Генерал-майор задумался. Он помолчал и неохотно произнёс:
— Погонит нас министр, с идеями твоими… Дался тебе этот Звягинцев… Ты хоть проверку делал? Документы подлинные?
— Разумеется, ваше превосходительство. Мне толковые люди вот так нужны! — Титов приложил к шее ребро ладони. — Ведь задание моё к шуткам не располагает. Можно не воротиться из командировки.
— Отведи Господь! — фон Коттен поморщился. — Только Пётр Аркадьевич добро не даст. Так что зря ты меня уговаривать принялся.
— А если разрешит? — Титов хитро прищурился. — Тогда как?
Михаил Фридрихович покрутил ус:
— Упёртый ты, Алексей. Как что втемяшишь в голову, так не отступишься. Хорошо. Коли Пётр Аркадьевич согласится, то и я препон чинить не стану. Но гляди — ты за него в ответе!
Подполковник кивнул головой и усмехнулся.
В жёлтом свете электролампы лежащие на столе бумаги казались восковыми. Пётр Аркадьевич отложил в сторону очередной лист и задумчиво уставился перед собой. В дверь осторожно постучали. Ольга Борисовна заглянула в кабинет, проговорив негромко:
— Петя, пойдём ужинать.
— Сейчас, — министр рассеянно кивнул. — Ты иди, Оля. Я ещё немного посмотрю документы.
— Ты уже два часа не выходишь, — жена скользнула внутрь, запирая дверь за собой. — Что-то нехорошее, да? Ну скажи, — добавила она. — В отставку тебя спроваживают, как ты и говорил?
— Нет, — Столыпин ответил неохотно. Он настороженно посмотрел на жену, раздумывая о том, стоит ли посвящать её. — Тот человек, который Лену похитил, бумаги передал. Собирались меня в Киеве убить.
— А почему ты ему верить должен? — Ольга Борисовна скривилась при упоминании похитителя.
— Признание подлинное, — Пётр Аркадьевич нахмурился. — Я отчёты начальника Юго-Западного отделения читал. Его рука, без сомнения. По изложенному также сомнений нет. Складно и правдиво. Не думал я про Павла Григорьевича, но без него не обошлось. Хотя не его это затея. Ему место министра пообещали, вот он и расстарался. Только я думаю, не утвердил бы Государь кандидатуру. Больно скандальная. Не по средствам жил генерал.
— Петя! — у Ольги Борисовны ёкнуло сердце. — А что же ты раньше молчал⁈
— Я не предполагал, что именно так выйдет.
— Но ведь знал! — жена фыркнула. — Ведь знал, что покушаться будут! Уйди, родненький! Уйди в отставку! Христом богом прошу! Сошлись на здоровье, на что угодно! Только уйди! Послушай меня хоть раз!
— Не могу, — Столыпин хмуро поглядел на неё. — Ну, как ты не понимаешь, Оля, ведь всё прахом пойдёт! И так чудом от края отпрянули!
— Понимаю я, — ответила она тихонько. — Это ты понимать не хочешь. Убьют ведь, если задумали! Пусть что хочет Государь делает, а ты мне живой нужен! Не могу я так, Петя! — Ольга всхлипнула. — Ведь никакой жизни нет! Только и жду… — она замолчала, махнув рукой.
В кабинете повисла тишина. Ольга Борисовна оперлась рукой на стол и кивнула головой на бумаги:
— Ты говоришь, что убить хотели. А что же не вышло у них? Помешал кто-то? — и она с надеждой уставилась на мужа, хоть и не верила, что он организовал убийство генерала.
— Помешал. Тот, кто Лену похитил. Если не врёт, то он. Похоже, что не врёт.
— А ему это зачем? — спросила Ольга недоверчиво.
— Странный он человек, — нехотя произнёс Столыпин, — но на лжеца не похож. Говорит, что помочь захотел. Может, так и было… — он потёр бороду в замешательстве. — Очень вероятно, что именно так и было. Ведь иначе никакого смысла в его действиях нет.
— А может он думает к тебе в доверие войти? — Ольга задумалась. — А после навредить.
— Вряд ли. Слишком высокого ранга были покойники. Таких чинов, что не станешь стрелять ради спектакля. Его, Оля, за эти убийства приговорить нужно, но не могу. Слово дал — это раз. На добро злом платить — тоже не приучен. Нет, пусть уезжает, как договаривались.
— Уезжает… — жена с любопытством уставилась на него. — Куда же это он собирается?
— Сказал, что не знает ещё. Похоже, что так и есть. Странный он — это верно, но мне кажется, что честный человек. Лену отпустил. А ты бы видела его после допроса Ричарда… Живого места нет. Но не захотел на ней отыграться. Даже жаль, что придётся ему скитаться на чужбине. Не стану я, пожалуй, его в розыск объявлять. Пускай живёт спокойно.
— Если ты думаешь, Петя, что он не врёт, то его отпускать нельзя.
— Как нельзя⁈ — Столыпин удивился. — Ведь я слово дал! Не стану я его нарушать. Нет, Оля, и не проси! Не могу я его арестовать. Нехорошо это.
— Да я не арестовать его прошу! — Ольга всплеснула руками. — Если веришь, что он без корысти действовал, то держать нужно! Возьми его вместо Пиранга! Или, коль по чину не выходит, то в охрану. Поглядишь. Быть может и сгодится. Подумай, Петя! А то тебе опять кого-то подсунут! Дрянь двуличную, вроде Ричарда! Ведь не зря ты ему не доверял! Чуяло сердце! — она дотронулась рукой до мужниного плеча. — Возьми этого. Уж хуже не будет!
