— Выглядите прямо как маг, — проговорил Григорий.
— Почему как? — нахмурился Дмитрий и обернулся к Святославу. — А ты почему не среагировал?
Он имел в виду момент моего прихода в комнату.
— Так, я видел, как Владимир Иванович вышел и направился к нашей двери. Я все время наблюдаю за живыми в здании.
— Как далеко ты видишь? — спросил я.
— Где-то половину этажа, дальше картинка расплывается. Да и в некоторых местах стоит защита, я через нее даже пробиться не могу. Глазами вижу, что человек заходит в кабинет, а потом пропадает.
— Когда Серебрянский зашел к архимагу, на кабинет повесили интересный полог. Ни картинки, ни звуков из нее не просачивались, — сказал я.
— Наверное, это полог молчания, — задумчиво пробормотал Дмитрий. — Я читал о таком. Кстати, Владимир Иванович, вы хоть успели что-нибудь в той лавке купить?
— Нет, увы, — развел я руками. — А вы? Нашли что-нибудь интересное?
— Я конфеты только успел купить, — расстроенно ответил Коровин. — Хотите? У меня две штуки как раз осталось.
— А почему бы и нет? — улыбнулся я и получил пару ярко-розовых шариков в прозрачной обертке. — С чем они?
— Я так и не понял, — почесал в затылке Артем. — Что-то фруктовое.
На вкус они оказались терпкие и очень напоминающие гранат с корицей. Как они додумались до такого? Нет, все же маги — удивительные люди.
— Спасибо, вкусно, хоть и странно, — кивнул я.
— Мы теперь будем здесь до самого отъезда сидеть? — негромко спросил Григорий.
Ему приходилось сложнее всего. Его аура так и норовила развернуться на всю комнату. Сам Чернышов сидел все это время на подоконнике, повернувшись спиной в открытое окно.
— Сложно сказать, — я раздраженно дернул плечом. — Надеюсь, что архимаг и Серебрянский быстро поговорят, и дело сдвинется с мертвой точки. Но если нас и будут выпускать в город, то охрану нам предоставят соответствующую.
Однако я ошибся.
Ковальдовский, прекрасно понимая, что гостям архимага будет скучно сидеть без дела, пригласил нас на экскурсию по резиденции. Я воспользовался поводом и поблагодарил помощника архимага за костюм.
— Рад, что вам понравилось, — чинно сказал он. — Не думаю, что было прилично появляться перед Николаем Степановичем в том виде, в котором вас привели после взрыва.
Все это было сказано без всякой интонации, что я сперва даже не понял, иронизирует ли он или просто пытается быть вежливым.
Первое, что Мишель обещал нам показать, была оранжерея. Для этого нам пришлось выйти во внутренний двор и пройти сквозь ухоженный сад.
Ковальдовского приветствовали все рабочие, они вставали и низко кланялись ему. В ответ он кивал им с бесстрастным лицом и шел дальше.
Я посмотрел на помощника архимага другими глазами. Если люди на него так реагируют, значит, он не просто обремененный властью, а действительно помогает.
Пока шли, я разглядывал резиденцию изнутри. Это, конечно, не императорский дворец, но впечатление она производила. Все здания стояли широким кругом. Во главе, конечно, жилая башня, где нас поселили. От нее по бокам тянулись трехэтажные строения.
В правом крыле располагалась столовая, мы там были, в левом — кабинеты.
Дальше следовали уже хозяйственные постройки в два этажа. И напротив башни — оранжерея. Эдакий алмаз в короне.
Все выполнено в строгом стиле, но из-за голубоватого камня выглядело для моих глаз очень празднично. Даже сарай, в котором хранились инструменты.
— А почему все сделано из такого материала? — спросил я Ковальдовского.
— Этот камень — единственный доступный нам ресурс. Мы его делаем сами. Один из магов-основателей отлично владел способностью изменять структуру вещества. И первое, что он сделал — придумал прочный камень. Из-за магии он стал голубого цвета. На Черной улице есть большое производство. Аттикус заколдовал несколько печей, и они работают уже несколько десятилетий. Но как именно никто не знает. К сожалению, старик был помешан на секретах и унес рецепт заклинания с собой в могилу.
— Кроме вашего города, я нигде не видел таких камней.
— Да, так и должно быть. Орден запрещает вывозить из города практически все производимые товары. За исключением мелочей, да и то в ограниченных объемах.
Вот и раскрылся один из секретов.
— Интересно, почему они придумали такой запрет. Это же золотое дно для торговли, — спросил я.
— Если мы поставим это на поток, то весь город будет работать на благо людей. А они, вы сами знаете, не слишком нас любят. Поначалу мы пытались. Товары пользовались ошеломительным успехом, несмотря на цены. Но когда разгромили третью лавку и побили торговцев, маги свернули эту деятельность. Вам я могу предложить взять с собой домой только сувениры.
— И костюм? — улыбнулся я.
— Да, это подарок. Вот мы и пришли, — он махнул на стеклянные двери, и те медленно распахнулись.
Перед нами возник настоящий сад. Я впервые был среди такого количества фруктовых деревьев. Вот теперь понятно, откуда гранатовый вкус у конфет.
