Оставив недопитый лимонад на столике, я извинился перед Павлом Николаевичем и вернулся в главный зал, чтобы убедиться, что все идет своим чередом. Команда слаженно двинулась за мной.
Дамы не переставали стрелять глазками в нашу сторону. Это внимание отвлекало ребят, и я даже хотел просить Григория слегка отпустить свою ауру, но решил, что паника на балу будет лишней.
Ко мне продолжали подходить люди, которые под разными обертками предлагали практически то же, что и Ушаков. Если бы я следовал плану Гласса, то с этого приема вернулся с пачкой визиток и заказов на всяческие услуги.
С другой стороны, это полезные связи, и поэтому приходилось вежливо улыбаться и обещать, что я обязательно подумаю над их предложениями.
Я не собирался использовать своих ребят для потакания высшему свету. Они сейчас по доброте душевной помогают соседям, но это их личное желание. А вот ставить это на поток… Нет, увольте.
Пока я следил за танцующими парочками и высматривал Рокотову, наткнулся на очень знакомое лицо. Осенний бал почтил своим визитом сам Серебрянский.
Он тоже заметил меня и, неаккуратно расталкивая гостей, уже шел в мою сторону.
— Владимир Иванович! Рад, рад встрече, — с кислой миной сказал он, пожимая мне руку.
Еще бы, прием был посвящен магам, а его я в списке гостей не видел.
— Михаил Андреевич, мое почтение. Я думал, вы еще гостите у архимага.
— Приехал буквально утром, — отозвался он, рассматривая моих ребят. — А вы сегодня нарасхват. Все самые властные семьи нет-нет, да подойдут к вам.
— Меня это не сильно радует. Я приехал не за общением, а на работу.
— Порой даже работа должна приносить хоть какое-то удовольствие, — хмыкнул Серебрянский. — Новые люди, новые связи.
— Новые покупатели зелий, — не удержался я от шпильки.
— А почему, собственно и нет? — дернул плечом Михаил Андреевич, — каждый хочет прикоснуться к магии, особенно если она под запретом.
Он даже не скрывал своей подпольной деятельности. А если он свободно об этом говорит, значит, все давно уже известно императору. Что ж, я разберусь с этим позже.
Тем временем оркестр доиграл мелодию, и вперед вышел распорядитель бала. Он с улыбкой осмотрел всех и зычно произнес:
— Его императорское величество Аркадий Семенович Романовский! — зал в ответ грохнул аплодисментами.
Император поднялся со своего трона и вышел вперед. Я нашел глазами одного из официантов с синей булавкой и кивнул. Среди собравшихся началось движение. Как и планировалось, охрана выходила вперед, а девушки антимаги, наоборот, отступали, чтобы не мешать магам работать.
— Еще раз хочу вас поприветствовать, господа и дамы. Как вы знаете, сегодня произойдет эпохальное событие, которое станет началом серьезных изменений. Как в политике, в законах, так и касаемо обычной жизни. Теперь люди со способностями могут рассчитывать на мою всяческую поддержку.
Окружающие заулыбались и скрестили взгляды на мне и магах. Гаврилов напрягся. Сейчас будет его выход.
— И именно сейчас, я хочу пригласить выйти сюда Ивана Александровича Гаврилова, который работал в пожарном депо номер семь и уже давно помогал нашему городу.
Водник сделал шаг сквозь толпу, и та отхлынула, пропуская его к императору.
Я не смотрел на них, а искал глазами малейшую угрозу. Потому что это был самый подходящий момент для нападения.
Посох сам прыгнул мне в руку. Я был готов.
— Иван Гаврилов получил множество наград за успешную борьбу с огненной стихией. И его способность — это умение управлять водой. Как вы понимаете, именно поэтому он стал одним из самых известных пожарников.
Гаврилов неторопливо прошел к императору и, хмуря брови, встал рядом с ним.
— Иван, спасибо вам за вашу службу, — сказал император и протянул ему руку. — Надеюсь на дальнейшее плодотворное сотрудничество, но уже не как с борцом с пожарами, а как с водным магом.
Иван кивнул и крепко пожал ладонь императора.
Зал шумно выдохнул.
В тот же самый момент, у меня в груди тревожно забилось сердце. Ведь к императору приближался незнакомый мне человек, в такой же мантии, как у Гаврилова.
Глава 23
Как назло, передо мной встала дама в очень пышном платье, которое мешало мне пройти ближе к императору. Борьба с горой кружев и жестких юбок отняла у меня ценные мгновения.
И когда я шагнул к Романовскому и Гаврилову, незнакомец уже достал короткий жезл с навершием из небольшого прозрачного камня.
— За магов! — закричал человек в мантии и направил заклинание в императора.
Выставить защиту я успел, но она толком не помогла. Яркая вспышка прошлась по залу и смяла щит в доли секунды, а Романовского вместе с водником отшвырнуло на край подиума под ноги гостям.
Я видел все это, как в замедленной съемке старых видео, отдельными кадрами: супруга императора вскочила, прижав к себе детей. На подиум влетела охрана. На одежде Романовского и Гаврилова проступают алые пятна.
