаточно времени, чтобы отговорить тебя, и свадьба не состоялась бы.
– И после этого ты еще спрашиваешь, почему я не сразу написала тебе о смерти Дерека! – Кэролайн горько усмехнулась. – Мне лишь остается удивляться тому, что ты вообще соизволил приехать на похороны.
– Просто я единственный близкий тебе человек, – спокойно ответил Дэвид.
– Да, – с сарказмом отозвалась она. – Как же мне повезло, а?
– А разве это не так? – парировал он, вытягивая ноги вперед.
Сама не зная почему, Кэролайн старалась не смотреть на Дэвида. Но это непроизвольное грациозное движение заставило ее ощутить его близость, и она уже больше не могла отвести от него глаз. Не один год Кэролайн старалась разгадать тайну его необычного обаяния, но безуспешно. Вот и сейчас она время от времени бросала на него внимательные взгляды, стараясь, чтобы он этого не заметил. Конечно, первым делом привлекали внимание его огромный рост, прекрасное сложение, развитая мускулатура. Но ведь и другие мужчины из ее окружения отнюдь не были хилыми хлюпиками! Взять хотя бы Дерека… У него была просто потрясающая фигура, но в нем чувствовалось что-то ненатуральное, словно он не человек, а манекен, призванный олицетворять мужскую красоту. Наверное, в этом-то и причина обаяния Дэвида: он всегда был естественным, не щеголял своей красотой и не выставлял ее напоказ при каждом удобном случае.
Сегодня Дэвид был одет в элегантный, но совсем простой костюм – черный, как и полагалось в дни траура. Но под свободным пиджаком легко угадывались могучий торс и крепкие плечи. Нет, все-таки он сложен еще лучше, чем Дерек… И потом – это лицо… Сколько Кэролайн себя помнила, все женщины – и молодые и старые – всегда заглядывались на лицо Дэвида, а когда чувствовали, что он смотрит на них, заливались краской смущения. Наверное, дело в его глазах. Большие, очень темные, какие-то засасывающие, точно омуты, в обрамлении невероятно густых угольно-черных ресниц, они смотрели на каждую женщину, словно она была для него единственной. В его взгляде сквозила откровенная чувственность и в то же время какая-то непонятная отстраненность. Спору нет, Дэвид Редферн – необычайно привлекательный мужчина. И необычайно загадочный. Понять, что у него на уме, почти невозможно. Или дело в его смешанном происхождении, породившем такую влекущую, странную двойственность?
– Ты повзрослела, Кэрри. – В голосе Дэвида слышалось неподдельное удивление. – Раньше ты была совсем другой.
Внимательно посмотрев в его непонятные черные глаза, Кэролайн поджала губы. Повзрослела? Да, это верно. Год супружеской жизни с Дереком не прошел для нее даром.
– И это тебе не нравится? – поддела она Дэвида.
– Неужели кому-то может не нравиться, когда его рассматривает такая красивая девушка? – усмехнулся он. – Таких людей на свете нет, можешь мне поверить. И чтобы быть до конца честным с тобой, я должен отплатить тебе тем же, ведь так?
На мгновение Кэролайн растерялась. Ее сердце запрыгало в груди, когда она поняла, что именно хотел сказать Дэвид. Его взгляд беззастенчиво и оценивающе скользил по ее плечам, груди, бедрам, спускался к коленям, скрытым тонкой тканью юбки, ласкал, обволакивал. Она вспыхнула от смущения и попыталась плотнее запахнуть на себе жакет, словно под ним была совсем голой. Раньше Дэвид никогда не смотрел на нее как на женщину, хотя она сама тайно жаждала этого уже с тринадцати лет. А теперь, когда мечта наконец сбылась, ее это вдруг ужасно смутило, показалось неприличным.
– Бога ради, Дэвид! – сердито выпалила она. – Я знаю, что соблазнять женщин для тебя дело самое обычное. Но сейчас не самый подходящий момент для этого. Не забывай, что я овдовела всего несколько дней назад!
Ее слова достигли цели, и она горько пожалела, что произнесла их, когда увидела, как презрительно скривились его губы, а в глазах вспыхнул холодный огонек. Сердце Кэролайн сжалось от необъяснимого страха.
– Ах да, я совсем и забыл об этом, – протянул Дэвид. – Но я еще не увидел, ни единой твоей слезы, дорогая моя Кэролайн. Ни единой. Право, мне еще не приходилось встречать таких восхитительно сдержанных вдов, умеющих даже малейшим движением губ не выдать свое горе. Да и твой прелестный наряд…
– Но у меня не было другого черного костюма! – Кэролайн отчаянно защищалась.
– А тот, что был, совершенно случайно оказался сверхсексуальным, – продолжал дразнить ее Дэвид. Его глаза источали ле