— Так, вроде порядок. Сейчас попробую шагнуть. Ты только не пальни ненароком!
— Давай, — отозвался поручик. — Иди медленно. Уборная во дворе.
Минус покачнулся, но не упал. Вздрогнувший от движения Клим, успокоенно выдохнул:
— Гляди, не завались! Поднимать не стану!
— Ясно, — Серёга ответил негромко. — Ноги, как палки. Не чувствую вообще.
Поручик нахмурился. Зря Беляев связал парня так крепко. Теперь жди, пока очухается. Минус сделал пару шагов к двери. Клим отворил её, пропуская Серёгу вперёд:
— Медленно! Не беги! Будь уверен — застрелю!
— Не бегу! Только зря не выстрели!
В маленькой прихожей было совсем темно. Минус водил глазами вокруг, но ничего разобрать не смог. Он покорно зашагал вперёд, сопровождаемый Михеевым. Уборная находилась в стороне, слева от входа в здание. У её стены, в тусклом свете фонаря, Серёга разобрал прислоненную метлу и рядом с ней короткую железную лопатку, очевидно угольную.
Минус потянулся отворить дверь и в очередной раз зашатался. Клим уже привык к его неловким движениям и даже не шелохнулся. Серёга дёрнул дверь и удивлённо произнёс:
— Закрыто! Эй, там кто-то есть?
— Кому там быть! — устало бросил поручик. — Вертушка на двери. Да нет, не там. Выше гляди! — он сплюнул под ноги, ругаясь на непонятливость задержанного.
За двором раздался цокот копыт. Клим машинально повернул голову на звук. Правую руку обожгло резкой болью и поручик выронил револьвер наземь. Минус снова взмахнул лопаткой, но промахнулся, и вместо лица, угодил в левое плечо.
— Убью! — выдохнул Михеев, устремляясь вперёд. Он попытался выбить лопатку у Серёги, но правая рука почти не слушалась, и они, сцепившись, повалились наземь. Минус выронил лопатку, ставшую бесполезной на такой дистанции. Он пытался отстранить от себя поручика, но Клим был сильнее, и только раненая рука не позволяла ему задушить Серёгу.
Пальцы Клима скользнули к горлу. Минус, изловчившись, изо всех сил впился зубами в кисть. Поручик приглушённо вскрикнул и попытался правой рукой выдавить Серёге глаз, но пальцы дрожали и не слушались. Минус ударил кулаком по лицу Клима, хоть усталые руки не могли нанести настоящий удар. Он замахнулся снова, и тут под рукой оказался камень. Серёга нащупал его и ударил поручика в лицо.
Захрустели зубы, сломался нос, и Михеев на мгновение отпрянул. Минус ударил снова. Поручик как-то жалобно всхлипнул, но тут скользкий от крови камень выпал из Серёгиной руки.
Они катались по земле, хрипя от напряжения. Минус попытался стиснуть горло Клима, но силы в руках не хватало, чтобы задушить. К счастью Серёги, Михеев не мог полноценно задействовать свою правую руку. Поручик вспомнил о ноже, спрятанном в кармане, и попробовал нашарить его раненой рукой. Минус умудрился высвободиться, воспользовавшись тем, что хватка противника ослабела. Он откатился в сторону и поднимаясь на неверных ногах, заметил, что поручик достал нож и пытается открыть его.
Серёга, озираясь, старался отыскать упавший револьвер, но никак не мог найти. Тут на глаза снова попалась лопата, и Минус потянулся к ней. Поручик не успел подняться на долю секунды. Серёга замахнулся и ударил наотмашь. Потом ещё раз и ещё. Минус бил Клима до тех пор, пока тот не перестал шевелиться.
Сердце колотилось так, что едва не выскакивало из груди. В пересохшем рту был солёный вкус крови. Ещё не веря, что остался жив, Серёга выронил лопатку и ухватился за грудь, пытаясь успокоить бьющееся сердце. Он закашлялся и опомнившись, принялся бродить вокруг, разглядывая землю.
На револьвер он едва не наступил, и обрадовавшись, Минус с огромным удовольствием сжал рукоятку нагана. Он вернулся к мёртвому Климу и обшарив труп, отыскал медный знак с номером и несколько мелких кредитных билетов.
Оставаться на месте было нельзя, но идти в таком виде казалось не менее опасным. Серёга помялся мгновение, собираясь с мыслями, и всё же вышел на улицу. Ещё издалека он заприметил извозчиков, слоняющихся возле экипажей. По этой стороне улицы прохожих встречалось немного, но каждый с интересом глазел на него.
Наконец Минус добрался к трактиру и подошёл к ближайшему вознице:
— На Полтавскую! — проговорил он. — Да поживее!
Хмурый вихрастый мужичок бросил на него хитрый взгляд. Он было хотел отказаться везти такого пассажира, но оглядев костюм Серёги, ещё недавно выглядевший прилично, кивнул головой:
— Рубль двадцать выйдет, больно далёко!
— Годится, — Минус протянул мятую трёшку. — Поехали уже!
— Случилось чего? — произнёс мужичок с любопытством. — Может, городового позвать?
— Случилось… — Серёга фыркнул под нос. — А городового звать ни к чему, — он криво усмехнулся, показав медный жетон. — Сам разберусь.
Заметив значок, извозчик удивлённо поднял брови. Он молча тронул коня, дождавшись пока Минус сядет в старенькую пролётку. До Полтавской и впрямь было неблизко. Преодолели уже большую часть пути, как на пересечении Жуковского и Лиговской, извозчика остановил городовой.
