— Да, — ответила Реми. — Я знала девушку, которая отравилась настойкой. Её спасли, хотя она потом долго болела. Но я не знаю, что ещё можно сделать. Я не хочу в петлю…
У Минуса похолодело внутри. Это только его вина, хоть Серёга нипочём не ожидал такого. Он был готов к вызову на дуэль, к драке с её парнем, но только не к тому, что случилось. Минус не представлял, как можно изуродовать женщину, которую любил. Он не понимал, почему мужчине может прийти это в голову.
— Прости меня, пожалуйста, если сможешь, — осторожно произнёс Серёга. — Я очень виноват перед тобой.
— Нет, — Реми едва заметно покачала головой. — Ведь мы не были в постели. Я не изменяла Саше. Но он не поверил… Он всегда мне не верил…
— Где он сейчас? — глаза Минуса стали жёсткими.
— Я не сказала? Саша убил себя. Он облил меня… — Аннет скривилась. — А потом вышел на улицу и выстрелил себе в голову. Мне говорили так.
Серёга не находил слов.
— Принеси настойку, — прошептала Реми. — Сегодня. Я тебя очень прошу.
— Хорошо, — ответил Минус. — Я принесу. Сейчас.
— Только, чтобы Ира не увидела…
— Да, я понимаю.
Ира настороженно встретила Серёгу, но увидев громадный букет роз, успокоилась. Минус прошёл к Аннет. Она едва заметно усмехнулась:
— Я знала, что ты купишь цветы. И почему всё так? — её лицо вдруг задрожало. — Почему мне никогда не везёт?
Серёга попытался аккуратно обнять её:
— Не знаю, — тихо произнёс он. — Я не знаю, девочка.
— Ты принёс?
— Да, — неохотно ответил Минус. — Я принёс её и вот это.
Серёга достал из кармана новенький «бульдог».
— Я думаю, что он надёжнее.
Реми с испугом посмотрела на маленький револьвер и у Минуса упало сердце.
— Подумай ещё, Аннет, — проговорил он. — Давай не будем? Давай попробуем выжить?
— Не могу! — из единственного глаза покатились слёзы. — Не проси об этом! Пожалуйста!
Серёга молча кивнул.
— Покажи, как…
— Просто поднести к виску и нажать. Там всё готово. Я не знаю, но думаю, что это легче, чем яд. Себе бы я сделал так.
— Обними меня, — произнесла Аннет тихонько. — Я хочу попрощаться.
Минус наклонился к ней, осторожно касаясь губами щеки. Француженка прошептала:
— Помнишь, я гадала тебе? У тебя всё будет хорошо. Только будь осторожен. Я знаю. Прощай, Семён.
— Прощай, девочка! — Серёга тяжело вздохнул. — Я хочу верить, что после смерти ещё увижу тебя. Мне очень жаль, что так вышло.
— Иди! — она неловко извернувшись, ткнулась в него губами. — Иди, а то я потом не смогу!
Минус отпустил Аннет. Он вышел из комнаты и повёл сиделку за собой, расспрашивая о том, что говорит доктор. Ира проводила его до самого выхода из подъезда. Как только захлопнулась дверь, Серёга услышал выстрел. Он прижался спиной к двери и какое-то время стоял, пытаясь успокоиться. Минус медленно побрёл вперёд. Он бесцельно шёл, не замечая ничего вокруг, пока не оказался на Набережной. Здесь, глядя на ледяную реку, Серёга очнулся от забытья. Сзади кто-то коснулся его плеча. Минус вздрогнул.
— Ваши документы, — раздался зычный мужской голос.
Двое патрульных вопросительно смотрели на Серёгу, очевидно предполагая, что он собрался сигануть в воду. Минус полез в карман и достал медный значок.
— Всё в порядке, — кивнул головой стражник. — А почему здесь стоите?
— Не знаю, — ответил Серёга. — Настроение ни к черту. День такой.
— Денёк и в самом деле не ахти, — вмешался в разговор второй из полицейских. — Проклятые бомбисты!
— Какие бомбисты? — удивлённо спросил Минус.
— А вы не слышали? — полицейский насторожился.
— Нет. Я только недавно с поезда. Вызвали. В газетах ничего необычного не было.
— Ясно. Стало быть, сведениями не располагаете.
— О чём⁈
— Его превосходительство погубили, министра нашего — ответил стражник. — Сегодня днём. Бомбы бросили в мотор у Михайловского дворца. Говорят, погиб. Царствие ему небесное! — и полицейский перекрестился.
Глава 21
У особняка на Гагаринской улице стоял жандармский пост. При приближении Серёги, они потянулись к кобурам. Минус осторожно проговорил:
— Я к Ольге Борисовне.
Внимательно изучив медный знак, подпоручик неохотно сказал:
— Не могу пропустить.
— Старшего позовите! — Минус фыркнул. — Дексбаха или Офросимова! Я не для того ехал двое суток, чтобы под дверью околачиваться!
— Николай Леонидович убит, — вдруг неожиданно мягко ответил полицейский. — А Константина Константиновича нет. Ещё не возвращались они.
— Откуда?
— Не могу знать. Уехали с супругою его превосходительства.
Минус задумался. Он не был уверен, что застанет фон Коттена на Морской. Решившись дожидаться здесь, Серёга поднял воротник пальто. Говорить о покушении полицейским было запрещено, и Минус бестолково топтался на месте. Он изрядно замёрз и намаялся, но наконец-то показался неказистый «рено» охранного отделения, за рулём которого Серёга углядел Дексбаха. На заднем сидении он с облегчением рассмотрел супругу Столыпина, в сопровождении какой-то неизвестной женщины.
