остаться в живых. Чёрный «бенц» и трое сопровождающих. Вот и весь эскорт. От них нужно избавиться. Минус задумался. Выполнить это окажется совсем непросто.
Глава 32
— Ты чего загрустил? — Либа толкнула его рукой. — Что там за рекомендации такие?
— Те, что и ожидал. Всё в порядке.
По горным дорогам на броневике не разъездишься и потому Минус взял эвакуационный грузовик. За руль он сел самостоятельно, Либа разместилась в кабине. Азаренко и Костюченко в кузов, якобы охрана. Ершов, ставший после гибели Сытникова, полковым адъютантом, решил, что девушка уговорила командира съездить в ближайший посёлок. Ведь здесь, на позициях, откровенно скучно.
«Берлие» медленно двинулся в сторону Странджи. Ближе неё работать было опасно. Повсюду позиции и часовые. В посёлке Минус купил вина у пожилого грека, хозяина таверны, и повернул обратно. Примерно в двух километрах от Странджи, дорога делала поворот, и вот на этом повороте остановился эвакуационный грузовик с красным крестом на борту.
Четыре «маузеровских» карабина достали из свёртка в кузове. На этой дороге движение останавливалось с приходом темноты, потому не стоило ожидать повозок. «Бенц» генерала должен пройти здесь. Другого удобного пути к штабу 3-й армии нет.
Все четверо заняли позиции по правую сторону дороги и вслушивались в тишину. Азаренко был совершенно спокоен. Своему командиру он доверял во всём. Если нужно устранить кого-то, значит так надо. Он вообще не был склонен к излишним раздумьям. Хотя, если бы знал, кого именно они собираются убить, то вряд ли бы лежал так спокойно.
Костюченко напротив, командиру не доверял. Ещё при поступлении в полк, когда Олег впервые столкнулся с К6, то сразу опознал оружие, виденное на Виноградной улице. Костюченко подозревал и ранее, что парень, убивший столько полицейских, и комбат второго батальона — это один и тот же человек. А теперь, после приезда странной девушки, развеялись последние сомнения. Но что-либо предпринимать Костюченко не собирался. Он хотел дослужить контракт и спокойно покинуть Испытательный полк. А может быть и нет… Ведь жалование его устраивало. Олег Васильевич никак не мог определиться.
Либа, нахмурившись, глядела вперёд. Она считала, что не стоило брать с собой солдат, но Минус её не послушал. Сейчас, ожидая генеральский «бенц», она сердилась на Серёгу.
Прошло несколько часов и наконец донёсся звук мотора. Вернее, моторов… Минус хорошо разобрал, что едут два автомобиля. Точно, два!
— Готовьсь! — негромко проговорил он. — Огонь по моей команде!
Лунный свет падал на узкую полосу дороги. Грузовик почти перегораживал её. «Бенцу» в любом случае придётся остановиться. Вот из-за поворота вынырнул «бенц», сверкая фарами, и резко затормозил. Водитель второго автомобиля, не будучи столь расторопным, зазевался и влетел в зад впереди идущему.
— Кое прасе го е оставило тук⁈ Проклет глупак! — зычный голос едва не заглушил скрежет металла.
Теперь Минус понял, откуда взялся второй автомобиль. На выезде из Лозенграда стоял брошенный открытый «рено». Очевидно, генерал решил прихватить трофей. Всё верно. Людей только четверо.
Ругаясь, болгары двинулись к грузовику. Минус отдал команду:
— Огонь!
Сразу четыре карабина нашли свои цели, но не оговорив мишени заранее, произошла неувязка. Двое из болгар получили по паре пуль, в том числе и сам генерал, а двое других остались невредимы. Но им это не помогло. Один из них, молодой водитель «рено», растерянно уставился на упавших. Второй рванул кобуру, но без толку. Ещё залп карабинов смел его с дороги.
Каждый из упавших был дострелен в голову и грузовик тронулся с места. Карабины забрали с собой.
Либа, трясясь на сиденье, недовольно проговорила:
— Вот возьмут и предадут тебя! Ты об этом не думал?
— Теперь нет, — Минус усмехнулся. — Они со мной кровью повязаны. Не такие уж они дураки, чтобы выкинуть подобное. Не переживай.
Либа считала, что люди могут выкинуть всё, что угодно, но не стала спорить.
— А ведь там цельный генерал был… — сказал Костюченко тихо. — За такое верёвка полагается…
— Брось, — буркнул Азаренко. — Я было тоже Молодому не доверял. Как увидал его, думаю, куда попал? Виданное ли это дело, чтоб в его возрасте батальоном командовать? А мне покойный Свиридов растолковал, дураку. Мол, от контрразведки он приставлен. Шпионов ловить. А должность только для вида. Вот так. Хоть он и командует, дай бог каждому.
— Да, — почти неслышно проговорил Олег. — Мне эта железная шапка жизнь спасла. Осколок бум, а не пробил. Только голова закружилась. А я серчал, что приходится её таскать. Виданное ли это дело, чтобы за ранение, полученное без неё, к расстрелу приговаривали? Словно умышленного дезертира! Но видать, по-другому носить не заставишь.
— Это да. У нас ведь в полку и холеры потому нет. Ведь за питьё грязной воды такое же наказание. А соседи трупы не знают куда девать.
— А как думаешь, Молодой и взаправду расстреляет за такую ерунду?