— Документы! — проговорил он, настороженно глядя на избитого пассажира.
— Свои, друг! — выдохнул Серёга, снова показав медный знак. — Паршивый вечер выдался!
Городовой с сомнением посмотрел на знак:
— А что же ты в таком виде?
— Лучше не спрашивай, — Минус помотал головой. — Лизка, дрянь проклятая, уверила, что муж вернётся только к завтрему, а оно вон, как обернулось… И не смейся! — Серёга нахмурился, хоть городовой совсем не собирался смеяться. — Ничего смешного! Мне поутру с начальством объясняться, конём оно всё…
— Не свезло, стало быть! — полицейский усмехнулся. — Нечего по замужним шастать! Вдовые, они надёжнее, — городовой ещё раз усмехнулся и махнул рукой, отпуская пролётку.
Минус перевёл дух. У знакомого дома на Полтавской Серёга отпустил извозчика и только теперь сообразил, что ключей от квартиры у него нет. В окнах было темно. Минус бросил камешек в одно из них, потом ещё раз, но свет не загорелся. Где теперь искать девушек, он не имел ни малейшего понятия. Оставаться на скамейке у подъезда было слишком подозрительно. Рано или поздно, мимо пройдёт патруль.
Серёга скептически скривился, глядя на темноту окон. Квартира, снятая им, находилась на втором этаже четырёхэтажного здания. Никаких деревьев поблизости не росло и взобраться по гладкой поверхности стен не представлялось возможным. Минус хмуро осмотрел запертый замок двери, ведущей в подъезд. Он понимал, что если девушки похитили дочь Столыпина, то были вынуждены съехать отсюда. Но куда? На этот вопрос Серёга не находил ответа.
Решив, что нужно добраться к телефону, Минус неохотно зашагал по улице. В таком виде долго расхаживать не выйдет, но и оставаться никакого проку.
В этом районе не было таксофонов, как на центральных улицах или вокзалах. Серёга прошёл до Калашниковского проспекта, но повернул обратно. На перекрестке стоял городовой. Поглядев влево, Минус свернул на Херсонскую. Здесь прохожих было ещё меньше. Серёга попытался рассмотреть своё лицо в оконных стёклах, но ничего не разобрал. Вдалеке виднелся освещённый трактир, но Минус очень сомневался, что в подобном заведении окажется телефонный аппарат.
Серёга миновал длинный одноэтажный дом, разделённый на две половины, судя по цвету стен, когда возле одной из дверей заприметил большую железную табличку. Он шагнул ближе и в тусклом свете фонаря разобрал вывеску — «Акушерка и оспопрививательница Н. В. Меркушева». Минус помялся немного и протянул руку к молоточку.
Он постучал негромко, затем ещё, но уже сильнее. Наконец одно из окон засветилось и за дверью послышались шаги. К удивлению Серёги, дверь распахнулась и в проёме показалась невысокая женщина лет сорока, с тёмными разметавшимися волосами. Её домашнее платье белело в темноте. На плечи была наброшена шаль.
— Что случилось? — спросила она уверенным голосом, ничуть не смущаясь. Очевидно, в силу своей работы, привыкнув к внеурочным визитерам.
— Добрый вечер! — произнёс Серёга. — Скажите, у вас случайно нет телефона?
— Нет, — женщина покачала головой. — У меня нет возможности оплачивать его.
— А не подскажете, откуда можно позвонить?
— Только с проспекта, — она махнула рукой. — Там в гостинице есть аппарат.
Минус тяжело вздохнул. Он не испытывал ни малейшего желания идти на Калашниковский. Скорее всего, его уже разыскивают за убийство полицейского. Второй городовой может и не купиться на заготовленную байку. Женщина собралась затворить дверь, как со стороны трактира донёсся конский топот и на дороге показались двое патрульных. Они направлялись в сторону Минуса и он, решившись, вдруг выдернул из-за пояса револьвер, другой рукой вмиг зажав женщине рот:
— Крикнешь — застрелю! — тихо проговорил Серёга. — Мне терять нечего! В дом! Быстро!
Женщина попыталась оттолкнуть его, но Минус ткнул ей в лоб стволом нагана:
— Тихо, если хочешь жить! Сейчас зайдём — они проедут и я уйду! Обещаю! Не дури! — он силой втолкнул её внутрь помещения, в полумрак прихожей, притворяя двери ногой.
Глава 5
Женщина замерла, не сводя удивлённых глаз с Серёгиного лица. Только сейчас она, как видно, разобрала, насколько оно скверно выглядит. Минус молча прислушивался. Наконец кони миновали дом и топот затих вдали. Серёга тихонько произнёс:
— Я уберу руку. Пообещай не кричать. Я тебе ничего не сделаю, если не закричишь. Кивни, если поняла.
Женщина неохотно кивнула головой. Минус осторожно разжал пальцы, но револьвер не убрал:
— Прости, — сказал он. — Я не хотел тебя обидеть. Просто мне нельзя ещё раз попасться полиции. Извини меня. Давай договоримся — я сейчас уйду, а ты не вызывай полицию. Я не хочу причинить тебе вред. Договорились?
— Уходи, — ответила она негромко. — Не стану я никого вызывать. Незачем мне это.
— Сейчас, — Минус осторожно кивнул. — А телефон только в гостинице? Точно? Не знаешь, где ещё есть?
— Не знаю, — женщина задумалась на мгновение. — В ресторане ещё может быть, в «Париже». Но я не знаю наверняка.