– Твоя правда, – быстро согласился я. – От всех этих амурных переживаний у меня разыгрался поистине волчий аппетит.
– Ой, сейчас кто-то получит, – сжав кулачки и шуточно боксируя, Вера решительно направилась в мою сторону, – ой, сейчас кто-то схлопочет.
Перехватив Веру на полпути, я привлек её к себе и поцеловал, она, впрочем, не особо и сопротивлялась. Громко застучало сердце, погнав и без того бушующую кровь по жилам, и наши губы вновь и вновь сливались в поцелуе.
Очередь на таможню растянулась километра на четыре. От нечего делать мы сначала играли в слова, потом пели, потом я предложил сыграть в шахматы. Последние два часа мы тупо слушали музыку, подменяя с Федором друг друга за рулем, когда второму требовалось отлучиться до ветру. Хуже приходилось бесконечной веренице экскурсионных автобусов, забитых под завязку очумевшими от жары и ожидания пассажирами.
– Дернуло же поехать в выходные, – сетовал охотник, дурея от вынужденного бездействия. – Самолетом надо было лететь, так вернее. Со всей этой толкучкой еще и опоздать можем.
– Раньше надо было думать. – Открыв окошко, я закурил. – Я, кстати, сразу предлагал самолетом или паромом, а ты заладил, мол, машиной практичнее.
– Практичнее, – согласился Федор, – но дольше. Наша очередь, двигай.
Перед нами наконец зажегся зеленый сигнал светофора – небольшого панно, помещенного над автомобильном потоком. Поспешив завести двигатель, я тронул «Патриот» с места. Отметку удалось пересечь не только мне, а еще и трем счастливчикам, стоящим в колонне, и под руководством пограничника мы отвернули в сторону, вставая на полосу досмотра.
– Из машин выйти, – начал привычную тираду пограничник. – Документы и вещи к досмотру, после прохождения контроля и выставления штемпеля выезжаем сразу по поднятии шлагбаума. Средствами связи не пользоваться, пределы зоны досмотра не покидать. Быть готовым к осмотру багажника и технических номеров на агрегате транспортного средства.
– Суровый какой, – шепнул мне Федор.
– Обычно проще? – поинтересовался я.
– Ага, как на обычном КПП, – признался охотник. – Задерганные они, вон сколько народу.
Оглянувшись, я посмотрел на бесконечную вереницу тех несчастных, которым еще предстоит дождаться своей очереди, и мне стало дурно.
– Потерпи, – вновь шепнул Федор, – у финнов проще.
– Хорошо бы. – Выйдя из машины, мы направились к будке, в которой сидела девушка в пограничной форме, а два дюжих молодца с погонами прапорщиков принялись обходить внедорожник, осматривая днище и арки с помощь круглого зеркальца, прицепленного на длинную палку.
Документы в открытое окошко первым подал я, предусмотрительно открыв их на визе, получил неровный оранжевый штампик и отправился в машину. Охотник немного подзадержался, предъявляя страховку на автомобиль, но и он простоял около будки не очень долго. Дождавшись зеленого света, мы с воодушевлением выехали на нейтральную территорию.
– Свобода, – заголосил я. – Виват! Ура!
– Не ори, – кивнул Федор. – Почти прорвались. Сейчас финнов пройдем, а потом по шоссе, не сворачивая, до торгового центра. Там ходу часа полтора. Перекусим, заодно местных подождем. И не гони, штрафы тут волчьи. Пару раз нарушишь, без порток оставят, а то и визу больше не дадут.
– Так строго? – поразился я, подъезжая ко второму пункту осмотра, на этот раз под суровыми взглядами финских пограничников.
– А ты что думал, – хмыкнул охотник. – У них тут не забалуешь.
– Все молчу, – я примирительно поднял руки, – только за руль ты садись.
– Сяду, – кивнул Федор.
На приборной панели завибрировал мобильный телефон.
– Але, да, Филин. Почти прошли. Разворачиваться? В смысле? Как закончено?! Ладно.
Бросив несчастный аппарат на приборку, охотник вцепился в баранку.
– Что случилось? – забеспокоился я.
– Отменяется, – уныло произнес Федор.
– Что отменяется?
– Да все.
Таможенник махнул рукой, показывая, что проезд свободен, и мы покатили к пропускному пункту.
– Сейчас звонили из центра. Все операции тринадцатого отдела переходят в стадию ожидания. Министерства обороны и внутренних дел забирают у нас все полномочия до особого распоряжения. Приплыли, похоже.
– Да ну, – ахнул я, – и что же нам теперь делать?
– Как идиотам, проходить таможню повторно, на территории этого государства нас больше не ждут.
– Нет, я вообще поинтересовался: что дальше-то?
– Да пес их знает, – Федор в сердцах ударил по торпеде кулаком. – Документы готовь, а то уже финны беспокоиться начали.
В выходные решили выбраться на природу на шашлыки. Ехать решено было на двух автомобилях. В первом Филин со своей новой пассией, которую он представил как Марину, а также Барин и Гном в обнимку с обоймой спиртного. Во вторую – мой внедорожник – погрузились мы с Верой, Скандинав и Вадим, по случаю оставшиеся в городе и вот уже третий месяц страдавшие от безделья, как и все охотники.