— Ни к чему. Да и он не согласится… Денег у него хватает, если я верно оценил. А с убийствами как? Нет, Оля, не выдумывай!
— С убийствами как⁈ — Ольга Борисовна фыркнула. — Никак! Придумай что-нибудь!
— Придумай! — Столыпин нахмурился. — Ангел мой, ты понимаешь, о чём просишь? Ведь в Думе комиссию соберут. Покушение на Государя не раскрытым оставить предлагаешь?
— А ты раскрой! Только на себя! Ведь есть у тебя признание⁈ — она ткнула рукой в бумаги. — Вот и раскрой!
— В бумагах не только обо мне… — неохотно сказал Пётр Аркадьевич. — Готовили они покушение на семью Государя. Если сейчас эти документы на слушаниях представить, то скандала не миновать. Михаила снять придётся. А назначить кого? Потому и решение трудное.
— Можно? — она протянула руку к бумагам. Столыпин был недоволен, но промолчал. Ольга торопливо читала текст и дойдя до конца, возмущённо подняла брови:
— Знаешь, Пётр, это неслыханно! Приговор стало быть для всех⁈ И для наших детей! Нет! — вдруг твёрдо произнесла она. — Пускай Николай кого хочет жалеет! Ты ещё тогда его предупреждал, к чему это приведёт! Не хочет слушать⁈ Его право! А я так жить не могу! Нет, уж Пётр, делай что хочешь, а пора этому положить конец! Хватит!
— Оля, — Столыпин как-то жалобно посмотрел на неё. — Ведь ты понимаешь, что Государь не одобрит. Он не хуже меня знает, кого к ответственности призвать, но ведь нипочём не решится! А без его участия не выйдет! Не позволит Государь расследование до конца довести, понимаешь?
— Понимаю! — её глаза сверкнули. — Но мириться с этим не могу! Хватит мучений Наташи! Ты представляешь, если кого-то из детей убьют⁈ Я не выдержу… — Ольга тряхнула головой. — Ты говоришь, что Государь вмешиваться не любит? И ладно! Не желает Полусахалинского с прочими приструнить? Так стало быть и горевать по нему не станет!
— Оленька! Мы ведь говорили с тобой!
— Говорили! Перестань, Петя! — добавила она тихонько. — Не хочет Император по закону, значит нужно по их методам. Если не желаешь в отставку уходить. Вот скажи мне, получится у тебя убийство генерала замять? Ведь получится⁈
— Да, — неохотно произнёс Пётр Аркадьевич.
— Видишь⁈ — Ольга довольно улыбнулась. — Туда ему и дорога! А к убийце его присмотрись. Не думала, что скажу такое… — она покачала головой. — Пригласи его к нам. Завтра же на обед. У тебя как раз табельный день.
— Не нужно. Ведь никакого проку. Да и не пойдёт он на службу.
— Ты пригласи, Петя, а там видно будет. Если он тебя в Киеве от смерти сберёг, то мне сам Бог велел его поблагодарить. Пригласи, — добавила Ольга Борисовна. — Вместе с ним потолкуем. Глядишь, что и придумаем.
— Хорошо, — Столыпин хмуро кивнул. — Если хочешь, то приглашу. Только безрассудно это, Олечка. Всю репутацию испортим.
— Ничего, — она махнула рукой. — Мне важно вдовой не стать, а остальное переживу.
Пётр Аркадьевич тяжело вздохнул и убрав документы в сейф, зашагал в столовую. Идея жены ему не нравилась совсем, но ещё раз поговорить с тем парнем, стало любопытно.
Глава 12
— Ты поспешил, Семён! — Титов укоризненно покачал головой. — Поторопился. Пётр Аркадьевич не образец щедрости. Вот что ты получил за свои мытарства? Титулярного советника. Ерунда! Можно было сделать и большее. Не доверяет министр тебе, — добавил он негромко. — Ну да бог с ним. Главное, что теперь никто тебя преследовать не станет, а там, глядишь, и сообразим, как дела поправить. Помощником моим пока побудешь, раз Столыпин не возражает. Фон Коттену и так это, словно нож к горлу! — Алексей рассмеялся. — Не хочет принимать Михаил таких сотрудников. Ему ангелов подавай! Ты гляди, аккуратно с ним.
— Постараюсь, — Минус кивнул неловко, сворачивая в очередной переулок. — Так ты говоришь, что дело о твоём назначении решённое?
— Да, — Титов довольно усмехнулся. — Со дня на день приказ подпишут о командировке. Начальник Киевского КРО. Неплохо, правда?
— Ещё бы! А полномочия твои?
— Самые что ни на есть обширные! Борьба с деятельностью иностранных разведок. В любом виде, — подполковник сверкнул глазами. — Хоть шпионаж, хоть другие вредные для государства деяния. Так что придётся тебе поручить что-нибудь заковыристое… Учёт голубиных станций, например… — Титов ухмыльнулся. — Как ветеринару.
— Благодарю покорно, — Минус улыбнулся. — Может что полегче?
— Тогда борьба с инородческими диверсионными отрядами.
— А где мы их в Киеве найдём? Это, наверное, для какого-нибудь Туркестана актуально.
— Найдём, — уверенно ответил Алексей. — И изобличим, разумеется.
— Не сомневаюсь.
— Вот и хорошо, что не сомневаешься, — Титов стал серьёзным. — Мы только по одному человеку работать станем, а остальное попутно. У меня поручение чёткое и недвусмысленное. Если выполню, то получу всё, что только возможно. Да и ты, Семён, взлетишь, если не оплошаешь. Пётр Аркадьевич, видать, в адъютанты тебя побоялся устроить. Как бы чего не вышло… Но это и к лучшему.