– Это ты к ужину удачно про крысу вспомнил, – скривился я.
– Извини. – Вадим отхлебнул сока из стакана. – Постоянно забываю, как вам легко испортить аппетит. Мне хоть про что рассказывай, а ем я с удовольствием, и ничто это испортить не способно. Да ладно про аппетит, тот же сон. Никогда людей не понимал, которые завертят голову полотенцем, и только тогда спят. Хочешь спать, заснешь при каком угодно шуме и в самой нелепой позе, какую только можно представить. Я пока служил, у нас народ на плацу перед вечерней проверкой умудрялся стоя спать, как кони боевые. Доходит дело до нужного персонажа, назовет дежурный его фамилию, он глаза откроет, рявкнет: «Я!» – и дальше дрыхнуть, и не падали. Изнеженное общество – это общество без будущего.
– Ну, это ты загнул, – покачал я головой. – Если брать твои слова как руководство к действию, так на Земле всем спать и мыться надо раз в квартал.
– Слов из контекста не выдирай, – погрозил мне вилкой Вадим. – Не о том спич. Я, собственно, о чем толкую. Если человек чего-то действительно хочет, то наизнанку вывернется, а своего добьется, а отсутствие мотивации, религиозные, моральные и этические препоны – это беллетристика чистой воды.
– Ну, не знаю, – покачал я головой. – По мне, так считать все эти проявления лишь кучкой разрозненных опасных недоразумений давно уже опрометчиво.
– Ну, а твои мысли какие по этому поводу? – поинтересовался Вадим.
– Пока никаких, – вздохнул я, – по крайней мере до тех пор, пока я не буду четко уверен в своей правоте.
– То есть с теорией всеобщего заговора подождем.
– Подождем.
Запах у старого дома особенный, такой ни с чем не перепутаешь. Помимо общей затхлости и сырости помещение пропитано духом старых жильцов, их воспоминаниями, эмоциями, трагедиями и радостями. Запах у старого дома особенный, но, к сожалению, не вечный. Стоит человеку оставить свой дом, как тот начинает медленно и неуклонно гибнуть. Таких домов в области множество, уходят люди в город, бросая обжитые поколениями места, где предки их рождались и умирали, собирались за большим столом и праздновали или печалились. Стоят мертвые дома по нескольку, как кладбище чьих-то надежд, а где хозяева, сами не знают, уж куда там местным. В остальных же старики, кто в город не перебрался, кому и податься некуда, а кроме земли своей, где всю жизнь прожили, не знают ничего, да и не хотят знать. Зачем им это? Новое для молодежи, для сильных, для пытливых, а они то, что от России осталось. Они старики, им бы помереть спокойно.
– Вот тут, – Федор ткнул пальцем в точку на карте, расстеленной на капоте УАЗа. – Вот тут была замечена особая активность нечисти, как раза в паре километров от деревни.
Я стоял рядом, засунув руки в карманы, и смотрел на картину общей разрухи и запустения. Деревня, когда-то многочисленная и процветающая, сейчас фактически пустовала. Когда-то крепкие и высокие заборы были завалены. Что-то само рухнуло от ветхости, что-то разобрали на дрова.
– Тоскливо тут, – вздохнул я. – Тяжко как-то.
– Тоскливо, – согласился охотник, – но если мои данные верны, скоро будет очень весело.
– Наша-то задача в чем?
– Локализовать место предполагаемой переброски и по возможности проредить компанию местных вурдалаков и черных. Патронов можно не жалеть.
– Ты все еще думаешь, что это переброска?
Федор с сожалением посмотрел на меня и свернул карту.
– Провалиться мне на этом месте, если это не переброска. Сам бы видел, согласился бы, понял бы, что именно из арки оборотень лезет, а не из-под земли, норы или еще откуда, и таких бы дурацких вопросов не задавал.
– Так может, их там целый взвод, – предположил я, – а мы тут как пара бойскаутов со своими перочинными ножами. Нарвемся на рожон, нас на салат и почикают.
– Не почикают, руки коротки, – сердито ответил Федор. – И вообще, наша миссия не зачистка, а исключительно разведывательно-диверсионная. Диверсии устраивать умеешь?
– Откуда, – отмахнулся я. – По морде зарядить могу, но вот чтобы втихую, ни разу.
– М-да, – хмыкнул Федор, – я тоже. Может, наш разведчик умеет?
Я оглянулся в поисках третьего спутника.
– А на кой он тогда сдался, если не сумеет? Эй, Майор, ты пакостить по-тихому обучен?
– И получше, чем ты. – Из оврага появился невысокий ширококостный мужик с бритой налысо головой. После справления малой нужды товарищ майор шел к нам, на ходу застегивая ширинку. – Давайте, показывайте мне вашего водяного, я мужикам фотку обещал привезти.
– Значит, так, – начал Федор, заехав за мной утром. – С этого момента все охотники работают парами, плюс в группу будет включен один специалист по диверсионной работе, прикомандированный Минобороны. Мера, как говорят, временная, но вынужденная. Последние отчеты научников читал?
– Откуда? – возмутился я, залезая на пассажирское сиденье. – Такое до курсантов в последнюю очередь доходит.
