– Беги! – и уже в прыжке допустил ошибку, сойдясь с ведьмой в рукопашной схватке. Ошибка была сознательная, надо было любыми средствами отвлечь Варвару от Веры, задержать хоть на какой-то миг, иначе все мероприятие можно было спускать в наш любимый открытый люк.
От моих ударов Варвара легко отклонилась и со стремительной скоростью нырнула мне под руку. Стальные объятья сжали грудную клетку, ребра затрещали, а в глазах поплыли темные пятна. Несколько ударов по ушам все же заставили ведьму ослабить захват. Ударив её по ногам, я рухнул вместе с ней на землю. В тот же момент противница оказалась на мне и принялась меня душить, сжимая руки на моем горле с удвоенной яростью. Глаза ведьмы светились победным блеском, ведь она почти добилась своего: один противник, очевидно с серьезными повреждениями, лежал без сознания, а второй – вот он, в руках, только немного поднажать. Чувствуя, как силы покидают меня, я ослабевшими руками попытался вытащить нож из ботинка, но был снова пригвожден к земле и пребольно ударился затылком. Рыжая расхохоталась, обдав меня неповторимым зловонным дыханием, которое уже не имело смысла скрывать, и стала стремительно меняться, принимая свой истинный, нечеловеческий облик. Волосы потускнели, глаза ввалились, ногти на руках стремительно удлинялись, а цвет кожи из бледно-розового сменился на зеленоватый.
– В обличии ведьмы ты отвратительна, – прохрипел я, пытаясь отогнуть пальцы бестии с горла.
– Тебе страшно, ублюдок? – хохотала ведьма. – Сдохни, сдохни же.
Путем невероятных усилий я освободил горло и, судорожно глотая воздух, откатился в сторону, но ведьма кинулась за мной, и мы, сцепившись вопящим злобным клубком, принялись кататься по снегу. Руки ведьмы тянулись к моей шее, на губах выступила пена, а глаза горели сумасшедшим огнем.
Бах. В глазах ведьмы появился испуг и непонимание, и вдруг обмякнув, она упала мне на грудь, показав развороченный пулей затылок. Я еще раз судорожно вздохнул, наполняя легкие кислородом, и, скинув труп противницы на землю, попытался подняться. Ноги и руки меня не слушались, в ушах звенело, отчаянно болели горло и ребра – чувство было такое, будто по мне проехались трактором.
– Говорил же мне Филин, не дерись с ведьмой, хуже будет, – прохрипел я и сел на землю, прислонившись спиной к стене дома.
Передо мной стояла Вера с испуганными глазами, сжимая в руках мой пистолет.
– Умница, милая. Все правильно сделала, – улыбнулся я.
– Что это было, Антон? – наконец произнесла моя подруга, уставившись на труп ведьмы остекленевшими глазами.
Со стороны улицы послышались быстрые шаги, и во двор вбежал Скандинав с винтовкой наперевес. Синяк под глазом и погрызенное ухо свидетельствовали, что с прислужниками он на крыше схлестнулся не на шутку.
– Все, – выдохнул он. – Все живы?
– Вроде, – я наконец поднялся с земли и, подойдя к Вере, забрал из ее рук пистолет. – Кузнечик без сознания. Посмотри, будь любезен.
Прислонив винтовку к стене дома, Славик стал приводить в чувство Вадима, а я вновь повернулся к Вере.
– Что это было? – повторила она. Видно было, что она вот-вот расплачется.
Я привлек ей к себе и крепко обнял, сломав плотину, удерживающую слезы.
– Это моя работа, малыш. Просто работа.
Назад возвращались в том же уазике, который Вадим загнал прямо во двор.
– Вы езжайте, – кивнул Славик, разобрав винтовку и укладывая её в кейс, – я группу чистильщиков дождусь, и сразу за вами.
– Хорошо, – усевшись на заднее сиденье, я крепко обнял Веру, которую все еще бил озноб.
Рыкнув мотором и выдав клуб дыма, дежурная машина выехала со двора на оживленную улицу и покатила в сторону школы.
– Ничего не помню, – призналась мне Вера, – вообще ничего. Мама попросила выйти купить хлеба, я оделась, спустилась по лестнице, и на площадке первого этажа встретила эту. Потом я уже вылезаю из люка, за мной она, ну и ты стоишь. Я так испугалась, слова не могла произнести.
– Успокойся, – я поцеловал ей макушку, – все уже закончилось.
– Что это было, Антон?
– Ведьма.
– Настоящая? – ахнула юная журналистка, и страх сменился любопытством.
Отпускает, улыбнулся я про себя.
– Самая что ни на есть, и к тому же моя старая знакомая.
– И много их таких?
– Достаточно, – вздохнул я. – Да и другой нечисти тоже хватает.
– Это какой же?
– Да разной. Кикиморы, домовые, вампиры, оборотни – устанешь перечислять.
– И никто об этом не знает? – удивилась Вера.
– И не узнает, – нахмурился я. – Ты что, хочешь, чтобы тебя в сумасшедший дом определили? Ну, или в конце концов тебе все поверят – представляешь вообще, какая паника поднимется?
– Но если они вот так просто нападают на людей посреди бела дня… – начала Вера, но я её тут же остановил:
– Успокойся, не нападают. То, что произошло с тобой, мерзко и подло, но это лишь частный случай. Будь у ведьмы на тебя более серьезные планы, чем использование в качестве приманки, дела бы обстояли значительно хуже.