А неизвестный маг заносил жезл для новой атаки.
Время само собой растягивалось, чтобы дать мне возможность действовать.
В ушах звенели крики многочисленных дам и резкие команды начальника стражи. На грудь давила чужая сила — моя команда вытащила свои посохи, готовые в любой момент поджечь и одновременно развеять врага.
Но я быстрее всех оборвал смех незнакомца. В этот раз остановка времени сработала как надо. Я подлетел к императору, который уже кашлял кровью. Его мундир был в подпалинах и многочисленных мелких дырах. Что, святые сферы его подери, за сила такая, способная насквозь прошить человека⁈
Я глянул на Гаврилова. Ему тоже досталось, он был весь в крови и с трудом дышал. До остальных гостей заклинание не долетело.
Рядом со мной появился Левков и сразу же присел рядом с императором, впрочем, я видел, что одну ладонь он положил на водника.
Едва Романовский увидел меня, то сразу же схватил меня за край мантии и натужно прохрипел:
— Я выбираю тебя, — его ярко-голубые глаза впились в меня, и в тот же миг сознание покинуло меня.
В абсолютной черноте я видел бесконечную вереницу лиц. Невинных детей, нахмуренных взрослых, морщинистых стариков. Они пролетали мимо меня, смотрели с прищуром, а их губы двигались.
— Я выбираю тебя, — шепот шел со всех сторон, разрывая голову на части.
На первый взгляд мне показалось, что я никого из этих людей не знаю. Лишь их ярко-голубые глаза подсказали мне, что это как-то связано с Романовским.
От боли я плохо соображал, но все же, приглядевшись внимательнее, я понял, что уже видел многих — портреты на стенах дворца! Это все императоры.
Почему же они появились мне?
Ответ не заставил себя ждать. Виски пронзило острым жалом, и картинки замелькали ещё быстрее. Это было очень похоже на то, что случилось с Рокотовой и Старшей матерью — ко мне в голову поступала информация о жизни Романовского.
Не только его, но и других людей… Императоров!
Я проживал их жизни от детства до смерти. Снова и снова. Каждого отдельно и всех разом. Неизменном оставался лишь взгляд ярко-голубых глаз.
Оставался лишь один вопрос: при чём здесь я?
Постепенно моя личность стала размываться под тяжестью чужих воспоминаний. Приказы, решения, поступки — вся история, собранная за десятки лет нахождения у власти, стала моей собственной.
Теперь я император.
Сила окутала меня в плотный кокон и пустила длинные корни в сердце. Не осталось и следа ни от князя Владимира Эгермана, мага времени, ни от космодесантника Макса Решентикова, бороздившего Вселенную на исследовательском корабле.
Я теперь император.
Образы перед глазами размылись, и теперь мне стала понятна вся картина разом. В голове то и дело вспыхивали мысли, как правильно держать империю в кулаке. Такова была способность Романовского — вечное перерождение. Каждый раз он выбирал очередного ребенка и переносил в него свое сознание.
Император теперь я.
И лишь крохотный осколок меня прошлого тускло светился где-то на границе сознания. Из последних сил я потянулся к нему, ища защиты от бесконечной тяжести свалившихся на меня знаний.
Романовский знал, что умирает, и воспользовался последним шансом, выбрав меня в качестве нового тела.
Что-то во мне продолжало сопротивляться этой странной магии. Все это было неправильно! Не вовремя!
«Время!» — молнией сверкнуло в голове.
Зацепившись за эту мысль, я начал пробиваться сквозь толщу чужой памяти. Но образы не собирались так просто отпускать меня. Я четко ощущал, как они тянут меня назад, цепляясь за душу острыми крючками.
Я должен справиться!
Само время подвластно мне!
Невыносимо долго я барахтался, обрывая нити императорского заклинания. Злился, смеялся, а потом и вовсе перестал чувствовать.
Чернота окружила меня, жаждала сожрать, морочила мне голову, но я нашел под ногами опору.
Магию.
По мельчайшим золотым крупинкам я собирал себя заново, по кирпичику отстраивая свое собственное я.
Боролся отчаянно, как в последний раз.
И у меня получилось. Чужие воспоминания стали блекнуть, расслаиваться, смешиваться друг с другом, и в итоге распадались на фрагменты.
Ведь я не император и не должен им быть.
Постепенно чернота уходила, и перед глазами стала проявляться очертания бального зала и перекошенные лица гостей.
— Он его убил, — еще пока сквозь вату, но я уже смог услышать выкрики.
— Нападение!
— Схватить магов!
— Святые наместники!
Над телом императора — я знал, что он умер — навис Левков. По его лицу было видно, что он все еще пытается вернуть его к жизни.
Покачнувшись, я поднялся и отстранил его.
— Как вы? — тревожно спросил Святослав побелевшими губами.
«Он выжег себя» — машинально пронеслось в голове.
Тронув Свята за плечо, я в одно мгновение восстановил его. Он обалдело посмотрел на меня и все равно развел руками: императора он так и не смог спасти.