– Невероятно… Как вам это удалось?
Вместо ответа, я повторил вопрос, оставшийся без ответа.
– Так что по поводу Розы Карловны?
– Ага… – довольно засмеялся тот. – Фрау Гершель вам приручить не удалось.
– Мне – нет… – честно признался я. – С ней работал мой товарищ. А удалось ему найти к ней подход или нет, вы и сами можете ответить. Если вспомните, на чем мы ездили в город.
– Черт возьми! – воскликнул англичанин. – Действительно! Дамский велосипед мне сразу показался знакомым. О… Какая невнимательность. В этом курортном захолустье я начинаю терять хватку. Надеюсь, вы не укажете это в своем рапорте?
– Господин штурмбанфюрер… Поверьте, как только мы с вами ударим по рукам и всерьез займемся делом, то и моему начальству, и сэру Мензису[15] будут абсолютно поровну любые мелочи и недочеты, в сравнении с результатом.
– Вы меня интригуете, Иоганн. Что ж… тогда прошу в дом. А что до фрау Гершель, то о ней можете забыть. Она не мой агент и не англичанка, но даже если бы мы с вами в ее присутствии стали обсуждать детали покушения на фюрера, Роза Карловна оглохнет и онемеет, как и ее сын.
– Уверены?
– На все сто… Она еврейка…
Осталось только кивнуть. В нацистской Германии – это и в самом деле было самой надежной гарантией. Несмотря на то, поддерживали они Гитлера или нет, все иудеи подлежали физическому устранению. Как и укрывающие их граждане любой другой национальности. Соответственно фрау Гершель и ее сын не могли чувствовать ничего кроме благодарности к тому, кто рискнул собственной жизнью, ради их спасения.
Хотя, кое-что не клеилось.
– А кто их нанял? Вы или генерал Тресков?
Англичанин пожевал губами, обдумывая ответ.
– Пусть это останется тайной… Пока, как вы сами сказали, мы не ударимся руками.
– Хорошо… Нюансы неважны. Мой интерес проще. Я не владею немецким, вот и хотел уточнить – можно ли мне при ней говорить на английском?
– Свободно. Тем более, что она его не знает…
– Гер штурмбанфюрер! – как раз в этом момент выдвинулся на крыльцо из дверей обсуждаемый нами предмет.
Реально, монументальная женщина. Причем, не просто толстушка, которую легче перепрыгнуть чем обойти, а и росту гренадерского. Знать, не только в русских селениях есть те, которым коня остановить, что комара прихлопнуть.
– Вы сегодня рановато… Я еще даже не начинала готовить.
– О, не стоит беспокоится, фрау Гершель. Никаких изменений в распорядке дня не будет. Я просто встретил старого приятеля… Согласитесь, в наше время – это подарок судьбы. Мы посидим в альтанке[16], поговорим, вспомним общих друзей…
– Прикажете подать вино или шнапс? – деловито уточнила домоправительница, прекрасно понимая значение эвфемизма "поговорим". – И на сколько персон накрывать?
– Лучше шнапс. На троих… – ответил Хорст. – С нами будет еще лейтенант. Кстати, о велосипедах можете не беспокоиться. Он их сейчас доставит.
Розалия Карловна как-то странно посмотрела на меня. Потом, видимо вспомнила, что в СД, где служит ее господин, форма не всегда отражает истинное положение вещей. И тот, кто носит солдатские погоны, на самом деле может держать в шкафу мундир с дубовыми листьями на петлицах. Дернулась, словно собиралась присесть, и исчезла в доме раньше, чем я успел понять, что домоправительница сделала книксен. М-да… Зрелище не для слабонервных. И не имеющее ничего общего с тем приятным поклоном, когда юные особы предлагают мужчинам заглянуть поглубже в декольте.
За поворотом дороги тренькнул велосипедный звонок, а минутой спустя показался и Митрохин. Капитан ехал на одной из машин, вторую – вел рядом.
– Курт! Помоги лейтенанту! – распорядился Хорст, и шофер бегом бросился навстречу капитану. А я посмотрел в сторону "секрета".
Видимо, старшина, наблюдал за нами в бинокль, потому что поднял руку с оттопыренным большим пальцем. Мол, принято. Вопросов нет, все пучком.
– Удалось отдохнуть, камрад Густав? – широко улыбаясь спросил у Митрохина Хорст. – Насладились тишиной?
– Вполне…
– Тогда, присоединяйтесь к нам. Мы с Иоганном как раз решили немножко предаться воспоминаниям. Третьим будете?
Капитан хрюкнул, с трудом сдержав ухмылку.
– С удовольствием.
Англичанин если и заметил, виду не подал. Наверно, списал на особенности русского менталитета.
– Прошу за мной… Эээ… – остановился не пройдя и пары шагов. – Те ваши парни, что были готовы обстрелять нас, немецкий знают?
– А что? – вместо ответа спросил капитан.
– Ничего… На всякий случай интересуюсь. Мы уйдем за дом, и не сможем их контролировать. Я не жду гостей, но сами понимаете… Никаких проблем не должно случиться… Если что – мой водитель знает, что говорить и как действовать.
– Я понял. Солдат! – капитан поманил к себе Лютого.
– Яволь, господин лейтенант, – подбежал тот.
