Так что, пробираясь к выходу через праздношатающуюся толпу, я еще раз похвалил себя за предусмотрительность и идею прикрепить "маячок" к доктору Брауну.
– Отлично… будь начеку, – ответил Митрохину. – Работаем.
На кухню идти за распорядителем банкета не пришлось. Поймал его во дворе.
– Господин Папке! Одну минуту! – рявкнул повелительно.
Взмыленный и такой красный, будто его вот-вот хватит апоплексический удар, толстяк замер в полуприседе.
– Да, господин офицер? Что-то случилось?
– Оскар, дружище… расслабьтесь. Нельзя же так. Поберегите здоровье. Все великолепно. Я слышал разговоры… Гости очень довольны.
– О, вы возвращаете меня к жизни… – расцвел тот. – Чем могу служить?
– Срочно нужна самая большая бутылка шампанского, которая имеется в ваших запасниках. Сорт значения не имеет.
– Самая большая? – задумался тот. – К сожалению, имеется только магнум[30]. Был один жеробоам[31]… Но в этой суматохе. Вам срочно, или поискать?
– Срочно. Магнум тоже хорошо.
– Куда прикажете отнести?
– Просто дайте мне ее. Я сам отнесу…
– Но, господин офицер… Это же…
– Понимаю… Но, на стартовую площадку все равно никого не пропустят. И потом, помните, что сказал штурмбанфюрер? Имеете возможность еще раз в этом убедиться…
Толстяк вздохнул, попросил обождать минутку и порысил в сторону кухни.
Вернулся быстро. Держа в одной руке бутылку шампанского, в другой – полотенце.
– Нет, ну это уже перебор… – рассмеялся я. – В официанты я еще не нанимался. Спасибо, Оскар. Выручили…
– Всегда к вашим услугам, господин офицер.
Папке передал бутылку и опять куда-то умчался. А я прямиком направился к ракете.
"Копье Вотана" к тому времени уже полностью установили на пусковой стол и сейчас заправляли сжиженным кислородом. Из-за чего оцепление расширилось еще на несколько метров, отсекая от площадки несколько десятков любопытных. Честно говоря, я думал, зевак будет больше. Но, когда бросил взгляд на центральный дом, понял, почему ошибся. Гости занимали все свободные места не только на балконах и галереях, но так же выглядывали и изо всех окон.
Я даже зажмурился от удовольствия, представив себе, какой будет эффект от взрыва. Еще и англичанин порадовал, а заодно объяснил присутствие гестаповцев из Мюнхена. Оказывается, там проходило какое-то совещание начальников концлагерей и тюрем, по окончанию которого Гиммлер лично распорядился премировать всех делегатов посещением замка Хохбург. Вместе с помощниками и помощницами. Так что моя совесть, узнав об этом, зевнула и повернулась на другой бок. Никого из этих тварей мне жалко не было.
– Хальт!
Автоматчик шагнул наперерез.
– Отставить! – рявкнул я на него. – Доктор фон Браун посылал за шампанским.
Солдат от такого напора смутился, но службу знал туго. Замигал белесыми глазами, заиграл румянцем на рябом лице, но с места не сдвинулся. Я на это и не рассчитывал. А голос повысил, чтобы меня услышал барон или хотя бы Адель. И достиг успеха…
Девушка оглянулась и что-то сказала инженеру. Фон Браун оторвался от своих записей и посмотрел на меня поверх журнала. Напряг память и узнал.
– Господин фон Шлоссер? Вы ко мне?
– Да…
– Пропустите… – распорядился инженер. Солдат молча посторонился.
– Что-то важное? – доктору хотелось поскорее вернутся к работе.
– Как посмотреть… Барон, вам, конечно же, известна старинная морская традиция, разбивать бутылку шампанского о корпус корабля, при спуске на воду? Вот господин штандартенфюрер и подумал, почему бы и "Копье Вотана" не окропить вином покоренного народа из рук прекрасной валькирии? Вы как считаете?
– Гм… – задумался фон Браун, и я поторопился дожать его.
– Сила германской нации держится на приверженности к традициям. Но кто-то всегда был первым… – и протянул инженеру бутылку. – Впрочем, решать вам. Но… это будет весьма эффектно. И зрителям понравится.
Фон Браун, наверно, впервые за все время вспомнил, где находится и с удивлением огляделся. Гости это заметили и изобретателя встретили громкими выкриками и аплодисментами.
– Публика… – проворчал немец таким тоном, словно произносил самое крепкое ругательство. – Рanem et circenses… Но без поддержки этой массы не обойтись. Даже фюрер старается угодить им. Вы правы, Иоганн… Это будет весьма эффектно. Фройляйн Адель, возьмите у господина фон Шлоссера бутылку. А теперь, прошу извинить, мне надо закончить с подготовкой.
– Конечно, конечно… Не обращайте на меня внимания. К тому же, я уже ухожу… – кивнул я немцу и прибавил, обращаясь к девушке. – Адель, ты великолепна… Держись. Скоро все закончится.
А когда оказался за спиной автоматчика сделал то, для чего весь цирк с шампанским и затевался. Потому что каждое, произносимое сейчас слово, предназначалось именно для ушей солдат.
