Покачав головой, я обошел автомобиль, по пути бросив сумку около заднего бампера. Подойдя к противоположной двери, постучал в окно.
– Просыпайся, соня, день на дворе.
Мой тихий стук возымел колоссальный эффект. Мгновенно проснувшись, Лена подскочила, впечатавшись макушкой в потолок, и с испугом уставилась на меня, очевидно не понимая, где она находится и кто я такой. Замешательство, впрочем, быстро прошло. Открыв дверь, она вылезла наружу.
– Ты живой? – обвив руками мою шею, девушка предприняла вторую попытку одарить меня поцелуем, на этот раз неудачную.
Мягко отстранив её от себя, я усадил чумазую на сиденье, обошел автомобиль и наконец отобрал у нее ключи.
– Живой, – кивнул я. – Ты, я вижу, тоже в порядке, если этот термин применим после того, что с тобой случилось.
– Вроде да, – кивнула смущенная Лена. – А ты кто?
– Молодежь пошла, – хмыкнул я, – сначала целоваться лезут, а потом про профессию спрашивают.
– Так все-таки?
– Сама-то как думаешь?
– Офигеть! – теперь помимо интереса в глазах девушки засветилось неподдельное обожание, а я почувствовал себя неловко.
– Что-то для изможденной пленницы ты себя на удивление замечательно чувствуешь, да и стресса не наблюдаю, – заметил я так, между делом.
– Да я и испугаться не успела, – призналась спасенная. – Шла в клуб, вдруг машина подъехала. Неладное-то вроде почувствовала, но сделать уже ничего не успела. Очнулась уже здесь. Милу только жалко. Ты же её…
– Её, – кивнул я. – Там все равно без вариантов было. Ну, так а дальше что?
– Да книжки я разные люблю, – смутилась Лена. – Про оборотней там, вампиров. Я как этих двух увидела, не испугалась даже, обалдела. Потом полдня сидела как пыльным мешком по голове стукнутая. Позже они Милу увели, а потом я снова вырубилась, очнулась уже на цепи, ну а дальше ты и так все знаешь.
– Знаю, – хмыкнул я. – Ну, и что ты мне с тобой, такой чумазой, делать предлагаешь?
– Во-первых, нужно меня домой отвезти. Одна по улице я теперь еще полгода ходить не смогу, это минимум.
– Да еще в таком виде, – подмигнул я и развернул ей салонное зеркало. – Влажные салфетки в бардачке, – поспешил добавить, когда Лена, охнув, принялась размазывать по щекам сажу и ржавчину.
Оттереться получилось не особо, но тем не менее буквально через пару минут маленькая замарашка стремительно преобразилась. Ровный цвет лица немного портили темные круги под глазами, но огромные голубые глазища, маленький аккуратный носик и пухлые губки интриговали.
– Так лучше? – Лена смешно сморщила носик.
– Значительно, – улыбнулся я. – Сейчас подъедут мои коллеги, чтоб почистить все, и мы отправляемся. Вот, кстати, и они.
По заводской территории в нашу сторону стремительно неслись два черных гелендвагена, под завязку забитые командой чистки. Взвизгнув тормозами и подняв за собой стену пыли, резко остановились, и оттуда полезли чистильщики.
– В подвале, – крикнул я из салона.
– Принято, – ответил кто-то из толпы.
– Так мы уезжаем?
– Валите. Свое дело сделали, не мешайте нам.
– Отлично. – Вставив в замок зажигания ключ, я провернул его и, дождавшись, когда мотор схватится и, немного успокоившись, сыто заурчит, тронул автомобиль с места.
– Ну, так, значит, вот, – вспомнила девушка. – Сначала ты отвезешь меня домой, потом я приведу себя в порядок, и отметим моё второе рождение. Только сейчас понимать начинаю, что легко отделалась. Приди ты попозже, и пришлось бы тебе четырех вампиров убивать.
– Не люблю слово «убивать», – поморщился я, выезжая с территории заброшенного завода. – Убивают убийцы, а я…
– Герой! – тут же вставила Лена.
– Охотник, – отмахнулся я. – Самый простой охотник на необычную дичь. Опасную, умную, быструю, но дичь. Так мне как-то спокойнее.
– Хорошо, – легко согласилась голубоглазая. – Так что насчет моего приглашения отпраздновать?
– Круто берешь, – улыбнулся я. – Отпраздновать-то, конечно, можно, за этим дело не станет, но вот что твои мама и папа скажут, когда увидят рядом с тобой, такой потрепанной, незнакомого мужчину?
– Да ничего, – отмахнулась она, – уехали мои предки в отпуск, греются где-то в шезлонгах да для порядка раз в пару дней отзваниваются. Страшно признаться, но если бы я пропала, это заметили бы не раньше чем через неделю.
– Хорошо, – решил я. Девушка вроде вела себя адекватно, шок прошел почти мгновенно, стоило ей только очутиться в знакомой и привычной обстановке, да и любовь к мистической литературе сыграла на руку, но понаблюдать за ней все же стоило, так, на всякий случай. – Куда пойдем?
– Да можно же у меня, – быстро затараторила Лена, в смущении прикрывая грязные ободранные коленки маленькими ладошками, – я же говорю, квартира свободна, мои еще не скоро появятся, сядем, как белые люди, я к вечеру приготовлю пару салатиков, ну а потом посмотрим.
