Мой старый друг, генерал-майор МГБ Афганистана, с которым имел удовольствие повстречаться недавно, рассказал, что один из моих учеников даже командует батальоном талибов! По словам генерала, затянувшаяся война между моджахедами надоела не только афганцам. Идея сменить вывеску для объединения афганских племен и прекращения войны с использованием движения послушников медресе (по-русски, что-то вроде воинствующих монахов) принадлежит ЦРУ, финансируют движение шейхи, а оружие дает Пакистан. Упертый Гульбеддин Хекматиар, возомнивший о себе слишком много и забывший об истинных хозяевах, был вытеснен пакистанской армией на территорию Афганистана и с полусотней верных сподвижников ныне влачит жалкое существование в одной из отдаленных провинций. Его моджахеды, неплохо воевавшие с Советской Армией, либо уничтожены, либо рассеяны. В таком же положении оказался другой лидер моджахедов Саяф. Это удивительно, но факты налицо: талибы за короткий срок захватили (а может освободили от моджахедов) треть Афганистана. Генерал объясняет сей поразительный феномен тем, что талибам удалось в первую очередь выиграть идеологическую войну, внушив противнику, что убийство послушников Аллаха — самый тяжкий грех. Правоверные, якобы, разбегались, не принимая боя, при одном их появлении. Жители Кабула восприняли их приход с радостью и надеждой на завершение братоубийственной войны. Потому что моджахеды, в основной своей массе состоящие из диких горцев, никогда не знавших электричества и водопровода, устроили в городе жуткий бардак и беспредел. А талибы — ребята грамотные. В Кабуле сейчас восстановлены электро— и водоснабжение. Сейчас они прорабатывают вариант национального примирения и всеобщей амнистии, возвращения на родину всех вынужденных переселенцев, в том числе и тех, кто проживает в странах СНГ. По словам генерала, убийство Президента Наджибуллы и его брата — не их рук дело (хотя именно они взяли на себя ответственность, о чем нынче сильно сожалеют). На следующий день после убийства в Кабул приехали близкие родственники и увезли тела казненных. Похоронили их с почестями в родном селе. Во многих столицах мира, в том числе и в Москве, прошли траурные митинги, посвященные памяти первого Афганского Президента. Это свидетельствует о том, что Наджибуллу уважали. По сравнению с ним, смерть Бабрака Кармаля в мировых средствах массовой информации освещалась скупо. Похоронили Бабрака Кармаля в Хайратоне на узбекско-афганской границе.
Впрочем, вернемся к проблемам талибов. После вмешательства в конфликт Абдул Рашида Достума баланс сил восстановился. Запаниковавшие было среднеазиатские лидеры перевели дух. Но успокаиваться рано. Уж поверьте, слишком соблазнительна идея перенесения опыта талибов и на нашу территорию. Фанатичные приверженцы талибам найдутся и в Средней Азии, и на Северном Кавказе, и в нечерноземной полосе. У братьев-славян может появиться встречная мысль, а не устроить ли крестовый поход? Чай не хуже басурман умеют драться казаки и «Черная сотня»? Боюсь, в таком случае получим большую межрелигиозную войну похуже югославской.
Мне кажется, что движение талибов — умная геополитическая комбинация, направленная одновременно против Индии, Ирана, Среднеазиатских государств и России. Заокеанские стратеги видимо рассчитывают, что смогут чужими руками подорвать экономическую и военную мощь государств Евразии, оставаясь сами в стороне и обогащаясь за счет поставок туда вооружений? Молодцы, конечно, ничего не скажешь.
Как же нам быть? Как поступить с талибами: воевать с ними или дружить? А при чем тут талибы? Мы, кажется, путаемся в причинно-следственных явлениях. Просто зарубежные спецслужбы грамотно сумели их использовать в своих интересах. Это, так сказать, высший пилотаж. Пока на примере с талибами фигуры высшего политического пилотажа демонстрирует не Российская разведка а ЦРУ.
Глава 4. Наезд на иранские спецслужбы
Не обижайте, и вы не будете обижены!
Арест Джакыпа
Я ненавижу телефон. Видимо, за годы службы в «Вымпеле» у меня сложился на него устойчивый отрицательный рефлекс. Так и в этот раз, в конце июля 1994-го, я вздрогнул от ночного междугороднего звонка. Из бессвязных рыданий сестренки я наконец понял, что в Иране арестован и уже несколько дней находится в Тегеранской тюрьме старший брат Джакып, руководитель бригады киргизских врачей. Мотивы ареста не совсем ясны. Вроде бы одну из его сотрудниц месяцем ранее обвиняли в хищении ювелирных украшений у хозяина квартиры — местного армянина. Но вскоре этот господин нашел свои побрякушки и принес свои извинения. Дело было замято. Однако неделю назад в комнату брата, представившись полицейскими, ворвались вооруженные люди, перевернули все вверх дном, после чего забрали Джакыпа с собой. Иранские медики успели шепнуть своим киргизским коллегам, что парни с автоматами — из спецслужб.
