– Моя невеста, – на том же языке ответил он. – Бэлль Лэнгтри.
Надя холодно улыбнулась и перешла на чистейший английский.
– В первом ряду сидят только члены семьи. Ей придется найти себе другое место.
– Она останется со мной.
Он отвлекся, когда к нему на своем кресле подъехал герцог. Он казался намного старше, чем ожидал Сантьяго. Казалось, смерть сына в одночасье состарила его.
– Ты сядешь между мной и Надей, – властно сказал он. – А девушка найдет себе другое место.
– Нет, она останется. – Сантьяго не собирался позволять старику командовать.
– Все в порядке, я сяду чуть дальше, – сказала Бэлль и скрылась в толпе.
Когда церковный хор начал петь и все заняли свои места, Сантьяго оказался между отцом, чьего внимания он когда-то так жаждал, и женщиной, которую когда-то так любил. Оглянувшись назад, он увидел Бэлль двумя рядами дальше. Ее лицо было бледным, а темные глаза – печальными. Встретившись с ним глазами, Бэлль ободряюще улыбнулась ему.
Всегда такая чуткая, такая нежная. Как ее не любить? Но он не мог позволить себе снова мчаться навстречу саморазрушению.
Священник начал церемонию, и Сантьяго словно оцепенел. Он смотрел на закрытый гроб, едва слыша слова священника и каких-то людей, произносящих прощальные речи над почившим Отилио. Сантьяго никогда не думал, что будет сидеть бок о бок со своим отцом на глазах у всего света. За все время церемонии старик раз или два посмотрел на него, в его глазах ему виделось смущение.
После церемонии их провели к длинному лимузину, специально переоборудованному под инвалидное кресло. Они должны были ехать во дворец, находившийся в двух километрах от собора, где и состоится погребение в семейном склепе. Встав у лимузина рядом с Надей и герцогом, Сантьяго огляделся.
– Где Бэлль?
– Только члены семьи, – твердо сказала Надя, но он проигнорировал ее.
Вернувшись в собор, Сантьяго нашел Бэлль.
– Поехали.
На этот раз он не позволит ей ускользнуть. Крепко взяв Бэлль за руку, он привел ее к лимузину, в котором уже сидели его отец и Надя. Бэлль сидела рядом с ним на кожаном сиденье лимузина в неловкой тишине. Сантьяго заметил, какими выразительными взглядами обменялись Надя и герцог, заметив живот Бэлль, как будто ее положение было для них личным оскорблением.
По дороге ко дворцу в лимузине царило оглушительное молчание. Когда лимузин подъехал к воротам, от которых так позорно выгнали Сантьяго когда-то, у него перехватило дыхание. Он во все глаза смотрел на дворец.
– Я благодарю Бога за то, что ты приехал, мальчик, – проговорил по-испански герцог, положив ладонь на плечо Сантьяго. – Ты – все, что у меня осталось. – Он пристально посмотрел на него из-под тяжелых старческих век. – По правде говоря, ты, сынок, единственный, кто может спасти эту семью.
Бэлль тяжело вздохнула: какой же это был тяжелый день. Сначала отмененная свадьба, перелет через Атлантику, похороны, дворец в Мадриде. А теперь еще оказалось, что бывшая возлюбленная Сантьяго – не кто иная, как Надя Круз. Подумать только!
Бэлль чувствовала себя уставшей и опустошенной, глядя на пятисотлетний замок. После похорон все они отправились в Санговию, небольшую деревню, откуда брал свое начало род Зойя. Она едва не упала, поскользнувшись на мокром от прошедшего дождя булыжнике, но Сантьяго вовремя подхватил ее.
– Все в порядке? – нахмурился Сантьяго.
– Конечно, – улыбнулась она.
Но Бэлль была не в порядке с той самой минуты, как он отменил свадьбу. Все было еще хуже, чем она боялась. Мало ей Нади, еще и пожилой герцог полностью игнорировал само существование Бэлль.
После окончания официального поминального ужина она наблюдала, как Сантьяго стоит рядом с Надей и отцом и принимает соболезнования в связи с кончиной брата. Бэлль стояла позади в полном одиночестве. Живот у нее окаменел, ноги сводило от боли. Когда прием закончился, она вздохнула с облегчением, надеясь, что Сантьяго простится с герцогом и Надей и они улетят обратно в Нью-Йорк. Вместо этого Сантьяго сообщил ей, что остается в Санговии вместе с отцом и Надей.
– Только до тех пор, пока не огласят последнюю волю Отилио.
– Это обязательно?
– Тебе – нет. Ты можешь вернуться в Нью-Йорк прямо сегодня.
– Нет! – резко ответила Бэлль.
– Тебе рожать через три недели, – холодно напомнил он. – Ты должна быть дома.
Казалось, он не мог дождаться минуты, когда избавится от нее.
– Я остаюсь с тобой.
– Бэлль. – Он стиснул зубы.
– Мы только что прилетели в Испанию. – Ее голос дрогнул, но она гордо вздернула подбородок. – Я не могу сейчас лететь обратно, я устала, в конце концов! И я остаюсь.
– Хорошо, – наконец сказал он. – Но только на пару дней.
Он ничего не сказал ей на протяжении полутора часов, что они добирались до Санговии. Издалека древний замок был прекрасен, но внутри он оказался мрачным и холодным. Здесь Бэлль чувствовала себя еще хуже, чем в роскошном мадридском дворце.
