Александр Иванович глядел в бинокль. Разрывы вздымали облака пыли. Небольшой перелёт, корректировка, и вот несколько попаданий неподалёку от окопа с условными пулемётчиками. Перенос огня на НП. Группа выдвигается короткими перебежками. Огонь миномёта по блиндажу. Одно прямое, но перекрытие держит восемьдесят вторую. Стрелки открывают огонь по строению. Сапёры торопливо режут кусачками проволочные нити. Проход! Два стрелка вперёд, за ними огнемётчики. Миномёт замолкает. Огонь на подавление из «мадсенов». Один из огнемётчиков наконец выходит на дистанцию и длинный язык пламени влетает в блиндаж. Сухое дерево загорается. Второй «мадсен» прикрывает сапёров, которые швыряют в окна строения боевые гранаты. Подожжённый огнемётом блиндаж разгорается и столб дыма поднимается вверх. Гучков одобрительно восклицает:
— Ловко!
Минус молча кивнул. На его взгляд далеко не так, но пусть Александр Иванович порадуется. Ведь без его участия вся эта затея обречена на провал. Серёга хмуро оглядел солдат. По крайней мере, каски и панцири штурмовиков не вызвали противодействия у Гучкова, как опасался Серёга.
— Мир не стоит на месте, — проговорил Александр Иванович. — Угнетению христиан магометанами пора положить конец. Мы исполним свой долг и поможем нашим братьям…
Гучков продолжал говорить, но Минус почти не слушал.
«Ты же не в думе, — подумал Серёга. — Тут слушателям лапшу вешать не надо. Проливы для торговли нужны, как ни крути. Только кто будет брать Стамбул? Я карту глядел. Очень сложное дело. Неужели и впрямь на болгар рассчитывают? Так это дурь абсолютная. Титов говорил, что Великий князь уже имеет планы по введению войск, стало быть, где-то их готовят. Или будет, как у нас в двадцать втором? Идите, там никого нет. Сто процентов, что именно так и выйдет. И изменить ничего нельзя. Не мой уровень. Наш полк в этой войне просто потеряется…».
— Ты что, заснул⁈ — Титов легонько толкнул его рукой.
— Нет. Просто заслушался, — соврал Серёга. — Александр Иванович прирождённый оратор.
Тень смущения промелькнула на лице довольного Гучкова. Очевидно, он действительно высоко ценил свой талант к пышным речам. Глаза Титова насмешливо блеснули, но подполковник одобрительно кивнул, соглашаясь.
Глава 28
Июнь выдался по-настоящему жарким. Солнце припекало не на шутку, и от того долгая дорога в Петербург стала невыносимой. Наконец-то сойдя на Варшавском вокзале, Минус взял извозчика, намереваясь навестить Столыпиных.
Петра Аркадьевича дома не оказалось, но даже в его отсутствие Серёгу охотно приняли. За обеденным столом разговор шёл большей частью ни о чём. Дочери Столыпина, кроме Елены, свыклись с визитами Минуса, и держались свободно. После обеда, оказавшись наедине с Ольгой Борисовной в маленьком дворике особняка, Серёга уловил её настороженность. Минус с недоумением произнёс:
— Я чувствую, что в чём-то провинился, — он усмехнулся, — но никак не могу догадаться, в чём именно. Можно, вы прямо скажете мне, что случилось?
— Хорошо, — Ольга ответила неохотно, тщательно подбирая слова. — Я бы хотела знать о ваших отношениях с Матильдой Кшесинской.
— О чём⁈ — Минус фыркнул от смеха. — Это свежие сплетни Петербурга? Тогда должен вас разочаровать. К счастью для меня, я видел эту женщину дважды, и говорил с ней всего пару минут. Так что никаких отношений нет и быть не может. Насколько мне известно, там целая очередь заинтересованных мужчин с высоким положением в обществе. Эта женщина явно не моего уровня. Вы слишком доверились слухам, Ольга Борисовна. Это на вас непохоже.
— Слухам? — жена Столыпина нахмурилась. — Хорошенькие слухи! — она разозлилась. — Идёмте со мной!
Минус, недоумевая, направился за ней. В маленькой комнате на втором этаже, Ольга открыла ящик письменного стола, и швырнула на столешницу конверт с изображением бабочки.
— Это для вас! Но впредь попрошу не использовать меня в качестве посредника при вашей с нею переписке!
Такой злой, по отношению к себе, Ольгу Борисовну Серёга никогда не видел. Он взял в руки конверт без всяких надписей и негромко произнёс:
— Я не понимаю. Это точно для меня?
— Для вас! Она просила переслать вам по почте, но я решила вручить самостоятельно. Вы не откровенны со мной, Семён!
— Как раз наоборот, — Минус покачал головой. — Перестаньте. Ведь я обещал, что стану советоваться с вами, в случае необходимости. У меня нет от вас секретов. Я не понимаю, что нужно этой женщине. Давайте вместе прочитаем письмо. Я хочу, чтобы вы доверяли мне. Уж вас я никогда не стану обманывать!
Лицо женщины смягчилось. Глядя на реакцию Серёги, Ольга Борисовна поверила ему. Она с любопытством уставилась на письмо, явно терзаемая соблазном ознакомиться с ним, но взяла себя в руки, и с достоинством проговорила:
— Нет, увольте, я не могу читать корреспонденцию, адресованную не мне. Тем более, столь личного характера!
