— Конечно, не зря! — Минус поднял брови. — И не переживай. Я думаю, что никто смерть Оскара особо усердно расследовать не будет. Ну взял и застрелился… Бывает. Следов мы не оставили.
— Лёша догадается…
— Догадается. Но и только. Ему нужно Сухомлинову яму вырыть, а остальное уже дело десятое. Не до того ему сейчас. А вообще, Либа, никогда ему не верь. Никогда! Вдруг, со мной что-то случится, то ему не доверяй! Ни в коем случае!
— Я знаю. Не переживай, Сеня. Я не дурочка.
— Это уж точно! — Минус улыбнулся. — Мне очень повезло с тобой.
На примыкании Нестеровской стоял городовой и двое конных стражников о чём-то оживлённо переговаривались с ним. Завидев автомобиль, городовой шагнул вперёд, делая знак остановиться. Либа испуганно прикрыла плащом К6.
— Всё в порядке! — Серёга усмехнулся и показал новенький медный значок. — Свои, друг!
В глазах городового промелькнула тень сомнения, но он тут же козырнул, и махнул рукой, показывая, чтобы Минус проезжал дальше. Серёга поднял ладонь в прощальном жесте, и тронул «хамбер» с места. Либа с облегчением вздохнула.
— Не переживай! — Минус легонько толкнул её. — Нам они не опасны. У меня теперь документы подлинные, так что не дёргайся зря. Успокойся.
— Я удивляюсь, как ты согласился на службу пойти! Что в ней хорошего⁈
— Ничего, — Серёга пожал плечами. — Я просто не хотел уезжать из России. И прятаться тоже не хотелось.
— А когда мы домой вернёмся?
— Потерпи пару дней. Титов приедет и тогда посмотрим.
— Знаешь, Сеня, я не могу понять, зачем Столыпин решил устроить тебя в охранное? Ведь разговоров не оберешься.
— Это не он решил. Это она, — и глядя на удивление Либы, Минус тихонько добавил. — Это она решила. Жена. Я знаю, что это она.
— И он её послушал?
— Да. Я уверен, что это её идея.
В кафе при кинотеатре «Экспресс» было шумно. Только завершился очередной сеанс, и Казимеж Квятковский взглянул на часы, терзаемый ожиданием. Человек, встречи с которым он так нетерпеливо ждал, опаздывал. Казимеж недовольно поморщился.
Квятковский работал на Мозерта уже давно. Хотя направление его деятельности приносило значительно меньший доход, чем у контрабандистов в Сувалкской губернии, Казимеж был доволен. Организовывая переход границы в районе Брод для клиентов «Левенштейн и Ко», он получал своё стабильное вознаграждение. В этих местах пересечение границы обходилось совсем недорого, не более пяти рублей с человека. Квятковский набавлял свои пятьдесят процентов за услуги посредника, и тем самым жил довольно неплохо. Он не связывался с откровенным криминалом, вроде контрабанды оружия и запрещённой литературы, и тем самым избегал дополнительного внимания полиции.
На перевод эмигрантов, особенно евреев, полицейские смотрели сквозь пальцы, получая оговоренную мзду. Дополнительно Казимеж подрабатывал тем, что тайно переправлял через границу деловую переписку. Справедливо опасаясь прочтения писем при отправке обычной почтой, многие предприниматели прибегали к услугам Квятковского или других контрабандистов. Мозерт всегда платил исправно и Казимеж не совал свой нос в получаемые для передачи конверты.
Наконец Квятковский с облегчением вздохнул, заметив вошедшего в зал человека. Плотный пожилой мужчина с заметной проседью, неторопливо направился к столику Казимежа. Он осторожно подсел и незаметно для окружающих, протянул бумажный свёрток.
— Как обычно, — коротко произнёс человек.
Квятковский согласно кивнул. Оплату он получал при передаче корреспонденции уже на территории Австро-Венгрии. Собираясь встать из-за стола, Казимеж на мгновение приподнялся, но тут же с размахом врезался лицом в столешницу, расплескав остаток кофе и с грохотом уронив молочник на пол.
Его сосед по столику попытался было ускользнуть, но растянулся в проходе, разбив лицо о плитку. Двое мужчин уже крутили ему руки. Квятковский, решившись протестовать, получил затрещину, и тут же смолк. Оказавшись на улице, он едва не разинул рот, заметив, что кинотеатр окружён вовсе не жандармами, а воинской командой, с карабинами наготове. У Казимежа упало сердце.
— Неплохо, Александр Степанович! — послышался негромкий голос справа, обращаясь к одному из мужчин в штатском, которые вели под руки второго из задержанных. — Как я и говорил, при умелом сотрудничестве можно горы свернуть.
Дегтярёв молча кивнул, глядя на Титова. Начальник Киевского КРО ему сразу не понравился. Ранее, он только слышал о подполковнике, перешедшем из кавалерии в охранное отделение. Причём отзывы о нём были крайне противоречивыми. Едва столкнувшись утром с этим человеком, Александр хорошо понял, что худшие из них, вероятно оказались наиболее правдивыми.
Титов еле заметно усмехнулся. Коллежский ассесор никак не мог простить ему того, что все дела Юго-Западного охранного отделения, прямым приказом министра, временно переходили под надзор к новому начальнику контрразведки. И если Ковригин, казалось, только с облегчением вздохнул, узнав об этом, то его подчинённый явно воспротивился, хоть и старался не показывать виду. Но Титов не обращал на это внимание.
