— Ты в порядке? — спрашиваю беспокойно. Она кивает. — Прости за это. Ничего не бойся. Они не посмеют причинить тебе вред
— Я бы на твоём месте не был так уверен, — произносит отец, спускаясь по лестнице на первый этаж. Потом бросает гневный взгляд на охранников. — Кретины! Вы зачем притащили её сюда?
Парни переглядываются между собой.
— Мы просто не знали, что с ней делать, — отвечает тот, что ударил меня.
Марселло обречь вздыхает. Потом кивает другому охраннику. Тот приносит стулья и ухаживает нас напротив Марселло, точно провинившихся школьников. Затем подаёт отцу фотокамеру. Тот листает фото и всё больше хмурится. Я мысленно молюсь, чтобы он не дошёл до фото, что мы сделали сегодня, когда занимались любовью. К счастью, Марселло вскоре откладывает камеру в сторону. Он обращается к Жене.
— А вы, синьора, похоже не понимаете предупреждений, — произносит он грозно. У меня дрожь пробегает по спине. Я бросаю на неё отчаянный взгляд. Он что, звонил ей?! Почему она не сказала?
— Мне просто было любопытно, как вы выглядите, — Женя в ответ пожимает плечами. Её лицо становится ещё бледнее. Я вижу, что ей страшно, но она очень хорошо контролирует свой страх.
— Любите поиграть в игры? — презрительно щурится Марселло. — Интересно, а как на них отреагирует ваш муж?
Лицо Марселло озаряет мстительная улыбка. Я не могу поверить своим ушам. Она замужем? Что всё это значит?! Смотрю на Женю, та выглядит слегка раздосадованной.
— Вы наводили обо мне справки? Что ж, это похвально, — отвечает она невозмутимо. — Но если бы вы проверяли более досконально, то знали бы, что я сейчас в процессе развода и раздела имущества.
Женя бросает на меня виноватый взгляд и закусывает губу. Я понимаю, что не могу на неё злиться. Даже если она врёт про развод, даже если я был для неё развлечением, я всё равно не перестану любить её.
— Не понимаю тебя, сын, — Марселло смотрит на меня удивлённо. — Что ты нашёл в ней. Она же почти моя ровесница? Неужели она так хороша?
Его тон становится омерзительно похотливым. Мне впервые становится по-настоящему стыдно за то, что я его сын.
— Боже, что ты несёшь? — я только и могу что покачать головой. — Ты в курсе, что сам себя позоришь?
— Ну, не тебе меня судить, — отвечает он и снова берётся за камеру. — Значит, говоришь, она фотограф? И что, это так интересно — кривляться перед камерой?
— А тебе интересно «кривляться» перед своими деловыми партнёрами? — парирую я.
— Ваш сын очень талантлив и у него есть все данные, чтобы стать профессиональной моделью, — вступается за меня Женя.
— Мой сын не станет выставлять себя на посмешище в педиковатых нарядах! — восклицает Марселло. Женя вздрагивает от звука его голоса. Тем не менее находит в себе силы продолжить свою мысль.
— Я не знаю, что за отношения у вас в семье, но, по-моему, это неправильно — пытаться ограничивать своего сына на пути к своей мечте. Спасибо за это он вам точно не скажет.
— Вот именно, что вы ничего не знаете! — уже не скрывая агрессивного настроя отвечает он.
— И слава Богу, что не знает! — вмешиваться я. — Потому что у нормальных людей твои попытки навязать мне жизнь своего погибшего старшего сына ничего кроме оторопи не вызовут.
— Едва ли эту синьору можно считать нормальной! — усмехается отец поднимаясь. — Она соблазнила парня, что годится ей в сыновья.
— А чем ты лучше, когда таскаешь в койку моих ровесниц?! — вскакиваю со стула вслед за ним. Отец хватает меня за груди.
— Что здесь происходит?! — низкий голос девушки раздаётся будто колокол. Он заставляет присмиреть всех в гостиной, включая охрану.
Глава 20 «Лучше для всех»
Дед спускается в гостиную и оглядывает всех. Задерживает взгляд на Жене. А если быть точным на её платье. Не узнать платье, которое создал сам, он не может. Он прищуривается, а затем удовлетворённо кивает.
— Отец… — Марселло смотрит на него с опаской. И это выглядит даже немного забавно. — Ничего особенного не произошло. Просто пытаюсь воспитывать сына.
— Как вас зовут, синьора? — не обращая на него внимания, спрашивать дед.
— Тебе нет нужды говорить с ней. Я разберусь, — пытается вмешаться Марселло.
— Я говорю не с тобой! — отвечает тот. Марселло с досадой на лице умолкает.
— Меня зовут Женя Краснова. Я фотограф из России. А ещё я встречаюсь с вашим внуком, — произносит Женя и опускает взгляд.
— Фотограф, да? — задумчиво повторяет старик. — Снимаете людей?
— Верно, — кивает она. — В основном для модных журналов. Иногда работаю на показах. Сейчас мы с Габи участвуем в создании арт-бука для одного модного бренда.
— Габриэль тоже участвует? — удивляется дедушка.
— Да, — с улыбкой подтверждает Женя. — Он участвует как модель.
— Это позор для мужчины — заниматься таким! — Марселло спешит как можно скорее показать своё отношение к моей работе. — Я не раз пытался наставить его на истинный путь.
