Вернувшись к площадке, я почти бегом спустился по лестнице и, схватив сумку, ринулся к люку. Время поджимало. Отлично, вот и он, а вот паз. Точно пользованный. Хоть кроме моих следов никаких других в пыли не видно, но ржавчина по краям подбита. Ходили сюда, совершенно недавно.
Вставив в паз крышки монтировку, благо с собой прихватил, я что есть силы надавил на нее. Крышка люка поддалась на удивление легко и, сдвинувшись вбок, громко звякнула о бетонный пол, заставив меня поморщиться.
– Аккуратнее надо быть, – прошептал я себе. – Таким Макаром все гнездо перебужу.
Вот он вампирский запах, вот! Шибанул в ноздри так, что в глазах потемнело.
– Тихо, тихо, кто ты? Не кричи.
Существо, уставившееся на меня из люка заплаканными глазами, к вампирам никакого отношения не имело.
Да это же девушка! Вашу мать, она-то здесь откуда?
С просьбой не кричать я, пожалуй, поторопился. Не смогла бы все равно. Рот несчастной был закрыт тряпичным кляпом, а на шее висел стальной обруч, от которого в глубь подвала тянулась длинная ржавая цепь. Вот те раз, это в условия экзамена не входило.
О том, что некоторые, особо продвинутые кровососы вполне могут охотиться про запас, я в принципе знал, но в практике мне такого видеть еще не довелось, как, впрочем, и другим знакомым охотникам. Зачастую когда мы принимались за тот или иной заказ, связанный с гемоглобиновыми монстрами, то находили только трупы, а тут у меня был реальный шанс спасти девчонку и до кучи поставить пару зарубок на приклад.
– Все будет хорошо, тихо только. Я за тобой пришел.
Девчонка вроде поняла, перестала дергаться, в глазах появился проблеск надежды.
– Отойди.
Дождавшись, пока несчастная отойдет от люка, я аккуратно спустил в него сумку, а за ней спустился и сам, повиснув на крае. Хорошо, бесшумно, мягкие подошвы пружинят, не давая посторонних звуков тяжелого тела в бронежилете со стоячим воротником почти под подбородок. Головой вертеть не очень удобно, но это мелочи, основные артерии и точки защищены. Штурмовые перчатки с вмонтированными в наладонную пластину шипами позволяют зацепиться за любую поверхность, да и оружием служат неплохим, если по лицу от души приложить. Одна пощечина – и три глубоких разреза на харе.
Достав нож, я первым делом вспорол веревку на руках девушки.
– Ни в коем случае не кричи, – втолковывал я. – Сейчас я выну кляп, но лучше не разговаривай. На вопросы будешь отвечать кивками.
Еще пять секунд, и зловонная грязная тряпка снята и пинком отправлена в угол.
– Где они?
Кивок головой в сторону коридора.
– Сколько?
Два кивка.
– Тебя не кусали?
Отрицание.
– Умничка.
Сняв с пояска кусачки, я подцепил одно из звеньев цепи. Если бы сама цепь была новая, то мне бы тут делать было нечего, а эта старая, слабая, хоть и виду солидного. Звонкий щелчок, готово.
– Как тебя зовут?
Замешательство. Еще бы, сложно говорить кивками свое имя.
– Лена, – наконец нашлась девушка.
– А я Антон, – улыбнулся я. – Теперь все будет хорошо.
– Обещаешь?
– Железно. Кроме тебя еще кто-то из людей есть? Но не реветь!
– Была, – в глазах бывшей заложницы выступили слезы. – Мы с Милой вдвоем были. Я тут два дня, она говорила, что неделю.
– Где Мила?
– Не знаю, – плотина слез норовит пасть, рискуя затопить и меня, и девушку. – Я её с утра не видела.
– Ясно, разберемся. – Покопавшись в кармане штанов, я достал оттуда ключи от УАЗа. – Значит, так, сейчас тихонечко поднимаешься по лестнице и валишь из цеха через центральные ворота. Калитка не закрыта. Метрах в ста от здания стоит большой зеленый джип, вот тебе ключи. Заберешься на переднее сиденье и ждешь меня ровно полчаса, определишь по часам в центральной консоли. Если вдруг я не вернусь или появится кто-то внеплановый, вроде твоих приятелей, сразу блокируй двери и вызывай по рации центрального. Рация в бардачке. Мой позывной – Кот. Как свяжешься, сразу излагай обстановку. Это на всякий случай, думаю, раньше управлюсь. Все понятно?
– Понятно, – шепнула Лена и вдруг повисла у меня на шее, впившись в мои губы своими. Вот те на, мелькнуло у меня в голове, стокгольмского синдрома мне еще не хватало.
– Все, валяй в машину, – не без труда оторвав девушку от себя, я подсадил ее вверх и, дождавшись частого стука тонких каблучков по бетону, двинулся внутрь по коридору. Вот оно – дверь, здоровая, железная, что-то типа бойлерной или подсобки. То-то они не беспокоятся, как младенцы дрыхнут. Так, а как девчонка выбралась из-за такой преграды? Ага, пролом в стене, узкий правда, броник придется снять, но если постараться, то протиснуться много. Скептически осмотрев пролом и признав, что если меня там зажмут, то там же и похоронят, я еще раз осмотрел дверь, но без взрывчатки прорваться дальше было невозможно.