Задержанием лиц, вовлечённых в шпионаж, непосредственно в кинотеатре «Экспресс», Алексей убил сразу двух зайцев. Владелец синематографа, Антон Шанцер, являлся австрийским подданным и успешным предпринимателем. Его деятельность не давала покоя конкурентам, и не проходило недели, как губернатор получал очередное анонимное послание о подозрительной деятельности Шанцера. На эти письма волей-неволей приходилось реагировать, то есть перекладывать ответственность на главу военного округа, который, в свою очередь, радостно спихнул эту гору бумаг новому начальнику КРО.
Задержанных втолкнули в экипаж и Титов довольно прищурился. Не зря он тогда оставил парня в живых. Подполковник направился к лошади, раздумывая над тем, насколько быстро Шанцер захочет с ним договориться
Глава 15
Луч солнца позолотил крылья ангела, обнявшего крест, и Дайна в очередной раз вытерла слёзы. На Байковом кладбище дул пронизывающий ветер. Минус поднял воротник плаща, молча глядя на могилу Нелли, перед которой замерла Дайна. Он положил букет белых роз на холмик и тяжело вздохнул.
— Не вини себя, — вдруг раздался тихий голос Дайны. — Я знаю, что ты переживаешь из-за неё.
Минус промолчал. Он подошёл ближе и осторожно обнял за плечи маленькую девушку. Дайна на миг вздрогнула, но тут же прижалась к нему:
— Так странно знать, что её больше нет, — она покачала головой. — Будто всё, как раньше, но совсем не так. Знаешь, когда моя сестра умерла, я тоже никак не могла к этому привыкнуть. Вот случится что-то и думаю, что надо ей рассказать… — Дайна прикусила губу. — Я иногда разговаривала с ней, когда оставалась одна… Мне так было легче… Ты ведь не считаешь, что это глупо?
— Нет, — искренне ответил Серёга. — Не считаю.
— А как думаешь, они могут нас слышать? Или мы просто обманываем себя?
— Не знаю, — Минус замялся. — Я не знаю, Дайна, но хочется верить, что могут. Хоть иногда.
— Да! — она скривилась. — Очень хочется верить!
Они ещё немного постояли в тишине, и медленно направились к «хамберу», виднеющемуся вдали. Минус не спешил. Дайна задумчиво брела рядом.
— Спасибо, что отвёз меня сюда, — проговорила она тихонько. — Мне одной было бы страшно. Я теперь всего боюсь.
— Ещё бы! Но ты хорошо справилась.
— Нет… Их убили из-за меня… Если бы я не подошла, они бы жили! Понимаешь?
— Понимаю, — Серёга вдруг взял её за руку. — Но это не твоя вина.
— Моя, — Дайна всхлипнула. — Моя!
— Нет, — Минус покачал головой. — Не твоя. И перестань киснуть. Мы сейчас поедем ко мне. Да?
— Да, — она кивнула. — Если ты не против.
— Конечно, не против. Только заедем за продуктами, а то мне Либа целый список составила.
— Хорошо. А куда?
— Да на Кадетском остановимся и купим. В «Арго» или в «Мельнице», чтобы попутно.
— Хорошо. Я потом от тебя маме позвоню, чтобы не переживала.
— Ты хорошо придумала! — Минус улыбнулся. — Я голову ломал, где тебя искать, а ты всё время на Нагорном жила!
— Я не знала, куда пойти, — Дайна виновато пожала плечами. — Ведь у меня не было документов, чтобы уехать. Я побоялась, что ко мне придут… Только маме сказала адрес. Я не смогла её обмануть… У неё сердце слабое.
— И правильно, что ко мне пришла!
— А ты за окно не сердишься?
— Тьфу! — Серёга удивился. — Не смеши!
— Мне неудобно было. Как воровка! Я надеялась, что ты не очень будешь злиться… От калитки мне Белла ключи давала, чтобы я не стучала зря, когда прихожу. Вот я и решила к тебе пойти. Она ведь не сказала ничего! — Дайна топнула ногой. — Я боялась, что вы вообще не вернётесь! Чуть с ума не сошла. От каждого шороха вздрагивала! Ночью в комнате запиралась и спала с ружьём в обнимку!
— А ты из него стрелять умеешь?
— Нет, — Дайна помотала головой. — Я и как зарядить не знаю! Но Белла говорила, что оно у тебя всегда заряжено! Вот и взяла его.
Минус усмехнулся про себя. Ружьё, оставленное в доме, было разряжено перед отъездом. Дайна немного помолчала и заговорила снова:
— А потом холодно стало. Я котёл топить не умею… А ещё полицейский пришёл! Принялся стучать в ворота… Я так испугалась! Но он ушёл и больше не приходил.
— Это владельцев машин обходили, наверное.
— А ты правда не сердишься? — она виновато опустила глаза.
— Делать мне нечего! Сердиться из-за всякой ерунды! Хорошо, что ты у нас в доме была. Очень хорошо.
— А правду Белла говорит, что вы скоро в Петербург уезжаете? Насовсем…
— Я не знаю, как получится, — Минус задумался. — Мне обещали, что смогу уехать, как только захочу, но поглядим, как на деле окажется.
— У тебя тоже не всё хорошо… Я думала, что всё наладится…
— Ничего хорошего, но и жаловаться не стану. Могло быть гораздо хуже. Может, и ты с нами поедешь? Я серьёзно.