Вот это да! Чем это мой брат не угодил Иранской контрразведке?
Между прочим, уголовные дела во всех странах мира находятся в ведении полиции. А спецслужбы занимаются теми, кто подрывает устои государственной безопасности.
Может, Джакып зарезал какого-нибудь шейха? Все-таки он хирург, а пациенты иногда имеют свойство отдавать богу душу прямо на столе. Впрочем, в исламских странах найдется достаточно других поводов, чтобы упечь за решетку чужестранца, скажем за прелюбодеяние и пристрастие к спиртному. Джакып мог в конце-концов, брякнуть что-нибудь в адрес «иранской революции». Но скорее всего в деле брата присутствует лишь повод, а не причина для ареста.
Сестренка вновь зарыдала: «Джакыпу, нашему бедному, кроткому, братику могут по местным законам отрубить руку!»
Может, Джакыпа взяли из-за меня?
Тут, видимо, следует сделать некоторое отступление от темы и объяснить, почему Джакып мог пострадать из-за меня.
В стародавние времена, когда я еще работал в Советских органах контрразведки, мы всегда выискивали лиц, имеющих даже косвенные cвязи с зарубежными спецслужбами, чтобы через них отслеживать некоторые происходящие там процессы. Так в сейфе у меня лежало несколько оперативных подборок: на греческого подданного агента ЦРУ «Христо»; бывшего офицера министерства общественной безопасности Китая «Анвара»; пожилого курда «Хусейна», родом из Ахалкалаки, ходивуюся в тридцатые — сороковые годы с подметными письмами в Турцию к английскому резиденту и т. д. Как видите, интересы контрразведки простирались широко и глубоко.
Зарубежные спецслужбы, естественно, отслеживали аналогичные связи у нас. А когда я перешел на службу в группу специального назначения «Вымпел», находившегося в подчинении Советской нелегальной разведки, их интерес к моей персоне должен был еще более возрасти.
Может, арест Джакыпа — своеобразное приглашение к сотрудничеству со стороны Иранских спецслужб? Чепуха. Вряд ли они будут действовать так топорно и себе во вред.
Может быть, арест Джакыпа — акт мести со стороны моих политических оппонентов? Ведь достаточно пустить слух о причастности Джакыпа к шпионскому ведомству, или скажем, к контрабанде наркотиков. Иранская контрразведка, как и любая иная, не пройдет мимо такого сигнала.
Зачем такой грязный трюк мог понадобиться моим недругам? Вероятно, они рассчитывают, что спасая брата, буду размазывать сопли об пороги их кабинетов?! И стану шелковым и послушным? Ну, что ж, господа, теперь мой ход. Жаль, что не знаете на что способен «Вымпел»….
Тропа войны
Хочу сразу оговориться, что в тот момент я не знал истинных причин ареста брата, все сказанное выше — всего лишь предположения, так сказать, оперативные версии. Времени на раздумья не было, нужно было действовать быстро. Джакып находился в зиндане уже целую неделю. А неподготовленного человека в тюрьме можно сломать психологически за три дня, даже не прибегая к методам физического воздействия. И он сознается во всех смертных грехах, которых не совершал. Поэтому никаких обвинений в его адрес даже с собственноручными признаниями Джакыпа я не собирался признавать. Я был настроен драться!
Первым делом я подготовил письмо в адрес Президента Ирана аятоллы Рафсанджани, в которой расписал свои самые теплые чувства к их революции, коснулся собственной позиции в международной миротворческой миссии в Таджикистане и выразил основание полагать, что арест брата расцениваю как провокацию, спланированную внешними, враждебными Ирану сторонами. Высказал готовность лично прибыть в Тегеран и встретиться с сотрудниками их спецслужб для объективного расследования дела.
Письмо передал через одного знакомого в Иранское Посольство в Москве с просьбой вручить лично офицеру безопасности. Знакомый отнесся к моей затее довольно скептически:
— Офицер безопасности выбросит твое послание в урну.
— Не выбросит. Потому что существуют и другие каналы доставки письма до адресата: конверт можно передать прямо в приемную Президента в Тегеране через наших «челноков» и можно опубликовать обращение к главе Иранского правительства в средствах массовой информации. Тогда этому офицеру безопасности не поздоровится от его начальства. А чтобы он среагировал с полной ответственностью, передай устно, что даю ему неделю сроку: в следующую субботу на территории Иранского посольства взорвется бомба!
— Ты в своем уме?