– Мы будем в беседке. Если что – водитель штурмбанфюрера за старшего. Нашим передай, не высовываться. Их нет…
– Яволь, господин лейтенант.
– Боря, ты растолкуй нашим, что это не немцы. Так получилось, что мы вышли на парней из английской разведки. Товарищ военспец считает, что мы можем объединить усилия. Подробности позже. Так что никакой самодеятельности. Все понял?
– Так точно, товарищ капитан. Есть растолковать.
Хорст тем временем проинструктировал шофера.
– Ну, что ж, геноссе… – хозяйским жестом указал направление к беседке Хорст. – Прошу… С текучкой разобрались, пора и о серьезных вещах поговорить. Вы, Иоганн, заинтриговали меня. Надеюсь, продолжение беседы станет не менее интересным?
– Я тоже…
До беседки дошли перебрасываясь короткими шутками. Вопреки заверениям Хорста, я предпочитал помалкивать, так что разговор шел на немецком.
– О! – оценил на скорую руку накрытый стол Митрохин и нарочито громко прибавил в спину удаляющейся домоправительницы. – Розалия Карловна изумительная женщина. Жаль, что у нее сын, а не дочь. Любой мужчина был бы счастлив, имея такую жену или тещу. Дорогой Генрих, вам невероятно повезло!
Заметив, что фрау Гершель замедлила шаги и приосанилась, Хорст с удовольствием подыграл капитану.
– О, да! Настоящее сокровище. И, как всякая женщина, полна тайн и загадок… – ненамеренно или умышленно англичанин напомнил прислуге об истинном положении вещей.
Фрау Гершель тут же ссутулилась и поторопилась зайти в дом.
– Давайте уже, наконец, выпьем за встречу и покончим с формальностями… – Хорст быстро наполнил три рюмки…
Никто не возражал. Так что спустя мгновение, все дружно жевали. Шнапс оказался дрянной и вонючей водкой. Как неочищенный самогон из сахарной свеклы. Хлеб – тоже был горьковато-кислый и как бы не совсем пропеченный. Зато сало или если точнее, шпик порадовал. Нежный, как масло. Можно было даже не жевать – сам во рту таял. Причем, судя по вкусу – не копченый, а маринованный.
– Ей Богу, господа, – первым нарушил молчание Хорст, одновременно наполняя рюмки. – Мы уже почти час ходим кругами и принюхиваемся друг к другу, как ищейки. Пора вскрываться… За победу?
И этот тост не вызвал протеста. Хлопнули и по второй.
– Что ж, Генрих, теперь можно и побеседовать. Только, сперва, ответьте мне еще на один вопрос.
– Спрашивайте, – пожал плечами тот. – Но, потом, не обижайтесь, если и я потребую самых детальных объяснений.
– Само собой… – кивнул я. – Так вот… Скажите, вы не ждете в самое ближайшее время наплыва высокопоставленных туристов из Берлина. Пожелавших осмотреть замок Хохбург. Скажем, четвертого июня?
Глава шестая
– Что вы сказали? – удивление Хорста было столь велико, что он даже потерял пресловутое английское спокойствие.
– Я спросил…
– Не надо… – остановил он меня. Я расслышал вопрос… Но это невозможно!
– Невозможно что?
– У вас не может быть этих сведений.
– Дружище… Вы не могли бы изъяснятся понятнее? – я что-то тоже слегка растерялся. Обычный же вопрос.
– Да… конечно… – Хорст уже взял себя в руки. – Дело в том, что известие о визите и приказ проконтролировать подготовку к проведению… ммм… мероприятия, я получил не далее, как два часа тому. Вы же, как я понимаю, из той группы парашютистов, что высадилась сегодня утром в районе Зексау и ушла на восток?
– Я должен ответить?
– Нет-нет… – отмахнулся англичанин. – Я не собираюсь выспрашивать вас о задании отряда. Тем более, насколько мне известно из докладов, ягдкоманда плотно идет по их следам. Так что вашим парням придется несладко. Пусть им сопутствует удача… Я о другом… Ни одна разведка мира не действует наобум и заброску всегда готовят заранее. Как минимум за несколько суток до проведения операции…
– По разному бывает… – неопределенно пожал плечами я.
– Бывает… Но не в этом случае. До четвертого июля еще вагон времени. И никто бы не торопился с заброской, если бы не были проработаны и учтены все детали. Но, если это так… То получается, что в Кремле знали о месте и времени проведения мероприятия раньше, чем оно было выбрано и утверждено на Принц-Альбрехтштрассе?
– Я все еще не улавливаю хода вашей мысли.
– Да?.. – англичанин взял паузу и с этой целью вытащил пачку сигарет. Долго разминал одну, потом, так и не прикурив, положил на стол. – То есть, вы хотите сказать, что Москва даже не рассматривала других вариантов? Там были на все сто процентов уверены, что из пяти возможных мест, Гиммлер выберет именно Хохбург? Раньше, чем рейхсфюрер? Но… это значит… Нет, это невозможно! Так не бывает! Нонсенс…
Англичанин снова принялся мучить сигарету. Да так интенсивно, что табачная труха посыпалась на стол.
А вот это интересно. В исторической справке, которую я читал, не упоминалось, что для проведения акции устрашения планировалось несколько позиций.