Опознав Минуса, ротмистр сухо поприветствовал его. Дексбах на дух не переносил этого подозрительного парня, которого статс-секретарь внезапно приблизил к себе. Но Ольга Борисовна явно имела другое мнение. Её бледное лицо выразило радость, и Серёга побрёл в дом, следуя за хозяйкой.
Кабинет Столыпина был заперт на ключ. Ольга Борисовна повела Серёгу в маленькую комнату на втором этаже. Там силы, казалось, оставили её. Она как-то разом обмякла и постарела.
— Я не успел, — негромко проговорил Минус. — Я поехал сразу, как получил телеграмму, но опоздал. Вы знаете, кто его убил?
— Убил⁈ — она в изумлении подняла брови. — Пётр Аркадьевич жив. Петя жив… Пока жив… — её голос дрогнул. — Господь уберёг его.
— Извините, — Серёге стало неловко. — Мне сказали, что он погиб. А постовым было велено помалкивать. Я не знал, что произошло.
— Пётр Аркадьевич встречался с Брюлловым. В Русском музее. Они обсуждали поручение Государя об устройстве Древлехранилища. Я знаю о том, что произошло, только со слов Сафонова. Он был за рулём мотора. Ожидал у входа. С ним оставался Филлипов, а Петя… Пётр Аркадьевич, — сразу поправила она, — с Офросимовым в здание вошли. Сафонов внимание обратил, что двое стражников как-то неряшливо одеты и ходят туда-обратно. Тут Офросимов к мотору направился. Пётр Аркадьевич тоже вышел. Стали двери открывать. А эти двое… — Ольга Борисовна скривилась. — Бросились к ним. Один бомбу метнул, но она не взорвалась. Другой стрелять стал… Убил Филлипова. Сафонова ранил в плечо. Офросимов в ответ выстрелил. Убил его. А первый ещё одну бомбу швырнул. Офросимов её собой закрыл… Погиб Коленька… — женщина прикусила губу. — А Петру Аркадьевичу ноги посекло и в боку осколок…
— Как он?
— Доктора говорят, что выживет, если осложнений не окажется. Не знаю… — Ольга Борисовна испуганно поглядела на Минуса. — Петра Аркадьевича везти нельзя. Он у Бобрышева сейчас. В клинике частной. С ним я там буду, хоть и отговаривают меня. Я потому и вернулась. Дочерям скажу, вещи возьму с собой, и в клинику. Если Петя очнётся, чтобы рядом с ним быть.
Женщина очень переживала. Серёга проговорил негромко:
— А вы знали, что ожидается покушение? Потому и дали телеграмму?
— Нет, — Ольга удивилась. — Откуда я могла знать? Я дала телеграмму из-за скандала. С мадемуазель Реми. Весь Петербург говорит об этом. Вы испортили ей репутацию. Вы сломали жизнь этой очаровательной девушке! Как вы могли так поступать⁈
— Я сломал ей жизнь, — хмуро кивнул Минус. — Это моя вина. Но я не поливал её кислотой! Я не посылал фотографий её тупоголовому Саше! И она не была моей любовницей, что бы там про неё не сочиняли!
Ольга Борисовна растерянно замерла.
— Да! — выдохнул Серёга. — Мы с ней дружили! Она помогала мне! Вот почему от неё захотели избавиться! Они сейчас радуются! — глаза Минуса сверкнули. — Но я до них доберусь. Обязательно. Даже если меня потом повесят.
— А вы знаете, кто передал фотографию? — осторожно спросила Ольга Борисовна.
— Какой-то детектив, или кто-то выдавал себя за него.
— Но его ведь кто-то нанял.
— Да, — Серёга уверенно кивнул. — Разумеется. Я выясню, кто именно.
— Граф Витте, — вдруг произнесла женщина. — Он причинил много горя моей семье. Он едва не погубил моих детей. Наташа только чудом выжила! Как же она мучилась! А этот скот только ушёл в отставку! Да ещё и покушение на себя разыграл, чтобы отвести подозрения! Ведь это его люди убили Сипягина! Плеве! Его Высочество, Сергея Александровича! И ещё многих! Я знаю, что и тех, кто бросал бомбы сегодня, тоже послал он! Мне не нужны доказательства. Я и так знаю!
— Вы уверены, что это его затея?
— Да, — Ольга Борисовна твёрдо произнесла. — Я уверена. Хозяева похвалят его за это!
— Кто?
— Банкиры! — женщина зло фыркнула. — Ротшильды! Вы ведь знаете, как Петя называет еврейских банкиров? Скорпионами! — добавила она, не дожидаясь ответа от Серёги.
— Вы думаете, что они решили убить вашего мужа?
— Не знаю… — Ольга Борисовна задумалась. — Я почему-то уверена, что это рука Шиффа. Петя всегда говорил, что этот скорпион один из худших врагов России.
— Расскажите мне о нём.
— Я мало знаю, — женщина пожала плечами. — А у Петра Аркадьевича сейчас не могу спросить. Его зовут Якоб Генрих Шифф. Он финансировал Японию во время войны. У него несколько банковских домов. Я могу посмотреть в старых газетах, как они называются. Пётр Аркадьевич оставлял некоторые.
— А откуда он?
— Нью-Йорк. Там он живёт.
Минус молча кивнул. Он плохо представлял себе, как можно добраться до этого еврея в Нью-Йорке. Но если он стоит за покушением, то надо что-то придумать. Серёга тихо заговорил:
— Найдите мне всё что сможете про этого банкира.
— Но он не бывает в России, — увещевающе произнесла Ольга Борисовна. — Никогда.