– Добрый день, господин штурмбанфюрер! – бросил тот руку к фуражке. – Группа "Uberraschung"[29] занимается подготовкой изделия к пуску. Степень готовности – шестьдесят процентов.
Фон Браун посмотрел на часы и кивнул:
– Хорошо… Из графика не выбиваетесь. Продолжайте… Есть вопросы?
Так, а сейчас мне срочно надо сделать один финт ушами.
– Умница… – я незаметно пожал девушке ладошку. – Продолжай в том же духе, и я подарю тебе самый большой букет, который только смогу найти…
Говоря все это, я расположил Адель за левым плечом изобретателя, а сам встал за правым. С таким видом, будто это наше обычное место. Все время там стоим… И когда автоматчик, подчиняясь жесту капитана, посторонился, пропуская фон Брауна, мы с Адель шагнули за ним, как единое целое. Если у солдата и возникло сомнение, то в присутствии начальства он его никак не проявил. А самому капитану было не до нас. Он как раз рассказывал ученому что-то важное для них обоих.
Я не стал слишком задерживаться в запретной зоне. Зачем привлекать к себе внимание. Ведь за ракетой, наверняка, следят не только те, кто в оцеплении. Вот и не стоит тревожить их напрасно. Поговорил офицер с бароном… Может, они давние знакомые? И пошел по своим делам.
– Вижу, пристроил "маячок"? – возник будто из-под земли Митрохин. – Да, не зря говорят, что красивые бабы любого доведут до цугундера…
– Факт… Без них мужчины делали бы намного меньше глупостей. И, скорее всего, до сих пор гоняли бы мамонтов.
– Насчет мамонтов не знаю, а господин Хорст просит заглянуть.
– Случилось что-то?
– Нет, просто "книг" англичанин прихватил с запасом. Не успеваем расставить. Ну и наш "подарочек" хочет вручить. Там еще какой-то секретный предохранитель имеется. Сказал, что покажет тому, кто устанавливать будет.
– Понятно…
Автоматчики на входе в дом, увидев меня, насторожились, я полез в карман за документами, но Митрохин, махнул солдатам рукой.
– Это со мной… Запомните. Мы часто здесь мелькать будем. Эх… – вздохнул громко. – Кто-то будет веселиться, а кому-то весь день бегать, как угорелому. Может, махнем? – подмигнул постовому со своей стороны. – Честное слово, постоял бы часок, за милую душу.
Эсэсман промолчал, но улыбнулся. Митрохин и в самом деле, за это время, раз двадцать, если не больше, входил и выходил.
Клетушка под лестничной клеткой, куда привел меня капитан, была и в самом деле крохотной. Лежанка, тумбочка и все. Даже для стула или табурета места не нашлось. Митрохин, к слову, меня впустил, а сам остался снаружи. Англичанин сидел на лежанке. А мина лежала на тумбочке. Рядом с ней – фольга и кусок маскировочной ткани.
– Посмотрели вблизи? Что меньше будет бросаться в глаза?
– Фольга… Но вы уверенны насчет сигнала? Не экранирует сигнал?
– Шутите? Тонна металла, к которой вы прилепите мину, вас не смущает, а одна десятая миллиметра алюминия напрягает? Не беспокойтесь. Помех не будет… – англичанин ухмыльнулся. – Хотя бы потому, что антенну вы тоже прилепите к корпусу. Так что сигнал передатчика будет ловить все "Копье".
– Понятно… Хорошее настроение? С чего бы?
– Не поверите… Полчаса тому говорил с Берлином. И мне намекнули, что если мероприятие пройдет удачно, то можно покупать звездочку на погоны. Вот теперь сижу и думаю: что важнее? Очередное звание или похищение фон Брауна. Дома за инженера не факт что поощрят, а немцы уже оценили проделанную работу.
– Не совсем понял…
– Знание мне за архив упало… Там такие фамилии оказались, я и подумать не мог. Вот тебе и захолустье… Оказывается у нашего приятеля Зельтцера "фотоателье" весьма продуктивно работало. Даже удивляюсь, что у девок на Александерплац еще оставались клиенты. Но, сам понимаешь, никто не утвердит приказ, на таком основании. Другое дело – резонансное мероприятие… Что посоветуешь?
– Увы, дружище… – притворно вздохнул я. – Само собой, что на твоем месте я бы выбрал звание подполковника и продвижение по службе. Но, судьба затейница. И нам всем нынче предстоит бесславно погибнуть… А поскольку, перед смертью все равно не надышишься – не тяни время и показывай секретный предохранитель.
Замок постепенно заполнялся гостями… В основном, мужчинами в военной и эсэсовской форме. На одетых в гражданские костюмы или полувоенные френчи приходилось меньше четверти. Девушки, в основном, тоже щеголяли в мундирах. Но, было и десятка полтора таких, что стилю "милитари" предпочли шелка и перья. Так что надевшая платье Адель, в этом обществе, не казалась белой вороной.
С каждой машиной, выгрузившей очередную порцию гостей, становилось все более оживленно. Тишину средневекового замка рассеял гул разговоров, смех. Заиграла музыка… "Eine Nacht in Monte Carlо". Это не я такой продвинутый меломан, чтобы угадывать названия мелодий тридцатых годов с шести нот – англичанин объяснил.
– Жаль… – сказал он, когда кто-то решил, что лирическая мелодия не вполне соответствует историческому моменту и сменил пластинку. Поставив вместо танго какой-то бравурный марш. – Одна ночь в Монте-Карло… Красиво поет… Кстати, а вам доводилось бывать в тех краях?