— Да, — уверенно кивнул Азаренко. — Вот тебе крест, что да. Он ведь как сказал, подписал контракт — дороги назад нету. Только по завершению или по ранению. А остальные — дезертиры. Может, кто специально грязную воду пьёт, чтобы в госпиталь угодить? Как разобрать? Потому и всех под одну гребёнку.
Костюченко молча кивнул.
Утром, часов около десяти, в Испытательный полк прибыл сам командующий 3-й армией, популярный в народе генерал Радко-Дмитриев. Спокойный усатый мужчина в неброской шинели. Он оглядел позиции, обменялся с солдатами парой слов, чем изрядно их удивил, и позвал командира полка подняться вверх по склону горы.
Минус не сомневался, отчего генерал внезапно свалился им на голову. Глядя в хитрые глаза командующего, Серёга понял, что он в курсе произошедшего и действует заодно с Гучковым. Очевидно, покойный Саввов, изрядно мог помешать этому человеку.
Они поднялись довольно далеко. С этой высоты открывался отличный обзор турецких позиций, но генерал достал бинокль только для вида. Он негромко произнёс:
— Неспокойно в тылах. Заместитель главнокомандующего ночью погиб. Налетел на турецкую засаду. Сказывал я ему, что опасно здесь, да не послушал он меня, к прискорбию. Но ему горе, а нам, грешным, отсрочка. Александра Ивановича я знаю давно. Доверие к нему имею. В этот раз он меня тоже не подвёл. Больше того, выручил. Вашими трудами, разумеется. Я добрые дела не забываю, будьте уверены.
Минус кивнул. Генерал заговорил снова:
— Я от Александра Ивановича слышал, будто вы уверяли его, что форты можете взять. Верно ли это?
— Нет, — Серёга усмехнулся. — Не верно. Я говорил про один форт. У меня людей нету. Его и один очень сложно взять. Мы бы смогли, если повезёт, но только один. Тот, что запирает проход вдоль берега. А остальные придётся другим брать. Одновременно с нами. Иначе выбьют нас из него. Ведь турки сразу в контратаку пойдут, это уж точно.
— А если я дам людей, — Радко прищурился. — Вы сможете взять два форта и редуты перед ними?
Минус задумался. Одно дело действительно брать форты, а другое, если этот человек решил избавиться от него таким немудреным способом. Серёга ответил негромко:
— Каких людей? Болгар? Мне они вряд ли пригодятся.
— Почему? — генерал удивился. — Им не занимать храбрости!
— И дурости, — неохотно сказал Минус. — Они не могут действовать тихо. Орут, когда не надо, а то и вообще поют песни. Крестьяне, одним словом. Мне подползти к противнику надо без единого шороха. Я не думаю, что с ними это получится.
— Других нет, — веско ответил Радко. — У меня три четверти армии из запаса. Но воевать нужно.
Серёга промолчал.
— Эти укрепления надо взять. Времени мало. Того и гляди турки запросят мира и тогда дипломаты насядут на царя. Нужно сбить войска с линии.
— А что вообще происходит на фронтах?
— Западная армия разбита, — довольно ухмыльнулся Радко. — Адрианополь осажден. Осталась группа войск у Дарданелл и вот эти, которые напротив нас.
— Я спрошу прямо. Правда, что наш Император введёт войска?
— Да, — генерал замялся на мгновение. — Но только после определенных событий. Более не могу сказать.
— Ясно, — кивнул Серёга. — Я не знаю, смогу ли взять несколько фортов с вашими людьми, но можно попробовать. А на остальных участках линии, атаки будут?
— Разумеется. Мне именно здесь нужен расчётливый человек. У Христова превосходные солдаты, но они не диверсанты. А в данном случае, мне нужен именно такие, иначе мы просидим здесь очень долго. Царю не терпится овладеть Константинополем. Уже и портрет победителя османов готов. Да и нам долго медлить нельзя. Всё новые и новые войска подходят к этой линии. Я выделю вам людей, сколько будет нужно, но сроку на подготовку до конца недели, не более.
— Хорошо, — Минус кивнул головой. — Я попробую.
— Ты, Сеня, словно знал! — Либа удивлённо глядела вперёд. — Хотел туман и на тебе, пожалуйста! Второй день подряд!
— Конечно, знал, — Серёга усмехнулся. — Ты думаешь, зачем я в деревнях с жителями о погоде толкую? От нечего делать?
— Я думала, из вежливости, — она пожала плечами. — Всё равно ты их через слово понимаешь, а то и через два.
— Нет, не из вежливости. Тем более, они ведь сами к машине бегут, ещё и еду тащат, отчего не поговорить. А в Страндже от жителей вообще не отвяжешься…
— Скорее от жительниц, — Либа фыркнула. — Прямо на шею вешаются! По-русски ни черта не понимают, только зубами сверкают и хохочут без умолку. А ты ещё мне врал, что женщин на войне нет! Да сколько угодно!
— Это только в Страндже, — ответил Серёга. — Потому как гречанки и вдов среди них много. Вот они и не очень стесняются.
— Не очень стесняются? — она расхохоталась. — Да им волю дай, за руку прям до постели доведут! И как можно общаться с мужчиной, почти не понимая, что он говорит?
— Легко, — Минус улыбнулся. — Для этого слова не очень нужны. И без них всё понятно.