– Ладно. – Сбросив куртку и броник на землю, я поставил сверху сумку и, достав оттуда «Боло», пристроил его на бедре с помощью двух кожаных завязок. Засунув голову в проем, я попытался осмотреть помещение, но кроме запаха разлагающейся плоти, нечистот и фекалий ничего уловить не удалось. Пошарив на ощупь в сумке, я вытащил маленький диодный фонарик. Самое то. И бросить не жалко, и светит прилично. Тонкий луч фонарика зашарил по помещению, выхватывая фрагменты логова, и остановился на трех неподвижных телах, лежащих на старых трубах. Вот оно, только почему трое? Ясно, вторая девушка.
Протиснуться в узкий лаз получилось, хоть и не без труда. Комплекцией я был побольше, чем спасенная малютка, и в какой-то момент почувствовал, что основательно застрял. Обошлось. Не шевелятся, сволочи, так и лежат. Сытый вампир вялый, на раздражители не реагирует. Что дальше? Да все просто. Это только киношные герои перед тем, как поразить злодея, долго и нудно вещают о его злодеяниях, тем самым давая ему шанс. Я же киношным героем не был и поступил банально.
Первая голова отделилась от тела достаточно легко, не зря у отца Антипа дрова рубить тренировался. Я рублю, а Федор поддразнивает: давай, мол, студент, трудись, тебе это в жизни пригодиться может. Кто бы мог подумать, пригодилось!
Вторая тварь дернулась, почувствовав неладное. Где же ты был? Давно пора было насторожиться, пока я еще как слон в проломе возился да пыхтел. Шанса кровососу я тоже не дал. Вторая по счету голова с открытыми глазами покатилась, гулко стукнувшись о бетонный пол. Так, вроде все. Стоп, Мила что-то бормочет, похоже жива.
Присев на колени около несчастной девушки, я положил ей на лоб ладонь. Горячий, обжигающий даже. У людей подобной температуры не бывает. Смотрим дальше. Руки и шея покусаны, но все в пределах нормы, не хотели они её убивать. Обе особи мужского пола, неужели подружку захотели завести? Это же надо!
Наконец девушка открыла глаза и уставилась на меня затравленным взглядом.
– Опять будете? – прохрипела она.
– Тихо, – улыбнулся я, положив её голову себе на колени. – Все хорошо. Те, кто мучили тебя, теперь мертвы.
– Лена? – прошептала девушка.
– Свободна, – кивнул я, гладя несчастную по голове.
– Теперь все будет хорошо? – спросила она тихо.
– Да, – уверенно кивнул я, – железно.
Выбравшись из люка, Лена бросилась к выходу, где, как обещал её загадочный спаситель Антон, должен был находиться автомобиль. Близость свободы позволила избитому, изможденному телу развить приличную скорость, и, в несколько прыжков преодолев расстояние от люка до ворот, Лена выбралась на улицу. Солнечные лучи сначала ослепили её, заставив остановиться и зажмуриться, но не тут-то было. Прикрыв глаза руками, девушка быстро отыскала здоровенный «Патриот», стоящий посреди запустения и разрухи как инородное тело, выделявшийся гладкими, играющими на солнце железными боками. Второй маршбросок дался с большим трудом. Скользнув в теплый нагретый салон, Лена наконец почувствовала себя в безопасности.
Антон не обманул, на заднем сиденье действительно обнаружились два контейнера и большой термос, но есть почему-то не хотелось. Очевидно, сказывался шок от пережитого. Удобно устроившись в салоне, девушка на всякий случай заранее заблокировала двери и, подтянув ноги под подбородок, устроилась в мягком кресле поудобнее и молча уставилась на часы. В теплом, нагретом солнцем салоне отчаянно потянуло в сон. Бороться с ним не представлялось возможным, и, уже проваливаясь в объятья морфея, она услышала одиночный хлопок выстрела.
– Просыпайся, соня, – улыбнулся я, постучав по стеклу.
Выбравшись из подвала, я первым делом вызвал группу зачистки.
– Освободил заложника, два кровососа и перерожденная.
– Молодчина, Кот. Группа будет через полчаса, пока оставайся на месте.
– Что с девчонкой делать?
– По обстоятельствам. Если крыша не поехала, вези домой, если поехала, наши разберутся, но особого шума не поднимай.
– Понимаю, – кивнул я, – ладно, отбой.
Обильно, от души облив клинок «Боло» спиртом, я тщательно вытер его заранее заготовленной ветошью и убрал в сумку. Следом в бескрайние спортивные недра отправились фонарик, бронежилет и куртка, а также верный дробовик, из которого я предварительно один за другим выщелкнул патроны. Отлично, можно выдвигаться.
Закинув сумку на плечо, я направился к калитке в центральных воротах, из которой в темный, запыленный цех пробивались солнечные лучи. На душе было гаденько. Не давала покоя девчонка, которую пришлось упокоить. Она даже не вампиром была, а жертвой, пострадавшей стороной, но допустить появления еще одной нечисти я попросту не мог. Сумрак мрачного каземата смерти, сменившийся ярким солнечным днем, несколько исправил обстановку, но явственно не хватало хорошей порции водки, а если под горячую закуску, так вообще хорошо. Не спеша шагая в сторону внедорожника, я потихонечку осознавал традицию Филина отмечать все удавшиеся выходы спиртным.
Водительская ручка не поддалась, девчонка, похоже, опустила активаторы, решив перестраховаться, и вопреки всем инструкциям, мирно спала на пассажирском сиденье, свернувшись чумазым воробушком.