– Это существо назвало тебя охотником, – Вера прижалась, обхватив мою шею руками. – Что это значит?
– То и значит. Все, кого ты видела, состоят на службе в тринадцатом отделе, курируемом Министерством внутренних дел и военными, так что в том, что я почти полицейский, я тебе не врал. Наш отдел занимается ликвидацией таких вот очагов мерзости. Работа веселая, с огоньком, но и недостатки имеются.
– Куда мы сейчас?
– В школу. Переоденусь в парадное, прихвачу подарки, да и тебя надо в приличный вид привести. Вадим, ты ведь нас подбросишь?
– Нема базара, – заулыбался наш водитель.
– А как же мама, папа? – все еще не до конца понимая ситуацию, прошептала Вера.
– А что они? – пожал я плечами. – Им это знать не обязательно. Меньше знают, крепче спят. На праздничный банкет мы вполне успеваем. Скажешь, что встретилась со мной по дороге и помогала выбирать подарки.
– А телефон? Я же даже позвонить не могу. Телефона-то у меня нет.
Я достал из кармана свой мобильник и протянул его Вере.
– На вот, позвони, скажи, что у тебя батарея села. Что касательно твоего телефона, так черт с ним. Завтра позвоним оператору и заблокируем карту, а аппарат не жалей, купим новый. Хорошо?
– Хорошо, – кивнула Вера и, сняв блок, принялась набирать номер родителей.
Тем временем уазик, проворно вписавшись в поворот, выехал на нужную нам улицу и подъехал к автоматическим воротам школы.
– Прибыли, голубки, – хихикнул Вадим. – Вы уж давайте побыстрее, а то у нас там пиво греется.
Тяжелые железные ворота, скрипнув, поползли вбок, пропуская дежурную машину, и, газанув напоследок, Вадим припарковал уазик у черного хода.
– Конечная, – объявил он и, первым выскочив из машины, принялся выгружать снаряжение.
– Вот, держи, – я протянул Вере ключ от своей комнаты. – Третий этаж. Я пока Вадиму помогу с вещами разобраться, буквально десять минут.
Забрав у меня из рук ключ от комнаты, Вера, наконец, улыбнулась в первый раз.
– Давно хотела посмотреть, как живет заядлый холостяк.
– Ничего интересного, – хмыкнул я.
– А мы поглядим.
Навьючив на себя сумку с боеприпасами и дробовиком, я устремился за Вадимом в оружейку, где сдали все на руки дежурному, клятвенно пообещав написать отчет об израсходованных боеприпасах сразу же после новогодних праздников.
Расписавшись в последней ведомости, мой сосед радостно потер ладоши.
– А ведь как я чертовку? Не ожидал?
– Не ожидал, – признался я. – Только вот в чем, дружище, вся штука. Если бы не Вера, то с ведьмой мы бы не совладали. Трое здоровенных вооруженных мужиков не справились, а одна хрупкая девушка, пистолет-то державшая в руках пару раз, прихлопнула мерзавку.
– Нажать курок оружия, направленного в человека, да и любое другое живое существо, очень сложно, – кивнул Вадим и вдруг расхохотался: – Ну и дела, брателло. Это же она тебя защищала. Ты понимаешь?! Тебя.
– Думаешь? – поразился я.
– Уверен. – Вадим вытер выступившие на глазах слезы. – Мы-то что показали? Один в отключке, второй аки козел по крышам от прислужников скачет, а её любимого и навеки единственного какая-то мутная стерва придушить вздумала. Знамо дело, тебя.
– Об этом я как-то не подумал, – улыбнувшись, я протянул Вадиму руку. – Спасибо, не знаю, что бы я без вас на самом деле делал.
– Да какие проблемы, – отмахнулся тот. – Сегодня ты, завтра я, послезавтра, вон, Славик или Лезгины.
В этот раз, по инициативе охотника, почему-то ехали на электричке. Федор воспротивился даже самой мысли о поездке на автомобиле.
– Едем пешим ходом, там недалеко, – пояснил мой куратор, – да и нечего машину гонять по такому морозу. Чай, не «мерседес».
– Машину нельзя, а нас, значит, можно? – удивился я.
– Нет, – отрезал охотник. – Купишь свой пепелац, и гоняй его при любых температурных режимах, сколько душе угодно.
– А как же оружие, боекомплекты? Все на себе переть?
– Не понадобится. Из инструмента только шанцевый, типа топора, пары раскладных лопат и прочей ерунды, еще кукла и пакет крови. Все.
– А кукла-то зачем? – обалдел я.
– Значит, банка крови у тебя смущения не вызвала, – хохотнул Федор. – Ну ты, Антоха, и вурдалак. Не забивай голову, на месте все сам увидишь.
– На кого хоть заказ?
– Оборотень.
– И без оружия?
– Без.
– Ну, тогда я вообще ничего не понимаю.
Все имущество запаковали в две здоровенные спортивные сумки, львиную долю которых занимали термоконтейнеры с горячей пищей и спиртное, и с таким скарбом рано поутру двинулись на вокзал.
– Взять оборотня без оружия, – вещал Федор, – это высший пилотаж, а ввиду того что зверюгу надо не прихлопнуть, а именно изловить, так вообще можешь про огнестрел забыть. Учись, пока я жив.
Взяв два билета в одну сторону, мы потопали к платформе пригородных электричек, отгороженной от поездов дальнего следования высоким забором, очевидно предназначенным для отсечения безбилетников.