– Увы..
– Мне тоже… – признался Флеминг, хотя я был уверен, что англичанин непременно захочет прихвастнуть. – Денежное довольствие в нашей конторе не самое щедрое. А задания пока не подворачивалось.
– Ничего… – многообещающе усмехнулся я. – Побываете еще. Во всяком случае Агент 007 точно.
– Иоганн, вот вы снова упоминаете этого таинственного агента… – испытующе поглядел на меня англичанин. – Мне кажется, или вы пытаетесь намекнуть на что-то, о чем не имеете права сказать?
– Простите, Генрих… Я веду себя как мальчишка. Извините… Это не военная тайна, но объяснять слишком долго.
– Это, право, странно… – пожал плечами Флеминг и указал подбородком на уже завернутый в фольгу "кирпич". – Не пройдет и часа, как вы возьмете мину и пойдете устанавливать ее на фашистскую ракету. При этом, кнопка взрывателя будет у меня. И ничто не сможет помешать мне нажать ее не в условленное время, а намного раньше. Пока вы еще будете рядом с ФАУ-3.
– Но вы же этого не сделаете.
– Само собой… – кивнул англичанин. – Я о другом. Вы спокойно вверяете мне жизнь, но при этом боитесь приоткрыть какую-то, причем, как сами сказали, даже не военную тайну.
Вот пристал. Какие ж англосаксы зануды… И я тоже хорош. Не мог придержать язык? Довыпендривался?
– Дело не в этом… просто, на слово вы мне не поверите, а объяснить не смогу.
– А вы попробуйте, Иоганн… – усмехнулся Флеминг.
– Ну, если настаиваете… – я развел руками. – Вы знаете, кем станете в будущем? После войны?
– Я суеверен. Стараюсь не загадывать. Доживем до победы – посмотрим. Эта чертова мясорубка, затеянная бесноватым Адольфом так проредила мужское население, что парни с мозгами и желанием что-то делать, везде добьются успеха.
– И все же…
– Не знаю… После победы военная служба потеряет смысл. Банковское дело скучное… Честно говоря, не представляю себе, как после всего этого можно будет ежедневно ходить на работу, просиживать за столом с восьми и до семнадцати… и вообще вести размеренный образ жизни? Журналистика… Мне кажется, это единственная профессия, которая еще позволяет крови бурлить в жилах. Устроит такой ответ?
– Вполне…
– Отлично. А теперь ваш черед… – англичанин посмотрел на часы. – У нас не слишком много времени, так что говорите без обиняков. Только правду…
– Можно и правду. Я из будущего. И в моем времени вы известны всему миру, как автор замечательных романов о приключениях секретного агента МИ-6 Джеймса Бонда.
– Из будущего, значит? – потер подбородок Флеминг. – Это хорошо… Это многое объясняет… А то я никак не мог объяснить некоторые нестыковки в вашей информированности. То вам известно такое, о чем даже сэру Уинстону еще не докладывали, то путаетесь в элементарных вещах. Да и ваш английский… Ну, теперь это все неважно. Мы победили?
– Да.
– Спасибо… А за обещанную славу литератора, отдельно. Это и в самом деле интересный вариант.
– Вы что, действительно верите мне? – удивился я. – Вот так, на слово?
– Почему нет? – пожал плечами Флеминг. – Во первых, – джентльмену всегда верят на слово, пока он сам не докажет обратного. Во-вторых, – в чем смысл? Дезинформация? И поглупее можно придумать. Ну, и в-третьих, – какой из меня получится писатель, если у меня не хватит воображения даже в такую малость поверить? Но, давайте вернемся к настоящему. Осталось решить еще один вопрос. Как вы собираетесь занести мину к ракете?
Прав англичанин. На все сто прав. Под мундир "кирпич" не поместиться, а немецкий офицер с вещами в руках – как священник с метлой. Но, я уже знал, как эту проблему решить. Просто ждал, пока ракету установят, и с площадки уберутся все лишние.
Судя по восторженному гулу, этот момент настал.
– Занимайте места в первых рядах и следите за руками… – произнес я тоном факира, вышедшего на сцену перед зрителями. – Вы не против, если я воспользуюсь вашим знакомством с господином Папке?
Англичанин только плечами пожал. Понимая, что вопрос скорее риторический.
– Я провожу… – присоединился ко мне Митрохин, как только я выбрался из каморки.
Понятно, что дорогу к кухне я и сам бы нашел. Это не Киев, здесь даже язык не нужен, достаточно принюхаться. Капитан воспользовался возможностью доложить о собственных изысканиях, так чтоб не слышал англичанин. Поскольку эта часть операции уже не была совместной.
– Отыскал я кафель, с недостающим виноградом… На всякий случай, пока еще народу не слишком много, проверил еще пару каминов… На всех осмотренных изразцах рисунок повторяется… Недостача только в одном месте… Так что "Лесник" не соврал.
Капитан говорил короткими, отрывистыми фразами. Произнося очередную, когда нам снова удавалось оказаться рядом. Пока мы там беседовали, количество гостей увеличилось как минимум вдвое. И если раньше нижняя зала замка напоминала вестибюль театра за несколько минут до начала спектакля, то сейчас это походило на столпотворение перед входом на стадион. Для полноты впечатлений не хватало только турникетов и ментов.