— Личного характера? — Минус рассмеялся. — Признаний в любви вы точно здесь не обнаружите. Наоборот, мне нужна ваша помощь. Я не знаю эту женщину, и хочу, чтобы вы помогли мне правильно поступить. Мне нужны ваши советы.
Он разорвал конверт, не стесняясь, хоть и не горел желанием показывать текст. Но от отношения Ольги Борисовны зависело очень многое, и Минус хотел, чтобы она никогда не сомневалась впредь в его словах. Серёга обиженно нахмурился и придвинулся к ней, разворачивая послание. Ольга не удержалась от любопытства, и делая вид, что это ей совсем не интересно, впилась глазами в короткий текст.
— Она приглашает вас в Стрельню! Не может забыть ваш последний разговор! И вы ещё говорите, что ничего личного!
— В нашем единственном разговоре, она пыталась выведать, был ли я в Нью-Йорке, — при этих словах Ольга Борисовна напряглась. — А больше ничего. Не смешите меня, намекая на связь с ней. Ведь вы исключительно умная женщина! Я не Великий князь, и парочки золотых приисков у меня не завалялось, чтобы её заинтересовать. Её интерес явно касается вашего мужа, а не меня лично. Вы должны понимать это намного лучше, чем я.
Ольга кивнула головой.
— Извините, — смущённо проговорила она. — Вы правы.
— Я не обманывал вас и не собираюсь, — ответил Серёга. — Я рад нашей дружбе. Никогда не сомневайтесь во мне, чего бы вам не наговорили. Люди могут придумать многое, чтобы нас поссорить. Не верьте никому. Я вас не подведу.
Ольга Борисовна вдруг обняла его и коротко всхлипнула:
— Прости, Семён! — она впервые обратилась к нему на «ты». — Я виновата. Ты сохранил мою семью! Я не должна была оскорблять тебя недоверием. Прости меня!
— Всё хорошо, — Минус отстранился, опасаясь, что кто-то войдёт в комнату и поймёт сцену неправильно. — Я не сержусь. А как вы считаете, я должен поступить?
— Трудно сказать… — Ольга пришла в себя и задумчиво скривилась. — Матильда очень опасная женщина. Для неё в России не существует невозможного. Если откажетесь, то я уверена, что она найдёт способ испортить вам жизнь. Она не привыкла, чтобы её игнорировали. Я думаю, вам стоит нанести визит, чтобы выяснить, чего она хочет. Только позвоните загодя.
— Да, — кивнул Серёга. — Я так и сделаю.
Дозвониться по телефону на стрельнинскую дачу оказалось непросто. Только через пару часов Минуса наконец соединили, и он услышал уверенный голос Кшесинской. Разговор вышел коротким, и кладя трубку, Серёга встретился взглядом с Ольгой Борисовной.
— Она пришлёт за мной экипаж. Сегодня, в восемнадцать часов. Можно остаться у вас до этого времени?
— Конечно, — охотно согласилась Ольга. — Но будьте очень осторожны с ней. Не торопитесь. Взвешивайте каждое слово. Матильда мастерски ведёт интриги. Мы никогда не дружили, но и не были врагами. Постарайтесь понять, чего она хочет на самом деле.
Лёгкий кабриолет, запряженный парой гнедых, был подан вовремя. На месте кучера разместился крепкий человек, немного прихрамывающий на левую ногу. Судя по всему, из отставников. На взгляд Серёги, возница был немного пьян, но правил упряжкой железной рукой. Непривычный к путешествиям на лошадях, Минус уже пожалел, что согласился отправиться в Стрельню. Наконец показался обширный парк. Привратник распахнул узорчатые ворота и кабриолет свернул на аллею, освещённую электрическими фонарями.
Упряжка остановилась прямиком у фонтана. На открытой веранде, за изящным столом, разместилась маленькая хозяйка усадьбы. Её чёрные волосы были аккуратно уложены. Светлое платье с бесчисленными узорами привлекало взгляд. Матильда, ничуть не смущаясь, шагнула вперёд, и Минус невольно залюбовался её манерой держаться. Эта женщина умела выглядеть превосходно, сочетая красоту и непоколебимое чувство собственного достоинства. Серёга легко поклонился, приветствуя хозяйку.
— Добрый вечер! — проговорил он.
— Здравствуйте, — глаза Кшесинской настороженно блеснули. — Благодарю, что согласились принять моё приглашение.
— Я не мог отказать такой очаровательной даме, — Минус усмехнулся про себя. — Ваше приглашение — это большая честь.
— Прошу вас, — балерина легко кивнула в сторону веранды. — Составьте мне компанию за ужином.
Минус огляделся вокруг. Возница уже увёл лошадей. Двое служанок накрывали на стол. Серёга не был голоден, но не решился отказаться, опасаясь обидеть хозяйку. Бефстроганов с белыми грибами выглядел аппетитно, бутылка кьянти красовалась в серебряном ведёрке со льдом. Хрусталь бокалов сверкал гранями в полумраке.
Балерина жестом отпустила служанок. Бокалы встретились. Матильда пригубила вино, и глядя в темноту её проницательных глаз, Минус тихо произнёс:
— Я не люблю ходить вокруг да около. Хоть ваша компания безусловно очень приятна, но вы пригласили меня не для того, чтобы накормить ужином. О чём вы хотите поговорить со мной?
Лицо Кшесинской на миг дрогнуло, но она проговорила спокойно:
— Я не могу забыть ваши слова. Откуда вы узнали, что «Титаник» пойдёт ко дну⁈ Да ещё в определенный день!