Герцог что-то сказал по-испански Сантьяго и скрылся в одной из комнат. Надя тоже что-то проговорила на родном языке и тоже исчезла. Бэлль и Сантьяго остались одни. Ей хотелось броситься в его объятия и спросить, почему он так холоден с ней.
В этот момент вошла горничная и по-английски предложила проводить гостей в их комнаты. Они поднялись на второй этаж в холодную, неуютную спальню.
– Спальни членов семьи находятся здесь, – сказала горничная и обратилась к Бэлль: – Позвольте, я теперь провожу вас в вашу комнату, сеньорита.
– Моя невеста будет жить со мной.
– Простите, его превосходительство не одобряет людей, которые спят в одной комнате, не будучи женатыми, – пробормотала девушка.
– Неужели? – Он недобро прищурился. – Можете передать его превосходительству…
– Не надо, Сантьяго. – Бэлль коснулась его руки. – Я вполне могу переночевать в отдельной комнате. Я очень устала и хочу лечь спать.
Сантьяго начал было спорить, но потом махнул рукой.
– Хорошо, отведите нас в ее комнату.
Вместо того чтобы испытать облегчение, горничная нахмурилась.
– Его превосходительство просил вас немедленно зайти к нему, сеньор. Я сама провожу сеньориту Лэнгтри наверх.
– Иди к отцу, ты ему нужен, – сказала Бэлль.
– Уверена?
– Конечно.
– Я зайду к тебе позже, чтобы пожелать спокойной ночи. – Он нежно поцеловал ее в лоб.
Бэлль надеялась, что когда они останутся наедине, то смогут все обсудить и выяснить, почему он так холоден с ней.
Сантьяго ушел, а Бэлль последовала за горничной по коридору. Они поднялись по широкой каменной лестнице сначала на один пролет, потом еще на один, и еще. Несколько раз Бэлль приходилось останавливаться, чтобы перевести дыхание и отдохнуть. Наконец они подошли к шатким деревянным ступеням, которые вели в башню. Горничная открыла дверь перед Бэлль.
– Ваша комната, сеньорита, – смущенно проговорила она.
Бэлль поняла, что ее поселили на чердаке. Что ж, ей совершенно ясно указали на ее место.
– Там ванная комната, – сказала горничная.
Бэлль заглянула за дверцу: помимо унитаза в крошечной комнатенке, освещенной голой лампочкой, стояла маленькая колченогая раковина и такая крошечная душевая, что Бэлль боялась, что ее живот туда просто не пролезет.
– Простите, сеньорита.
– Все в порядке, – заставила себя улыбнуться Бэлль.
– Вы слишком добры. Если бы маркизе предложили подобную комнату, ее крик был бы слышен на много миль.
Бэлль грустно подумала, что именно поэтому такие женщины, как Надя, получают все, чего хотят, а такие, как Бэлль, оказываются на чердаке.
Переодевшись в пижаму, Бэлль почистила зубы, причесалась и улеглась на крошечную односпальную кровать. Дрожа от холода, она укуталась в тоненькое одеяло и стала смотреть в маленькое круглое окошко, ожидая, когда же придет Сантьяго.
Она все ждала и ждала, изо всех сил стараясь не уснуть, но он так и не пришел.
Глава 9
Сантьяго смотрел в холодные глаза своего отца поверх бокала с виски.
– О чем ты? – Его голос был напряженным.
– Ты останешься в Испании. Как мой наследник.
Когда-то давно Сантьяго отдал бы полжизни, лишь бы услышать эти слова, но сейчас…
– Ты игнорировал меня всю мою жизнь. Почему я должен хотеть стать твоим наследником?
– Это твое право по рождению.
– Где было это право в течение тридцати пяти лет? – холодно поинтересовался Сантьяго.
– Все изменилось со смертью моего сына, – устало проговорил старик и провел ладонью по своему морщинистому лицу. – Я умираю, Сантьяго. Теперь ты – единственный Зойя. Если ты откажешься, нового герцога Санговии никогда не будет.
– Почему это должно меня беспокоить? Ты бросил мою мать, бросил меня еще до рождения. Зачем мне твое герцогство? У меня есть компания, она – моя личная империя. Моя жизнь не в Испании.
– А могла бы быть.
– Я приехал на похороны, чтобы отдать дань уважения, не более. Кроме того, мне было любопытно посмотреть в глаза человеку, который не желал признавать меня своим сыном.
– А Надя? – лукаво спросил герцог. – Мне известна ваша история. Она была мне хорошей невесткой: красивая, элегантная, знаменитая. Прекрасная супруга. – Он сделал паузу. – Вот только родить наследника она не смогла, но, возможно, еще не слишком поздно.
– Что ты имеешь в виду? – прищурился Сантьяго.
– Возможно, это судьба. Она все еще может родить наследника рода. От тебя.
– Ты совсем спятил? – опешил Сантьяго, не веря своим ушам. – У меня есть невеста, наш ребенок родится через три недели.
– Ты должен порвать с этой женщиной, – резко сказал герцог. – Эту деревенскую девушку никогда не примут в светских кругах Мадрида. Было бы жестоко принуждать ее жить в месте, где она всегда будет себя чувствовать лишней, особенно учитывая ее происхождение.
– Ах вот даже как, – протянул Сантьяго. – Не забывай, что я и сам вырос в подобной среде.