– Так я поделюсь, – Федор вставил ключ в замок зажигания, мотор внедорожника рыкнул, и мы выбрались с заднего двора школы. – Последние детальные исследования показали в крови подопытного вампира, доставленного дней десять назад Барином, наличие мельчайших элементов – универсальных и крайне сложных нанороботов, которые, собственно, и воздействуют на организм. Инородность подобных объектов свидетельствует о намеренном заражении подопытного, а их возможности пока что не известны.
– Разве у нас могут производить подобных нанобесов? – поинтересовался я.
– Не могут, – подтвердил охотник, – ни в России, ни в Англии, ни в Японии. Технологии, по которым они произведены, на Земле попросту не известны. Вот и думай, откуда эта дрянь взялась. К слову, подобные нанороботы обнаружены у всех контрольных экземпляров, за исключением одного.
– Это кого же? – насторожился я.
– В ходе одной из операций была задержана группа оборотней, именно группа, а не стая. Существовали они в городских условиях, в съемной трехкомнатной квартире в центре Казани. У двух нанороботы обнаружены были, третий оказался чист, абсолютно. В волка-то он почище остальных перекидывался, а вот от механической инфекции его кровеносная система была абсолютно свободна.
– И что это может означать?
– Да пес его знает, – Федор пожал плечами. – Может, это ключ к разгадке всего происходящего, а может, очередная утка.
– Что, кстати, с диверсантом и зачем он нам? – вспомнил я первые слова Федора.
– Майор Машков, и никак иначе. Оперативное имя Майор, будет работать с нами всю текущую неделю. Прикомандирован, кстати, из Москвы, так что особо не болтай лишнего, они там обидчивые. Что касательно его функций, я сам до конца не понял. Машков – разведчик, боевой офицер, три ранения, полный иконостас, к Герою России даже представлен, так что не хухры-мухры, даже наши тесты на устойчивость психики при столкновении в открытом бою с нечистью и то прошел на ура. Уникум. Основная его задача – помогать нам выяснить как можно больше, а уж подобраться половчее или языка, там, взять, ему все карты в руки.
– Ясно, – кивнул я. – Из вольных стрелков мы по-тихому перерастаем в подконтрольный ведомственный отдел со всеми вытекающими. По оплате-то хоть что?
– Все так же, без проблем, – успокоил Федор. – Майор трудится по заданию командования, так что в нашу ставку он не вписывается никаким боком. Да и мне самому это, если честно, не по душе. Негласный надзор, пусть даже если он помогать призван, никому не понравится.
– Где его заберем?
– На Витебском вокзале, около магазина холестериновых булок.
– Заметано. – Я приоткрыл окно и, достав из пачки сигарету, закурил.
– Курить вредно, – заметил Федор.
– Жить вообще вредно, – улыбнулся я.
– Если все готовы, то выдвигаемся. – Федор залез на водительское сиденье и запустил мотор. – Времени у нас, господа, в обрез, на все про все сорок восемь часов. Справимся?
– Знать бы, с чем справляться, – улыбнулся я. – Кстати, Майор, а что ты обо всем об этом думаешь?
– Вообще или по существу? – уточнил диверсант.
– Ну, вообще.
– С самого начала я, мягко говоря, не поверил ни в ваше существование, ни во всю это катавасию с вампирами. Так, скажем прямо, своему командиру и заявил, тебе, мол, Палыч, пора электричеством лечиться. Потом подняли дела, посмотрели фотографии и видеоролики, сгоняли к вам на испытательный полигон, где мне одного упыря даже показали.
– Ну и как?
– В шоке. Всю жизнь думал, что эти парни бывают только на страницах книжек да в голливудских фильмах, и как-то по-другому я их представлял.
– Это же как? – поинтересовался Федор.
– Эстетичнее, – Майор на секунду замялся, – интеллигентнее, что ли, а тут просто хитрая и опасная тварь. Ни тебе готического очарования, ни вечной жизни – ничего.
– Оборотня показывали?
– Был один, но в стальном ошейнике, чтобы не перекинулся.
– То есть не показывали?
– Выходит, нет. Меня вообще особо не инструктировали, сказали только, что поедем за трофеями, а локализовать их вы будете, мое же дело маленькое, если что, ввалить кому самому активному по куполу и обеспечить отступление без потерь, если в том надобность возникнет.
– Тактика боя, особенности и слабые точки вероятного противника?
– Ни разу. Чеснок и распятье не подойдут?
– Смешно. – Федор крутанул баранку, объезжая особо глубокую яму. – Ты лучше вот что запомни. В нашем деле главное – устранить противника до того, как он за тебя принялся. Никакого рукопашного боя, а также ножевого. Исключить все виды физического контакта и возможных ранений, смешения крови в особенности. С этим, думаю, все понятно?
– Куда уж там не понятно, – согласился Майор. – Я ведь человек военный, что скажут, то и исполняю, к тому же ты являешься командиром группы, от этого и пляшем.
– Ну, и слава богу. – Федор что-то просчитал в уме и продолжил: – Суть задания вкратце такова. Следует прочесать участок лесного массива общей площадью пять квадратных километров. Особое внимание обращать на инородные предметы на открытых площадках. По возможности прочесывать аккуратно, любую активность физической силы противника отмечать на карте, на контакт не выходить. Если возникнет необходимость атаковать, а это последнее дело, стараться не повредить оборудование, которое использует противник, а уж как он выглядит, не имеет значения.