– Слушай, Федор, ну вот поймаем мы оборотня, – не унимался я, – а назад его как, неужели тоже на электричке? Или будем ждать, пока обратится?
– Нет, конечно, – засунув билет в щель турникета, пояснил охотник, – ждать, пока обратится назад, мы не будем, и даже более того, сильно этому будем препятствовать. Нужен он нам именно в волчьем виде, таковы условия контракта, а то, как его повезут, нас не касается. Как словим негодяя, позвоню кому надо, а они уже и забирать будут.
– А чего мы билеты тогда только в одну сторону взяли?
– Так кто же супостата поймет? Может, за ночь управимся, а может, и с неделю придется ловить.
– Это что же, неделю зимой в лесу сидеть? – ахнул я.
– Ну, не в лесу, – смягчился охотник, – и не сидеть. Сделаем ловушку, поставим датчик объема, и будем сидеть в тепле у местного аборигена и коньяк кушать.
В электричке в этот день было людно. Пестрая толпа горожан, увешенных сумками, лыжами и прочей атрибутикой зимнего отдыха, хлынула в раскрытые двери подошедшего электропоезда, чтобы с пользой использовать длинную череду выходных дней. Народу в вагоне набилось прилично, и мы решили не проходить внутрь, а уселись на сумках в тамбуре. Федор достал из рюкзака папку с делом и углубился в чтение, а мне не оставалось ничего другого, как достать из своей сумки пухлую книжку, которую засунула мне в дорогу Вера, и сосредоточиться на ней.
Вагоны дернулись на сцепке, состав тряхнуло, и электричка, медленно набирая обороты, потянула череду зеленых вагончиков в пригород, к зимнему отдыху для одних и тяжелой, изматывающей работе для других. Поезда я любил, но не в этом случае. Путешествие, в моем понимании, должно быть комфортным, неторопливым, со всеми возможными удобствами и, желательно, к морю. Наше полупешая поездка в холодном тамбуре, где из удобств только сумки да интересная книга, в эту концепцию определенно не вписывалась.
Ехать было скучно и холодно. Книга меня не заинтересовала с самого начала. Лениво пролистав пухлое бумажное издание, я отложил его в сторону и принялся смотреть в окно на пробегающий мимо зимний пейзаж. Город быстро закончился, картинка за окном сменилась на унылую промзону, а потом потянулись бесконечные леса и поля, покрытые искрящимся белым одеялом. Глаз, конечно, радовало, особенно после серого и закопченного города, но и только.
– Федор, а Федор, дай, что ли, дело полистать? – попросил я, изнывая от скуки.
– Угум, – охотник перелистнул страницу, – успеется.
– Да хоть дело-то в чем, можешь рассказать?
– Это, пожалуйста, – Федор захлопнул папку и, устроившись поудобнее, начал: – Значит, так, есть определенные места, где активность нечисти замечена, но уж совсем плохих поступков они там не совершают. Ну, может, раз в год у кого коза пропадет али пьянчужка утопнет. Такие места отслеживаются, классифицируются по роду объекта и заносятся в определенную картотеку, до лучших времен. В конце концов, не зря же мы все эти отчеты пишем. Лежат эти сведения до поры до времени, пока, наконец, кому-нибудь типа нас с тобой не понадобятся. В нашем случае после последних веселых открытий…
– Каких открытий? – насторожился я.
– Не перебивай старших. Так вот, в свете последних открытий, научники затребовали к себе новый образец, дабы исследовать его по какой-то свежей методе на предмет чего-то там. Я их терминологию даже запоминать не пытаюсь, мозг закипит. Как ни нелепо это звучит, но заказ на живого и дееспособного оборотня в нечеловечьем облике – это самый простой, безопасный и прибыльный вариант для нашего брата, и вот почему. О прибыльности я особо распространяться не стану, тут все ясно, как божий день. А вот почему подобный заказ простой и безопасный, об этом отдельный разговор. Оборотень – кто? Волк он, а волк, считай, собака. Университетов не заканчивал, в интеллектуальные игры не играет – в общем, дурак дураком. В этом деле самое главное – что? Правильно, оставить оборотня в зверином состоянии, для чего вполне подойдет петля из кованой цепи в качестве ошейника. Этот вариант самый опасный, так как петлю придется набрасывать на вполне себе живого, не спящего и не в беспамятстве, сильного и свирепого зверя, но это все частности и при должной сноровке проблем не вызовет.
– Ну и как его будем ловить? – поинтересовался я.
– Сачком, аки бабочку, – хохотнул Федор.
– А если серьезно?
– Если серьезно, то находим четкий след, оборотни в зверином обличье охраняют выбранную территорию не хуже волка, ну и, как следствие, охотятся именно там. Охотничьи угодья перевертыша могут достигать десятка гектаров, при условии что зверюга сильная, молодая и полна амбиций. У нас попроще: локализованный инцидент на трех квадратных километрах вблизи железной дороги, от станции километров пять по прямой. Находим след, копаем яму, кладем туда куклу. Особенная кукла, кстати, жаль только, что одноразовая, порвет ведь нехристь дорогую японскую игрушку, а она и орать может, и молоко пить, и пЫсать, если что, а на ощупь – взаправдашний ребенок, фиг отличишь, питается от десяти пальчиковых батареек. Выливаем на куклу кровь из банки – кровь, кстати, самая взаправдашняя, человечья, прямиком с донорского пункта, да и дорогая причем. Смотри мне, пакет только не раздави.