Дедушка некоторое время размышляет. Женя смотрит на меня вопросительно, но я только качаю головой. Кажется, я начинаю понимать, кого имела в виду Нико, когда говорила про своего покровителя. Действительно, единственный, кого боится Марселло — это его собственный отец.
— Скажи мне, Марселло, сколько раз я пытался научить тебя швейному делу? — вдруг спрашивает он.
— Причём здесь это, отец? — хмурясь спрашивает тот.
Дед смотрит на него строго.
— Отвечай на вопрос, мальчишка!
— Я не знаю, — в смятении признаётся Марселло. — Много.
— Сшил ли ты за свою жизнь хоть один костюм? — продолжает дедушка.
— Нет, — почти неслышно произносит он.
— Так почему ты решил, что твоему сыну окажется интересен твой бизнес, если тебе самому оказалось наплевать на то, чем зарабатывали на жизнь твой отец и дед?
Голос дедушки гремит будто гром. Я впервые в жизни вижу у Марселло такой недовольство на лице. Дед же так и не дождавшись ответа на свой вопрос, поворачивается к Жене.
— Я приношу вам извинения за своего сына, синьора. Надеюсь, он не создал для вас проблем.
— Нет, что вы? — Женя качает головой. — Всё это просто недоразумение. И я искренне рада, что нам удалось его разрешить.
— Вам очень идёт это платье, — вздыхает дед и поворачивается к Марсело. — Тебе повезло. Оба твоих сына оказались талантливыми. Не ограничивай Габриэля. Вспомни, чем закончилась попытка с Альфредо.
Отец отвечает ему угрюмым взглядом. Я поднимаюсь и беру Женю за руку. Мы быстро выходим из дома и направляемся к гаражу. Я чувствую, как дрожит её рука в моей ладони. Нельзя описать словами, как мне жаль, что она пережила наши семейные разборки.
— Прости за всё это, — говорю я, заглядывая ей в глаза.
— По правде говоря, я думала, что будет хуже, — усмехается Женя. — Что мне будут угрожать оружием, заставят удалить все фото, потом насильно посадят в самолёт.
— Мы кто, по-твоему, мафия? — я издаю смешок и открываю перед ней дверь авто.
— В какой-то момент у меня было ощущение, что я оказалась в криминальной драме, — отвечает она, присаживаясь на переднее сиденье. — Что произошло с твоим братом?
— Это не самая весёлая история, — говорю я и сажусь за руль. — Он занимался яхтингом. И погиб во время очередного заплыва — упал в воду и утонул из-за судорог. Если бы с ним был кто-то, то, возможно, ему удалось бы спастись. Но он делал это тайком от Марселло. Часто пренебрегал техникой безопасности.
— Мне жаль, — грустно произносит Женя.
— На самом деле я почти не знал его, — я пожимаю плечами. — Как внебрачный ребёнок я появился в жизни отца только после смерти Альфредо.
Женя судорожно выдыхает и качает головой. Я начинаю жалеть, что не промолчал. Кажется, история нашей семьи произвела на неё большее впечатление, чем на меня самого.
— А ты можешь взамен рассказать о себе? — пытаюсь как-то перевести тему. — Почему ты разводишься с мужем? Откуда у тебя шрамы и связаны ли они с ним? И что ты на самом деле думаешь обо мне?
— Что ж, — Женя тяжело вздыхает и начинает рассказывать.
Мы выезжаем на улицу и движемся в направлении шоссе. Ветер треплет её светлые волосы. Голос звучит устало и грустно. Её история оказывается ещё более невесёлая чем моя. История о потере ребёнка и предательстве. О побеге от всего и знакомстве со мной. Я осознаю вдруг, что на фоне рассказанного ею мой вопрос о том, как она ко мне относится, звучит по-детски наивно. И всё же она отвечает и на него.
— Ты мне нравишься, Габи. Как ни один другой мужчина в моей жизни. Но я не тешу себя наивными надеждами, что мы будем любить друг друга до старости. Моя старость наступит гораздо быстрее, чем твоя. Тем не менее, если ты этого хочешь, я готова встречаться с тобой. Пока не закончится эта командировка, а, возможно, и чуть дольше.
На душе становится тяжело. Женя рядом со мной, но всё равно будто далеко. Я понимаю, что на мою просьбу остаться она, скорее всего, ответит отказом. Это кажется несправедливым, я ведь не могу ничего поделать со своим возрастом. Я в отчаянии сжимаю её руку. И произношу то, что ненавижу всей своей душой.
— Если так, то давай лучше расстанемся.
Мне кажется, что таким образом я ещё могу сохранить остатки своей гордости. Она вздыхает и едва заметно кивает в ответ. Её маленькая ладонь выскальзывает из моей руки. Я оставляю её на парковке у отеля и уезжаю. Всю дорогу до дома нет ни минуты, в которую я бы ни думал повернуть обратно. Грудь сдавливает. Я пытаюсь втолковать себе, что так правильно. Что лучше сейчас остыть и перестать о ней думать, чем дожидаться дня её отъезда. Но глупое сердце не понимает доводов разума.
Эпилог
— Значит, ты уже сегодня вечером будешь в Москве? — спрашивает с надеждой подруга.
— Ну да, — отвечаю безрадостно. — План был именно такой.
— Отлично! Если честно, я слегка утомилась противостоять твоему мужу в одиночку.
— Бывшему мужу, — поправляю я, чувствуя, как внутри всё переворачивается.