– Обязательно, господин барон. Не беспокойтесь. Я сейчас вернусь…
Кто-то недавно посмеивался над одержимостью ученого, и даже учитывал ее в своих планах. А сам? Вот уже час, как пятнадцатиметровая ФАУ-3 стоит на стабилизаторах, нацелив в небо хищную морду. Я же суечусь в ее тени и даже не соизволил голову поднять, чтобы посмотреть на этого монстра, что словно еще один донжон возвышается вровень с крышами замка. Вот только донжон – это фортификационное здание, предназначенное для защиты, сохранения жизней, а это… изделие… предназначено нести смерть и разрушения. Может, поэтому и нет у меня желания глядеть на ракету? А хочется только одного – поскорее покончить с этим чудовищем, уничтожить его раньше, чем оно расправит крылья. Чтобы затаившаяся в нем смерть нашла другую пищу. Не где-то за океаном, среди мирных жителей, а прямо здесь, внутри змеиного гнезда…
И ведь совсем немного осталось. Совсем чуть-чуть… Но теперь мне придется действовать с филигранной точностью. Рассчитывая время буквально по минутам и секундам.
Входить и выходить из центрального здания стало и сложнее, и проще. Сложнее, потому что количество гостей явно превосходило разумное. И глядя на эту толпу я понимал состояния распорядителя. Тут надо талантами Христа обладать, чтобы обустроить банкет без накладок и заминок. Впрочем, это я на автомате подумал… На самом деле, никакого застолья не будет… Во всяком случае в замке Хохбург. Жаль, не могу этим знанием поделиться с милейшим господином Папке. А то, глядишь, он и сам бы с удовольствием мину заложил.
Но, это же многолюдье делало и меня невидимкой. Если не следить специально, достаточно на мгновение упустить из виду и уже не найдешь. А стоящие у двери автоматчики, с таким же успехом могли быть заменены статуями или вазонами с цветами. Ни проверить документы, ни задержать кого-либо, не создав при этом в дверях грандиозную пробку, они все равно не могли. Да и не рискнут. На всех входящих и выходящих потоках сплошь офицерские погоны. В основном, не ниже майорских.
Митрохин на глаза не попался, а вот англичанин меня дождался. Замечания не сделал, но на часы поглядел.
– Успеваем… Зато теперь я пройду к ракете, как по ковровой дорожке… Давайте сюда вашу книгу.
– Книгу? – переспросил Хорст. – Мою?
– "Майн Кампф". И можно "холостую", без начинки. Мне только обложка нужна.
Англичанин развел руками.
– Простите, Иоганн, вы не предупреждали. А мы все экземпляры разместили… Ложные тоже.
Черт! А вот это плохо. Западло не дремлет. Я растерянно оглянулся. Весь расчет на этом строился. Думай голова, картуз куплю! Стоп! На творении Гитлера, что мир клином сошелся? Надо метнутся в кабинет… Там их целые полки.
Я уже поворачивался к дверям, когда взгляд зацепился за лежащую на тумбочке у изголовья кровати Библию. Переплет книги был одного цвета мебелью и бросался в глаза. Тем более, Хорст отодвинул ее в угол, освободив место для серебристого "кирпича".
– Она вам очень нужна? Я могу сходить… Здесь рядом.
– Уже не надо…
Я взял Библию, развернул и с хрустом оторвал от книги обложку.
– Что вы делаете? – изумился англичанин. – Это же Библия!
– Насколько я помню Христос был не только пацифистом, но и евреем. Так что наши действия наверняка одобрит… – объяснил я святотатство, демонстрируя при этом, как мина идеально прячется внутри темно-коричневого переплета.
– Это верно, но все же…
– А заодно, поглядим с кем Бог на самом деле. Ублюдками, сжигающими в крематориях женщин и детей, или теми, кто эту коричневую чуму хочет уничтожить.
Против такого аргумента Флеминг не смог возразить. Молча встал и протянул руку.
– Удачи…
– Взаимно…
– Помните, Иоганн. У вас будет ровно пять секунд с момента запуска. Потом я нажму кнопку. А "гостинцы" рвану с трехминутной задержкой.
– Этого вполне достаточно. Ну, а если что… Не поминайте лихом, Ян.
Англичанин выпрямился, козырнул и вышел. Мне тоже засиживаться нечего.
Наружу вышел как раз вовремя, чтобы увидеть, как Адель разбивает о перо стабилизатора шампанское. А если бы и не увидел, то восторженно рявкнувшая "Хайль Гитлер!" сотня голосов не позволила бы прозевать торжественный момент. И вот теперь я начал "работать".
Задача первая – перехватить фон Брауна на расстоянии прямой видимости от уже "обработанного" часового.
Получилось… Я дал инженеру вместе со свитой выйти за оцепление и отойти шагов на десять, прежде чем подскочить к нему.
– Великолепное зрелище! Незабываемое!
– Благодарю, – кивнул барон.
– Вы будете руководить с балкона? – жест в сторону дома с зажатой в руке "книгой".
– Да… Хотите присоединиться?
– О, было бы здорово.
– Тогда поторопитесь… – фон Браун взглянул на часы. – До времени "Ч" осталось меньше восьми минут.
– Я успею! – руку к козырьку, шаг в сторону. Пропускаю "хвост", не забыв подмигнуть Адель, после чего быстрым шагом направляюсь к пусковому столу. Естественно, аккурат мимо уже задерживавшего меня автоматчика.