– Но ты же его сам в одеяло паковал, – удивился я.
– Мало ли. – Федор вытащил из сумки фляжку с коньяком и, отвинтив колпачок, пригубил, после протянул мне: – На-ка вот, попробуй, Гнома подарочек.
– Настоящего? – поразился я.
– Ну, не гнома, Гошки, коллеги нашего, – отмахнулся Федор. – Ведь пьянь пьянью, а толк в алкоголе понимает.
Я отхлебнул из фляжки, коньяк оказался на удивление неплохим, хорошим даже, и вернул её хозяину.
– Так, – охотник сунул флягу в боковой карман сумки, – на чем мы там остановились? Ну, значит, льем все содержимое пакета на куклу, а куклу кладем в яму. Яму придется копать глубокую, так что самим нам не справиться. Я уже в поселок отзвонился, экскаватор у них в наличии. По легенде мы геологи, ищем полезные ископаемые и прочие безделицы, так что вопросов о том, почему два здоровых мужика решили копать глубокую яму в лесу посреди зимы, появиться не должно.
– А лопаты тогда зачем?
– Чтобы были. Мало ли что еще придется копать.
– Ясно, – кивнул я. – Ты что-то про датчики объема говорил.
– Есть такое, – кивнул охотник. – Нам, самое главное, зверя не прошляпить, а то ведь изловчится и из ямы выберется, какой бы она глубокой ни была, а потом еще в человека перекинется. Ставим устройство, включаем приемник и идем отдыхать. Как только зверюга валится, сразу бежим пеленать.
– Слушай, Федор, – поразился я, – неужели оборотень настолько безмозглая тварь, что сам в яму сиганет?
– Это тоже учтено, – улыбнулся мой куратор. – В яму в прямом смысле куклу класть не будем. Выкопаем как надо, забросаем ветками и снегом, и положим сверху приманку.
– И неужто поведется?
– Гарантированно. Большинство из них в волчьем облике плохо себя контролируют, а орущий младенец, да еще раненый, самая легкая добыча, к тому же вкусная.
– Циник ты, – вздохнул я.
– Именно, – подтвердил Федор. – И тебе того же советую. Все эти басни про неравнодушное отношение к профессии и к людям в частности, это именно басни. Если в охотнике нет хорошей доли здорового цинизма, то не охотник это, а ноль без палочки. Нет, он, конечно, может отменно глушить вурдалаков или гоняться за водяными, но в итоге съедет с катушек, сопьется или себе пулю в башку пустит от стресса и новизны ощущений. Я таких неравнодушных на своем веку повидал достаточно, и у всех у них один конец – сырая земля да деревянный ящик.
Ближе к двум часам дня электричка остановилась на нужной нам станции, и мы, вновь навьючив на себя сумки, вышли на свежий морозный воздух.
Федор глубоко вздохнул, разведя руки в стороны.
– Эх, красота. Это я понимаю! Дыши, давай, пока есть возможность.
– Куда сейчас? – я поудобнее устроил сумку на плече.
– В поселок, – подхватив свои пожитки, охотник направился к выходу с платформы. – О постое я уже договорился, покидаем вещи, перекусим и пойдем пеленговать экскаваторщика.
– Перекусить – это хорошо. Время-то обеденное.
Спустившись с платформы, мы сели в стоящую рядом маршрутку, остановками которой были поселок да вокзал, и, заплатив за проезд, тронулись. Людей на поселковой станции вышло немного, большинство народу из вагона сошло существенно раньше, прихватив с собой лыжи, санки, термосы с кофе и оставив запотевшие стекла, фантики от конфет и перегар, так что разместились мы с комфортом, без дерготни и лишней суеты, сумки поставили под ноги.
Поселок оказался небольшим, домов на двадцать, с автобусной остановкой и почтовым отделением на центральной площади. Толком от снега была расчищена только центральная улица, она же единственная, а уж проходы к магазинам и частным домам расчищали сами хозяева, беря в руки лопаты. Выйдя из маршрутки, Федор зашагал в ему одному известном направлении, и мне оставалось только поспевать следом.
– Эй, хозяева! Есть кто дома? Есть, так отворяй, нечего гостей морозить.
Пройдя несколько домов, мы остановились около высокого двухэтажного строения из калиброванных бревен, крыша которого щетинилась ворохом различных антенн.
На давно уже не крашеной калитке была привинчена табличка с изображением овчарки.
Не дождавшись ответа, Федор толкнул калитку и прошествовал внутрь, а на мои робкие напоминания о неприкосновенности частной собственности и наличии служебной собаки во дворе заявил:
– Да Семен здесь живет, погонялово Связник. Приклеилось в свое время, еще когда в полку связи в Каменке служил, да так и осталось. Мастер, надо сказать, редкий, один недостаток – не просыхает. Откуда только деньги берет на свои поделки, диву даюсь. Собаки во дворе нет, у Связника на них аллергия, а табличку эту я сам ему подарил. Да ты не парься, мы тут контакты уже пару лет как наладили, мол, геологи. Переночуем, и ладно, а за постой когда деньгами, а когда и бутылочку презентуем, Семен и рад.