«Потом посмотрим» меня опять несколько смутило, но решив не заострять внимания на мелочах, спросил у своей очаровательной спутницы адрес, довез до дома и, договорившись о времени встречи, погнал «Патриот» в сторону школы. Предстояло еще вернуть автомобиль охотнику и закончить массу бумажной работы, так сказать теневую сторону, которую я, как и все нормальные охотники, недолюбливал. Охотники. Да, теперь я один из них, вхожу в теневую элиту, стоящую на страже покоя законопослушных граждан. Хохотнув от потока патетики, я вытащил из сумки китель и, вытянув одной рукой сигарету – второй приходилось рулить, – закурил. Вот тебе и Кот, сукин сын. И задание выполнил, и жизни лишней не потратил, а они не лишние, запасные они.
– Да ладно тебе париться, – рядом со мной топтался Вадим, требуя новых подробностей. – Адекват и в Африке адекват, а коли еще и симпатичная, то даже не думай. Может, из нее потом охотник неплохой выйдет, если она даже такой стресс-тест прошла и только об амурных делах и думает.
– О чем она думает, это еще не ясно, – вздохнул я, с облегчением отодвигая от себя кипу исписанных бланков.
– Да и понятно, почему запала, – не унимался Кузнечик. – Встревает, красава, ждет, пока скушают, а тут появляется здоровяк-принц на зеленом УАЗе и освобождает принцессу из плена злых волшебников, а самих виновников примерно наказывает. Это же золотое дно и голубая мечта. Опять же, книжки, которые она читает, очень даже в тему. В депрессию не впала, смотрит на мир не через розовые очки, но ко всякой нестандартной хрени лояльна, да и лукавит, конечно. Успела она испугаться, да еще как. Задача-то у тебя плевая: дальше продолжать корчить героя. Федор, кстати, заезжал, оставил тебе записку, на тумбочке лежит.
– Что же ты сразу не сказал, может, важное что?! – встрепенулся я и, схватив отчет, быстрым шагом направился к дежурному.
– Наслышан, – улыбнулся тот. – Молодец.
– Моей заслуги тут нет, – отмахнулся я. – Дрыхли кровососы, сытые были.
– Ну и что, – поразился дежурный. – Ты серьезно думаешь, что все остальные бегают по пересеченной местности и из всех стволов палят? Случается, конечно, но это скорее говорит о том, что охотник прошляпил момент, а уж никак не о его профессионализме. В общем, поздравляю.
Пожав протянутую руку, я расписался в последней ведомости и бегом поднялся на третий этаж, где меня уже ждала записка от бывшего куратора.
«Извини, что не могу поздравить лично, – разбирал я мелкий корявый почерк Федора, – но служба вынуждает. Звонить не стал, чтоб не мешать. В общем, мои поздравления. Первая самостоятельная охота проведена блестяще, что лишний раз доказывает, что старый капитан Сом никогда в тебе не ошибался. Теперь ты почти вольная птица, и тебе решать, с кем работать и кого брать в оборот. Не знаю, сколько это еще продлится, но на всякий случай за пределы Ленинградской области не выезжай, можешь срочно понадобиться. Как прилечу из Москвы, с тебя простава. Всегда верный долгу и крепкой мужской дружбе, Филин».
– В Москву, значит, улетел, – хмыкнул я, вспоминая о загадочном тощем, который своими объяснениями помог расставить кое-что в моей голове. – Неужели закрутилось?
– Наверняка, – пока я читал письмо, в комнате появился Кузнечик и, не снимая ботинок, завалился на кровать. – Моего тоже нету, да еще десятка основных охотников по Северо-Западу. Чувствую, что-то затевается.
– Беспокойно как-то, – свернув письмо, я засунул его в нагрудный карман кителя. – Будто чего не хватает или забыл.
– И мне, – признался вечно веселый курсант. – Ты, кстати, в этом выпуске не единственный экстерном пойдешь. Все, кто в последние полгода к нам в школу попали, массово сдают экзамены, так что два и два сложить любой в состоянии. Готовятся.
– К чему? – поинтересовался я. – К войне? К диверсии? Как вообще жизнь планировать в такой ситуации?
– Тебе планировать надолго не надо, – улыбнулся Вадим, – тебе бы на ближайший вечер планы составить.
– В смысле? – не понял я.
– Да ты на себя посмотри, – расхохотался мой сосед. – Планируешь свиданку с девушкой, которую сегодня спас – из горящей избы, можно сказать, вынес, – а сам небритый, как черт, волосы грязные, да и пахнет как от козла, если не хуже. Да ладно гигиена, ты с пустыми руками пойдешь? Неприлично это попросту. Штучки три гвоздики, коньяка бутылка да шоколадка – все в пакет, и на новые подвиги. Коньяк опять же замечательное лекарство от стресса, если ты о Елене беспокоишься.
– И то правда, – я поскреб щетину на подбородке. – Надо бы помыться.
Вадим перевернулся лицом к стене и ехидно поинтересовался:
– Какие у неё глаза, не заметил случайно?
– Заметил, – не почувствовал я подвоха.
– Опять ты встрял, брат, – пояснил Вадим. – Такие вещи не особо и замечают, если симпатии к объекту не имеют.
– Думаешь?
– Зуб даю.
– Тогда я в душ.
– Вали, скатертью дорога, а я посплю.
– И тебе не хворать.
– Потом расскажешь, как все прошло.
– Разбежался, – рассмеялся я, закидывая на плечо полотенце.