Да что гранаты! Я увидел шипастые дыни, висевшие на ветках, кусты с крохотными ананасами и красные плоды, напоминающие бананы. В оранжерее было влажно и душно. На лице Гаврилова сразу же появился румянец. Ему больше всех нравилось здесь.
Григорий держался в стороне и, когда стеклянные двери закрылись, ушел на другой конец сада.
Я прислушался к своим ощущениям. Думал, будет жарко в мантии, но нет. Материал отлично справлялся с повышенной температурой.
Я глянул на остальных, Уколовы обильно потели, Коровин открывал рот, пытаясь справиться с тяжелым воздухом, Голубев и Левков вообще не обращали внимание на жару, а рассматривали листья и плоды деревьев.
— Мы выращиваем все здесь своими руками, — с нотками гордости произнес Ковальдовский. — Нам повезло, ведь у нас есть несколько магов жизни, они очень помогают разобраться с деликатными растениями.
На этой фразе Левков дернулся и резко обернулся.
— А можно с ними пообщаться? У меня родители привезли какую-то пальму с юга, и она сейчас в очень плохом состоянии. Совет мне бы не помещал.
Он сказал все это с такой надеждой, что у Ковальдовского дернулись брови. Он сурово посмотрел на моего мага и вдруг кивнул.
— Конечно. Я скажу кому-нибудь из них зайти к вам после работы в саду.
Нет все-таки нормальный мужик, этот Мишель. Сразу ведь понял, что на самом деле нужно Святославу. Знания. А вот в пальму не поверил.
Остальная команда переглянулась, но так и не задала больше вопросов на эту тему.
Мы около часа бродили по зарослям, обсуждая способы ухода за цветами, пока Голубев не остановился около одного куста и не стал его внимательно рассматривать. Мне показалось, что еще минута и он упадет на колени и пальцами будет изучать землю.
— Ее зовут Марго, — к нему подошел Мишель и встал рядом. — Она дает сладкие плоды зеленого цвета. Они очень богаты витаминами.
— Я хотел спросить, что за плита под ней, — спросил Голубев.
— Вы маг земли, — понимающе сказал Ковальдовский. — Это остатки старого погреба. Здесь раньше были складские помещения, и часть мы решили оставить. Засыпали сверху землей, чтобы разбить сад.
Голубев разочарованно покачал головой и пошел дальше по дорожке. Он сделал еще три круга, пока на его лице не появилась улыбка. Нужно будет у него спросить, что он там нашел.
— Пойдемте, на этом экскурсия наша заканчивается. Скоро архимаг освободится, а там и до ужина недалеко.
Пока мы ходили по оранжерее, Ковальдовский даже стал разговаривать по-другому. Видимо, здесь не было «лишних ушей». Надо запомнить.
Я зашел в кабинет Соколова старшего, когда там уже был Серебрянский. Он успел привести себя в порядок и переодеться. Но все равно ежеминутно морщился и вздрагивал на каждое слово архимага.
— Я хочу выяснить, наконец, что произошло, — гремел голос Николая Степановича. — Почему мой сын в таком состоянии, почему вы приехали двумя группами. А? Михаил Андреевич? Что вы на это скажете?
— Вышла небольшая заминка… — пробормотал он.
И где его хваленое умение договариваться даже с булыжниками?
— Владимир Иванович сказал, что вы изволили задержаться из-за кваса. Объясните мне, что это значит?
Архимаг, который ни на мгновение не останавливался, вдруг замер и натурально заржал. Мы с Серебрянским уставились на него, ничего не понимая.
— Михаил, вы там чего, напились, что ли? — сквозь хохот спросил Соколов. — Или у вас животы подвело?
— Николай Степанович! Да что вы такое говорите, — обиженно начал Серебрянский и повернулся ко мне. — Владимир Иванович, может, вы все расскажите? Я из объяснений хозяина таверны ничего не разобрал. Пришел в себя, а во дворе Котов макает мою охрану в бочку с водой. Сказал, что нас опоили и вы уже уехали.
— Да, — ответил я. — По словам Егора Петровича, некто, под угрозой спалить таверну, принудил его добавить неизвестное ему зелье в квас. Это и послужило причиной задержки Михаила Андреевича.
— А что ж вы сразу-то не сказали? — прищурился Соколов.
— То есть вы хотели, чтобы я перед всеми в столовой сказал, что вашего сына не хотят видеть в городе? — спросил я с самым серьезным видом.
— Нет же! — разъярился архимаг. — Надо бы аккуратно!
— Я так и сделал. Главное, что все добрались и никто не пострадал.
— Только моя честь, — простонал Серебрянский. — Больше ни ногой в этот «Приют странников»!
— Хорошая мысль, — буркнул Соколов.
Я изумился такому быстрому перепаду настроения.
— Николай Степанович, касательно вашего сына. Мой маг ждет команды, чтобы привести его в чувства.
— Что же вы молчали⁈ Конечно! Прямо сейчас! — он обернулся к двери. — Ковальдовский!
— Да, господин архимаг? — мгновенно отозвался помощник.
За дверью, что ли, он стоял?
— Быстро приведи этого… — Соколов вопросительно глянул на меня.
— Святослава Левкова, — подсказал я.