Минус встретился взглядом с одним из парней. Светлый ёжик волос покрывал массивную голову, нескладно сидящую на высокой худощавой фигуре. Он толкнул другого, плотного и коренастого, ростом намного ниже себя. У этого глаза и впрямь были навыкате, словно у рыбы, придавая лицу странное выражение. Но несмотря на это, парень глядел холодно и зорко. Минус насторожился.
— Здорово! — произнёс Карась. — То-то, я гляжу ты пропал куда-то. Теперь ясно. Витька вчера к бабке заходил, а тебя и не было. Учишься, не жалея сил⁈ — и он ехидно усмехнулся.
— Само собой, — Минус холодно проговорил, смерив парня взглядом. Сравнение было не в свою пользу и Серёга попытался пройти мимо, не обращая внимания.
— Это ты хорошо устроился, — заговорил Карась. — Удобно. Витька ещё говорит, что ты не видишь ничего у себя под носом. А ты, оказывается, смотришь в глубину, — Карась ухмыльнулся, с намёком глядя на побледневшую Аню.
— Бывай! — Минус кивнул, увлекая Аню за собой.
— Нехорошо бросать друзей, — негромко произнёс Карась, — но да ладно, у тебя особый случай. Сладкое место заставляет забыться.
Аня вспыхнула, но Минус сжал её руку, сдерживая гнев. Он сказал, как ни в чём не бывало:
— Завидуйте молча, ребята.
Серёга повёл Аню за собой. Он не оглядывался.
— Хороши друзья… — Аня покраснела от гнева.
— Таких друзей за хрен и в музей, — ответил Минус, задумавшись. Его не волновало почти ничего, кроме самого насущного вопроса — где раздобыть деньги.
Аня коротко усмехнулась:
— Ох и выражения! А вообще ты правильно поступил, что не поддался на его слова. Я боялась, что ты не выдержишь.
Минус ничего не ответил, во все глаза уставившись на оружейную лавку. ' Ф. Н. Золотовъ' — значилось на её строгой вывеске. В окне виднелся плакат, рекламирующий «пистолетъ парабеллюм» всего за сорок пять рублей. Минус обернулся к застывшей в недоумении Ане:
— Ты мне скажи, что нужно, чтобы его купить? Разрешение какое-то надо?
— Брось! — проговорила она испуганно. — Зачем он тебе? Не надо! Пожалуйста! А разрешение нужно, конечно. От губернатора.
— Да не покупаю я ничего. У меня и денег-то нет. Чего ты волнуешься?
Но Аня не успокоилась и по дороге к дому не раз упоминала, что оружие совершенно ни к чему. Минус отшучивался беззлобно, но в оружейный магазин собирался зайти, только без Ани, конечно.
Днём Серёга отправился к бабке, забрав вещи. Старуха, как ему показалось, вздохнула с облегчением. Про то, что заходил брат, она умолчала. Вернувшись к Ане, он застал там её, склонившуюся над примусом, и нахмуренную Соню, в сопровождении какого-то паренька. Тоже, по всей видимости, еврея. Тот протянул Минусу руку:
— Здравствуй!
— Привет!
— Это Лев, брат Сони, — тихо шепнула Аня ему на ухо, улучив момент.
Соня была мрачнее тучи. Она так поглядела на него, что Минус дернулся. Помолчав мгновение, Соня заговорила:
— Анна Александровна сказала, что ты поживешь какое-то время у неё. Но зачем ты согласился? Ведь это неприлично. Ты пользуешься её добротой. А ведь Анну Александровну будут осуждать знакомые.
Минус перевёл взгляд на Аню и по кислой улыбке понял, что она не решилась сказать правду. Он ответил Соне:
— А куда мне было идти? Твои родители точно меня не примут.
Лев фыркнул от смеха, но Соня и не дрогнула:
— Дома бы пожил. Твоя бабушка не такая невыносимая, чтобы от неё сбежать. Может, ещё вернёшься? — добавила она с надеждой.
— Нет, — Минус покачал головой, — мне и тут неплохо, а Анна Александровна взрослая женщина, чтобы самой решать, что прилично, а что нет. Я её не стесню.
Аня покраснела и отвернулась, что-то помешивая в кастрюле. Минус уловил знакомый запах:
— Борщ? Вот видишь, Соня, здесь даже кормят. Ну, куда я пойду? Нет, меня теперь отсюда палкой не выгонишь.
Но Соне не было смешно:
— Понятно. Ты эгоист, Сеня. Чистый эгоист. Лишь бы тебе было хорошо, а что женщине репутацию портишь, так то тебя не касается. Вот ты какой!
— Какой есть, — Минус развёл руками. Ему надоел этот разговор. — Все мы эгоисты, Соня. Абсолютно все, в большей или меньшей степени.
— Мужчины⁈
— Нет, вообще все люди на планете.
— Не надо философии, Семён! — Соня рассердилась. — Ты сам знаешь, что поступаешь нехорошо.
— А вот и нет! — Минус сжал зубы. — Нехорошо, говоришь? А ты Анну спросила? Вот хочет она, чтобы меня здесь не было? Хочет?
Аня, словно вообще не причём, застучала тарелками:
— Кто будет обедать, поднимите руки, — произнесла она немного наигранно.
Соня впервые взглянула на неё с подозрением, но Лев поднял сразу две руки:
— Мне за себя и за неё, Анна Александровна!
Соня хотела что-то спросить, но тут Минус влез в разговор, обращаясь к парню:
— Правильно. Кстати, я хотел уточнить, правда, что взрослый лев съедает до двадцати килограмм мяса в сутки?
Тот засмеялся и даже Соня криво усмехнулась.
