— Маленький шаг для человека и большой для человечества, — с пафосом произнесла она и выскользнула из комнаты никем не замеченная.
— И что ты узнал про нее? — напряженно спросил я, глядя на Лерчика.
— Ты прямо сейчас хочешь узнать или подождешь, пока я приведу себя в порядок.
— Субботин, не тяни.
— Хорошо-хорошо, — он примирительно поднял руки. — То, что она говорила про себя и родителей — правда. Она действительно из княжеского рода, несколько лет назад родители погибли в пожаре. В отчетах сказано, что она еле спаслась. С этого момента ее жизнь круто поменялась. Правила приличия не позволяли ей жить одной, и к ней приехала какая-то дальняя родственница. То ли троюродная сестра матери, то ли кузина, так глубоко я не искал. Жили скромно. Большая часть денег уходила на содержание огромного поместья. В итоге родовое гнездо она решила продать, а на вырученные деньги поехать посмотреть мир.
— А как же выгодный брак? — удивился я. — Она красивая, образованная…
— Заметил все же, да? — усмехнулся Лерчик. — Женихи были, но дальше порога их не пускали. Один барон просто заваливал ее подарками. Слуги говорят, что хозяйка еле смогла продать лошадь, которую он ей привез.
— Может, он был страшный?
— Не могу сказать наверняка, портрет не видел, но судя по описаниям, весьма приятный мужчина, хоть и немного старше.
— Тогда ничего не понимаю. Да, смерть родителей — это большой удар, да и возможная бедность тоже. Но вот так бросить поместье и отправиться путешествовать! Это ж какую смелость нужно иметь?
— Согласен. Общество бы такое не приняло. Она, кстати, могла именно поэтому покинуть родной Гротск.
— А в этих путешествиях ничего не случалось?
— Я даже не смог выяснить все места, где они были! — с уважением отозвался Лерчик. — Слишком много городов. Будто она задалась целью побывать в каждом. Надолго нигде не задерживались. Смог узнать, что последние полгода она с теткой передвигалась от курорта к курорту.
— Ты меня не успокоил, — задумчиво сказал я.
— Что есть, то есть. Я тоже думал, что найду мрачные тайны и прочее, но нет. Она чиста. Может, тебя сбивает ее храбрость?
— Нет, тут что-то другое. А когда ты узнал все это?
— Да буквально на днях. Я хотел тебе в управлении сказать, но у вас так там было интересно, что из головы вылетело. Потом эта дурацкая дырка в брюхе, — Лерчик пожал плечами. — Поискать еще?
— Нет, не нужно. Мало ли, на тебя из-за этого напали.
— Я не вижу смысла. Обычная княгиня. Что тут такого таинственного?
— Не знаю, не знаю. Слушай, а может она маг?
— С чего ты взял?
— Должна же она хоть что-то скрывать!
— Только если свое тело. Слушай! А вдруг она тощая, а под платьем накладки? Или, наоборот, это один сплошной утягивающий корсет?
Я удивленно посмотрел на друга, и он не выдержал, разразившись смехом.
— Да ну тебя, — махнул я рукой. — Матушка уже спит и видит, как женить нас, а ты мне совсем не помогаешь.
— А чего ты думаешь, женись на ней. Так и все тайны раскроешь. Не забудь потом со мной поделиться, — улыбнулся он до ушей.
— Заморожу и брошу здесь одного, — пригрозил я, впрочем, не смог сдержаться и усмехнулся.
— Вот так всегда, хочешь помочь другу, а он тебя заморозить обещает. И вообще, где душ? Где девочки? Где вино, в конце концов⁈ — возмутился Лерчик, открывая дверь.
— Валерий! — раздался укоризненный голос Левкова, который стоял в коридоре. — Какое вино? Вы на больничном!
— Ну вот, все настроение испортил, — тихо сказал Лерчик, обернулся к Святославу и вкрадчивым голосом сказал: — Доктор! Вы поставили меня на ноги! Это чудо! Надо за это выпить!
— Владимир Иванович, вы хоть ему скажите! — со вздохом пробормотал Левков. — Организм ослаблен, большая потеря крови…
— Святослав, клянусь тебе, это бесполезно, — усмехнулся я. — Хотя у нас с тобой есть средства защиты винных погребов от этого человека, но сейчас ему нужно в душ, поесть, а там посмотрим.
Левков кивнул, не переставая хмуриться.
— Ты за ним пришел? — спросил я мага.
— Нет, я к вам, Владимир Иванович. Приехал представитель. Вас ждут в приемной.
— Тогда проследи за ним, а то он вино может достать откуда угодно. Всегда думал, что у него такая способность.
И, не слушая возмущений Лерчика, поспешил в управление.
— На каком основании вы удерживаете Соколова Степана Николаевича в этом ужасном месте? — вопил кругленький человечек в старомодном костюме.
Гладковыбритое лицо, тройной подбородок, редкие темные волосы и очень громкий голос — таков был Серебрянский Михаил Андреевич, посредник между двумя мирами.
Я с интересом наблюдал, как он топает ногой и активно жестикулирует, и думал о том, что в ни один театр в мире его с такой игрой не взял бы.