Местом предполагаемой дислокации был выбран коттеджный поселок за полста километров от Питера по направлению к Выборгу, не столько из-за шикарных мест и чистого воздуха, а сколько ввиду удаленности от кипящего и чадящего неповоротливого Петербурга. Душа попросту требовала отдыха, отвлечься от дурных мыслей и, наверное, напиться до свинячьего состояния. Так считал я, так считал Филин, так считали и Гном с Барином. Скандинав и Вадим молчали, не делясь своими переживаниями, и почти синхронно находились в меланхолии. От пива, впрочем, никто из них не отказался. Устроившись на заднем кресле, они стремительно приговаривали заранее купленный и любовно охлажденный ящик.
– И не говорят ведь ничего, – злился Вадим, то и дело прикладываясь к бутылке. – Молчат, как рыба об лед. Ни тебе охоты, ни тебе заданий, а из города хрен выберешься больше чем на неделю.
– Это странно, – кивнул я. – Если уж всем рулят военные, то почему нас-то на короткой привязи держат? Я бы вот с удовольствием на море куда рванул на месяцок. Стыдно признаться, братцы, но на море в жизни не был. Поехала бы, а, Вер?
– Не отвлекайся, веди. – Вера показала рукой на маячащий впереди фаркоп филиновского «Патриота». – Сейчас врежешься, сколько простоим?
– Меня другое удивляет, – вздохнул я, но взгляд перевел на пыльное шоссе. – Барон в свое время заявил, что контактировать будет либо со мной, либо с Филином. Федя с ним встречался, но дальше обмена дружеской секретной информацией дело вроде бы не зашло. Неужели все настолько серьезно?
– Фигня, – Вадим позади тяжело вздохнул и посмотрел на свет сквозь стекло полупустой бутылки. – Вояки просто прочухали наконец, от какого прибыльного дельца они отказываются, вот и подмяли охоту под себя.
– А раньше они, бедненькие, не догоняли? – ехидно хмыкнул Славик. – Столько лет мы по полям да по лесам палим как умалишенные, а они все не в курсе. Кузнечик, побойся бога, тут что-то посерьезнее будет.
– Например?
– Да я почем знаю, – Скандинав отхлебнул из бутылки солидный глоток. – Вон, у Филина спроси. Он, когда весь этот выезд мутил, говорил, что объявление хочет серьезное сделать, да и Барин с Гномом мужики серьезные, обычно дома квасят, а тут с нами, сопливыми, увязались.
– Может, он на Маринке жениться вздумал? – предложила Вера.
– Кто? – закашлялся я. – Это капитан Федор Сом, что ли, женится?
Дружный гогот с заднего сиденья был подтверждением моим словам.
– Ты только не обижайся, Вера, – поспешил успокоить я подругу. – Филин – мужик серьезный во всем, и уж тем более в отношениях, но пока он имеет единственную жену, и эта жена зовется охотой на нечисть.
– Тогда в чем дело?
Я только пожал плечами.
– Чего гадать, приедем, сам все расскажет.
– Долго еще?
– По карте, минут тридцать еще точно. А там приедем, отдохнем, шашлык покушаем. Банька там опять же есть, и озеро рядом. Чем не отдых?
– Ой, Антоша, – сощурилась Вера, – гладко стелешь. Ну-ка, признавайся, что знаешь?
– Ничего, – улыбнулся я.
– Ну, смотри у меня, охотник! Со мной шутки плохи.
На самом деле я лукавил и знал несколько больше, чем мои приятели, но решил оставить ответственность за разглашение на Филине. Он старший в группе, вот пусть официальные заявления и делает.
Обещанные полчаса растянулись почти на полтора из-за перевернувшегося на трассе лесовоза, который умудрился перегородить всю дорогу. На счастье, водитель остался жив, а сам автомобиль никого не задел, но пробка в оба конца образовалась изрядная. Затор удалось миновать к восьми вечера, и к поселку мы подъехали уже в глубокой темноте, ориентируясь только на показания навигатора да скупые данные указателей, выхватываемых светом фар.
Свернув с основной трассы, мы еще десять минут тряслись по отвратительной проселочной дороге, проходящей от железнодорожной станции до ближайшего крупного населенного пункта, пока Филин чудом не углядел нужную нам табличку и поворот, и мы, наконец, въехали в приятную лесную прохладу.
– Почти приехали, – донеслось по рации, – сейчас еще метров триста, и шлагбаум. Машины ставим на стоянку, там есть такая, а я за ключами.
Для мероприятия решено было общими усилиями снять коттедж с кухней, камином и, конечно, баней, так что шумных соседей можно было особо не опасаться. Да и мы никому точно помешать не сможем.
На разгрузку и перетаскивание вещей ушло еще с полчаса, и когда мы наконец разожгли мангал, расставили на раскладном столике угощение и спиртное и принялись нанизывать куски мяса на шампуры, окончательно взошла луна.
– Ну что, – кивнул я Федору, разливая коньяк по одноразовым стаканчикам. – У тебя вроде объявление было?
– Было, – кивнул охотник. – Многим оно, наверное, не понравится, но лично я считаю, что все это к лучшему.
– Не тяни, – пьяно пробормотал Вадим, которого серьезно развезло в натопленном за день салоне. – Мы тут всю дорогу гадаем, что творится, а он издалека заходит.
– Ну, хорошо. – Поставив шампуры на мангал, Федор подошел к столу и взял из моих рук стаканчик. – Сначала выпить хочу, за всех. За тех, кого нет с нами сейчас и уже не будет никогда, а заодно за тех, кто жив остался, не спился и с катушек не съехал. За охотников хочу выпить. – Все дружно подняли бокалы и застыли в неловкой ситуации. Вроде бы и за покойных не чокаются, а вроде бы в тосте и живые упоминались.