— Представляешь, рано утром подкрадывается к Посольству какой-нибудь шкет и кидает через забор коробку. Его тут же вяжет сидевшая в засаде группа захвата, прилетает с воем бригада разминирования, все кругом оцепляется, набегают корреспонденты. Народ волнуется. Коробку просвечивают со всех сторон и вскрывают. А там шоколадные конфеты! Перепуганный и полупьяный прохожий клянется и божится, что хотел таким образом выразить свои самые нежные чувства к иранской революции. Состава преступления нет и его в худшем случае посадят на 30 суток. Корреспонденты разнесут этот анекдот по всему миру. Вскоре история повторится. Разумеется, бригада разминирования будет всегда заранее предупреждаться о полезной для здоровья и вкусной начинке псевдобомбы с пожеланиями приятного аппетита. Для разнообразия можно и коньячок с закуской положить, чтобы ребята приезжали с еще большим рвением, сиренами и мигалками. Иран станет посмещищем в глазах мирового сообщества.
Но основные мероприятия я запланировал провести в Бишкеке.
Кое-что из методики спецопераций
Позвонил высокопоставленному родственнику. Сначала несколько минут высказывал по телефону все что думаю о руководителях Киргизстана, употребляя запрещенные слова типа «террор», «бомба», «долой такого-то» и т. д. На такие фразы обычно клюет компьютер КГБ и начинает автоматически записывать содержание разговора с указанием номеров телефонов абонентов.
Затем изложил свои намерения:
1. Через несколько дней приеду в Киргизию и организую в Бишкеке пикетирование Иранского Посольства и «Белого дома» силами многочисленной родни, студентов и бывших пациентов Джакыпа.
2. Ровно неделю пикеты будут носить мирный характер. Затем начнутся осложнения. Местные стражи правопорядка поколотят дубинками наиболее ретивых. И тогда гордые сыны гор, обиженные таким невниманием, могут пойти на крайние меры. Например выкрасть Иранского Посла. Он будет сидеть в холодной яме ровно столько, сколько и Джакып. А там обменяемся заложниками. Если с головы брата упадет хоть один волос, то же самое сделаем с Послом на радость туркам.
Ирану международный скандал с потерей престижа ни к чему, потому что он конкурирует с Турцией за распространение своего влияния на Среднюю Азию. В конце концов им дешевле обойдется отпустить Джакыпа. Чем быстрее, тем лучше. Потому что за каждый день заключения брата будем требовать моральную и материальную компенсацию в размере тысячи долларов. Счетчик включен.
Официальному Бишкеку в преддверии президентских выборов такой спектакль тоже не нужен. Там найдется немало представителей оппозиции, готовых использовать этот инцидент в своих целях: зачем нужна власть, которая не защищает интересы своих граждан?
3. Мои требования к властям: по линии МИДа передать Иранской стороне ноту протеста. Переговоры вести в жестком тоне. Немедленно отозвать из Ирана всех представителей Киргизии, чтобы они не превратились в заложников, если начнутся осложнения. Направить в Тегеран официальных лиц для медицинского освидетельствования и юридической защиты Джакыпа.
Развязка
Через два дня в Москву по делу Джакыпа специально прибыли два сотрудника МИДа Киргизии. В Посольстве Киргизской республики они рассказали мне, что им рекомендовано в переговорах с иранской стороной придерживаться жесткой позиции, вплоть до немедленного отзыва на Родину всего персонала киргизских специалистов, а далее почти слово в слово начали излагать текст моих продиктованных по телефону требований (спасибо слухачам, сработали!!!), что получили указание подготовить в адрес Российского МИДа документ с просьбой оказать содействие по делу Джакыпа, поскольку Киргизия не имеет своего представительства в Иране. Немедленно подключилась и находившаяся в это время в Москве министр иностранных дел Киргизии Роза Отунбаева. Она встретилась с главой Российского МИДа Андреем Козыревым. Козырев отдал соответствующие распоряжения и в тот же день два российских дипломата посетили Джакыпа в Тегеранской тюрьме.
Наконец-то мы получили долгожданную весточку, что брат жив-здоров и в здравом уме! Впоследствии он рассказывал, что отчаявшись в помощи извне, объявил голодовку. Как вдруг к нему к камеру заходят российские дипломаты и сообщают, что по просьбе киргизского правительства им поручено вести переговоры о его освобождении. Представляете его состояние в этот миг? Какой заряд надежды и бодрости он получил? Как он зауважал после этого Аскара Акаева и родное правительство? Я не стал его ни в чем переубеждать. Все правильно, его действительно вытащили из тюрьмы не без участия киргизского правительства.
А в Бишкеке в это время наш родственник во время личной беседы с Иранским Послом дал понять о серьезности наших намерений. Господин Посол с перепугу рванул в отпуск!
…Отсидев 18 суток в зиндане, Джакып вышел на свободу и перебрался под гостеприимную крышу Российского Посольства. А еще через некоторое время, вчистую оправданный, вернулся домой. На радостях я простил иранской стороне их грех и не стал требовать положенной по Шариату компенсации.