За столом было шумно. Анна завела разговор со Львом и тот рассказывал истории о своих многочисленных родственниках. Соня всё больше отмалчивалась, а Минус занял всё внимание Кати, мастеря ей игрушки из тетрадных листов. На столе уже красовался пароход, в окружении нескольких лягушек. Сейчас Минус кропотливо мастерил краба, пытаясь вспомнить, как правильно сложить лист. Наконец-то краб был готов и Серёга протянул его Кате. Она схватила и закричала:
— Смотри, мама! Смотри!
Аня кивнула дочери, но глаза устремились к Минусу. Он незаметно подмигнул ей.
Соня тихо заговорила:
— Я смотрю, вы с ней поладили. Я никогда не видела её такой счастливой.
— Конечно, — Минус сделал вид, что речь шла о Кате, а вовсе не про Анну. — С ней легко ладить. Сейчас сделаю ещё игрушку, — и он принялся мастерить лисью голову.
После обеда у Анны были назначены занятия и Минус отправился вместе с Соней и её братом побродить по городу. Они уже ушли очень далеко, к самому центру, как сзади раздался шорох шин и на них чуть не налетел велосипедист. Лев возмущённо произнёс:
— Ох, уж эти бициклы! Всё больше и больше их на улицах. Теперь ходишь и мимовольно оглядываешься, чтобы не угодить под колёса. А дядя Изя говорил, что в Петербурге вообще от них спасу нет.
«Самокатчики! — усмехнулся про себя Минус. — Их уже тогда ненавидели. Точно говорят, что новое — это хорошо забытое старое».
Тут Соня заговорила:
— А мне нравятся они. Уж лучше, чем кони. И улицы станут чище, если будет меньше лошадей. Я бы и себе такой хотела, но отец не купит. Я как только не просила, а он ни в какую не согласен!
— Не удивительно, — Лев пожал плечами, — шутка ли, больше двухсот рублей стоит эта игрушка.
— Это не игрушка, а транспорт, — сказала Соня возмущённо. — Насколько удобнее ездить, чем ходить пешком!
— Ты забываешь про собак, — Лев улыбнулся. — Ведь на некоторых улицах просто своры лежат. А будешь в них из велодога палить, так городовой оштрафует рублей на пятнадцать точно.
— Из чего? — спросил Минус удивлённо.
— Велодог, — Лев поднял брови. — Простенький такой револьвер. Под малокалиберный патрон. Есть с пулями, а бывает и вовсе с перцем. Без него по Одессе и ездить нечего на этой машине. Все ноги псы искусают. Ты что, никогда не видел рекламы в газете?
— Не обращал внимание, –ответил Минус, — там больше парабеллумы попадались.
— Хорошая штука, — кивнул головой Лев, — жаль недешёвая.
— А разрешение? — закинул удочку Минус.
— Да что, разрешение, — Лев снисходительно поморщился. — Больно нужно оно. Ведь в доброй половине магазинов и без него продадут. А нет, так можно на Конке купить. У Шмуля или у Мойши. Дороже будет, но немного. Вот только сорока рублей у меня нет, а так бы взял. А ещё лучше — Маузер на десять патронов. Тоже отличная вещь.
— Надоели! — Соня сморщила нос. — Ну зачем вам эти железяки!
— Ага! — Лев улыбнулся. — А кто из «джонсона» палил так, что не оторвёшь? Взвизгивает, а всё равно интересно, — добавил он, обращаясь к Минусу.
— Ну, я и что⁈ — Соня пожала плечами. — А чего на стрельбище мне было делать, раз вы меня с Гершем туда потащили⁈ Лучше бы вы на танцы ходили, а то как медведи косолапые.
Лев засмеялся:
— Нет уж. Это без меня. Вот его уговаривай, — и он кивнул на Серёгу.
— Нет, — тот вовсе замотал головой. — Ни в коем случае!
— Больно нужно! — Соня фыркнула. — Не хотите и не надо! Только девушки любят, когда парни хорошо танцуют, — добавила она, уперев взгляд в Минуса.
— Само собой, — он кивнул. — Вот пусть и дальше любят. Но меня на учёбу танцам не заманить. И без них головной боли хватает.
Минус ещё долго слонялся с ними по городу, впитывая в себя всё новое и непривычное. Он довёл друзей к их дому и отказавшись зайти, отправился обратно, уже почти не теряясь в лабиринте улиц.
Аня ждала его и открыла дверь, ещё когда он только подходил к порогу. Она казалась немного расстроенной и он спросил, что случилось.
— Да так… Тётя Софа спросила меня, долго ли ты пробудешь. Я сказала, что да. Очень долго. А она говорит, что тогда я должна больше платить за комнаты, раз ещё ты будешь жить. С какой стати, непонятно. Но где тётя Софа, а где логика.
— Ясно. Логика-то у неё простая — в любом случае ты будешь вынуждена заплатить. А скажи, Аня, я не спрашивал тебя, сколько ты платишь за жильё и сколько придется доплатить?
— Четырнадцать рублей, — сказала она неохотно. — Мы договаривались с ней так, а теперь она хочет, чтобы я платила на пять больше. А ведь я зарабатываю в месяц чуть больше двадцати! — Аня едва сдерживалась. — Иногда двадцать пять, но ведь это вообще неправильно. Какая разница, живу я одна или с тобой?
— Большая, — Минус скривился. — Зависть плохое чувство. Даже такие старые кошелки не могут быть спокойными, когда у другой женщины налаживается жизнь. Не переживай, малышка! Мы найдём деньги. Не бойся!
— Только не ходи к брату! — Аня коснулась руками его груди. — Мне таких денег не нужно. Я хочу, чтобы ты живой б