Рядом со мной сидел старший офицер Логинов Юрий Борисович, отвечающий за охрану Соколова, поджарый мужчина, по лицу которого ничего нельзя было понять, начальник управления Драгунов Семен Иванович, высокий и худой, как палка, и Мишин. И все мы молча смотрели на выступление Серебрянского. Потому что вставить хоть слово в этот жаркий монолог было невозможно.
— Это нарушает права магов! Подумать только! Что скажут великие магистры! Да я вас засужу!
— Уточните, пожалуйста, Михаил Андреевич, — не выдержал я, наконец дождавшись крохотной паузы в его речи. — А в каком суде вы собираетесь отстаивать права заключенного? В магическом или императорском?
Серебрянский аж задохнулся от возмущения. Его рот открывался и закрывался, но, хвала святым наместникам, не издавая звуков.
Логинов неодобрительно качнул головой, но уголок его губ дернулся в улыбке.
— Михаил Андреевич, — продолжил я, не давая ему время прийти в себя, — Соколов Степан Николаевич задержан на основании обвинений в покушении на военного офицера. И мы готовы обсудить с вами его дальнейшую судьбу.
— А также, — подхватил Мишин, — наложение заклинаний на людей без способностей для личного обогащения.
Серебрянский, наконец, закрыл рот и шокировано на нас посмотрел. Потом сел и забарабанил пальцами по столу.
— И что вы от меня хотите? — нормальным голосом спросил он.
Теперь уже мы шокировано смотрели на него. А нельзя было так сразу⁈
— В настоящее время, — сказал я, — в нашем законодательстве существует ряд наказаний для преступников…
— Задержанных! — вставил Михаил Андреевич.
— Задержанных, — согласился я. — Ввиду того что Соколов является магом разума, мы решили перед началом следственных мероприятий посоветоваться с вами.
— А что ему грозит? — как бы невзначай спросил представитель магов.
— Веревка, — коротко ответил Мишин.
Михаил Андреевич вздрогнул и дотронулся до своего горла пухлыми пальцами.
— Сурово, — его голос вдруг охрип, и он откашлялся. — А не хотите ли передать его магам? Все же, у него есть способности. Да и вам будет спокойнее.
Я напустил на себя самый суровый вид.
— Соколов крайне опасен. Он сбежал из-под стражи, используя магию. Подчинил себя почти пятьдесят человек! Безопасность граждан для нас — первоочередная задача. Как мы можем его выпустить и передать в руки магам⁈
— Верно-верно, — пролепетал Серебрянский.
— Мы можем предложить вам пригласить магических судей для решения этого вопроса. Но с условием, что будет десятикратно усилена охрана, и из этого здания Соколов не выйдет. И все происходящее будет фиксироваться секретарями.
— Это громкое дело, — добавил Мишин. — Затронута честь аристократов. Да и многие люди озлоблены. Могут возникнуть беспорядки. Но вы не волнуйтесь. Мы предпримем все необходимые действия для защиты наших гостей.
— Боюсь, я не могу такое организовать, — испуганно ответил Михаил Андреевич. — Можно ли что-нибудь придумать менее опасное?
Мы нахмурились и переглянулись.
— Боюсь, — наклонившись к Серебрянскому почти вплотную, сказал Мишин, — что на ум приходит только тайная отправка Соколова к магам. Но, сами понимаете, наше доверие подорвано действиями Степана Николаевича. Поэтому считаю нужным отправить с ним два десятка бойцов высшего уровня.
— Два десятка⁈ — опешил Михаил Андреевич. — Нет, пятеро максимум. Иначе это расценят, как попытку захвата.
— Пятнадцать! — рявкнул Мишин.
— Шесть!
— Тринадцать!
— Семь!
— Одиннадцать!
— Восемь! — взвизгнул Серебрянский.
— Семь и он, — кивок на меня, — едет с ними.
— Хорошо, — выдохнул Михаил Андреевич, вытирая обильно выступивший пот на лбу.
— Документы будут готовы, в том числе и по ряду дел о финансовом мошенничестве, — Мишин не улыбался. — В качестве представителя судебной структуры от людей на слушание должен находиться его высочество князь Эгерман. Это не обсуждается.
— Хорошо… — Серебрянский весь сдулся, став еще меньше. — Завтра подготовлю необходимые инструкции.
— Спасибо за встречу! — хором гаркнули мы, одновременно поднялись и вышли из кабинета.
— Влад Юрьевич, — сказал я, едва мы остались с ним наедине, — примите мои слова восхищения вами.
— Вы мне льстите, Владимир Иванович, — хохотнул он. — Не будь вас, мы бы еще долго слушали его речь. Думал, еще минута и я ему врежу.
— Вы с ним редко пересекаетесь?
— Впервые видел, — признался Мишин. — Но этого мне хватило на всю жизнь. Вы уже освоились в новом статусе?
— Не совсем, — с улыбкой сказал я. — Стараюсь во все вникнуть и каждый раз поражаюсь, какой объем работы был у барона. У меня на столе кипа отчетов! Я не успеваю их читать.
— Хотите, раскрою вам секрет? — подмигнул мне Мишин. — Гласс не читал их вовсе. Он специально затеял эту канитель с отчетами, чтобы службы не сидели без дела.
Я как стоял, так и сел.
— Уберете половину, и сотрудники сразу же расслабятся, — пожал плечами Мишин.
— Теперь понятно, почему списки порой одинаковые, только названия разные.