— Обязательно, мадам! — Минус даже легонько поклонился. — Почту за честь присутствовать.
Если бы взгляд мог испепелять, то от Серёги осталась бы только горстка пепла, но к его счастью, обошлось. Женщина нахмурилась и вышла из комнаты. Либа расхохоталась тихонько:
— Ой, не могу! И зачем ходить в театр⁈ Такой страсти там не увидеть. Соня, ты приглашай меня почаще к обеду, когда этот молодой человек тоже станет присутствовать, на это стоит поглядеть, — и она засмеялась уже громче.
Соня только фыркнула, задрав нос. Во дворе раздавались голоса и Либа произнесла:
— Может и мы пойдём?
Соня кивнула и поманила Серёгу за собой. Тот быстро снял чехлы с обуви, хоть в них она смотрелась намного лучше, и положил на полочку в коридоре, не зная куда девать.
Под громадной яблоней располагался могучий дубовый стол, укрытый белоснежной скатертью. Вокруг него уже рассаживались люди. «Человек двадцать — двадцать пять», — прикинул Серёга и ещё раз пожалел, что припёрся сюда именно сегодня. Он узнал Льва, одетого в смешную жилетку из голубого атласа, беседовавшего с какими-то древним стариком. Старик был белее снега, его уши покрывали седые волосы, почти такой же длины, как на затылке. Минус никогда не видел ничего подобного. Несмотря на почтенный возраст, старик глядел внимательно и в его глубоких карих глазах светился недюжинный ум. Лев наконец-то заметил Серёгу, стоящего рядом с Либой и Соней, и радостно улыбнулся:
— Привет! — заговорил он, по-видимому искренне радуясь встрече. — Хорошо, что ты пришёл. Это Семён, дедушка, — добавил он, обращаясь к старику, — помните, тётя Майя вам жаловалась на него. А это Моисей Яковлевич, мой двоюродный дедушка, — представил он старика растерявшемуся Минусу.
Старик поглядел на Минуса с любопытством:
— Так это вы тот молодой человек, который дурно влияет на мою Сонечку⁈ Интересно…
Серёга промолчал. Он пожал плечами и тут старик снова заговорил:
— Левушка, ты размести нашего гостя поближе ко мне и Сонечку, конечно, тоже.
Старик указал на стул прямо рядом с собой, но туда уже скользнула Либа, показав Сонечке язык. Она заговорила оживлённо:
— А вот и нет, дедушка! Здесь буду я. Должен же ты ухаживать за женщиной⁈ Или может тебе будет лучше усадить сюда тётушку Зиву? Она как раз похоронила очередного мужа. Теперь она красива и свободна.
Либа хитро повела глазами в сторону и поглядев туда, Серёга увидел полную женщину, лет пятидесяти, с пышной грудью, одетую в чёрное платье. Женщина жизнерадостно смеялась, разговаривая с какой-то старушкой, несмотря на свой траурный наряд. Дедушка Моисей усмехнулся:
— Ты умеешь поставить мужчину перед таким выбором, чтобы он не имел возможности отказаться. Похвально, Либа. Похвально. Я говорил твоему отцу, что лучше тебя никто бы не торговал зерном на бирже, но разве этот мальчик станет слушать⁈
Минус углядел этого мальчика. Лет сорока с лишним и круглого, как апельсин. Отец Либы был одет в серый неброский костюм и уловив на себе взгляд Серёги, сурово сдвинул брови. Его жена, высокая стройная женщина, находилась рядом с ним и с любопытством смотрела на Минуса. Тот неловко кивнул головой и женщина вежливо улыбнулась в ответ.
Слева от дедушки Моисея разместился Лев. Минус был зажат между Либой и Соней, чувствуя себя не очень хорошо. Большинство гостей бросали на него любопытные взгляды. Соня смутилась не на шутку, но Либа то и дело подначивала её. Дедушка Моисей задумчиво глядел перед собой, очевидно размышляя о чём-то важном. Даже Лев не стал отвлекать его.
Обед произвёл на Минуса впечатление. Суп с лапшой и сухариками сменился превосходным жарким, которое Либа назвала непонятным для Минуса словом хамин. Куриные шеи, фаршированные печенью, удивили Серёгу своим существованием, как блюда. Необычные картофельные оладьи, под названием латкес, были поданы со сметаной и красной икрой, вызвав у Минуса чувство голода даже после жаркого. На кусочек фаршированного карпа он не решился, хоть тот и выглядел отлично, маня своим запеченым боком.
Селедочный паштет на черном душистом хлебе он всё-таки потащил, хоть и не был голоден. Любопытные шарики фалафеля, никогда не виданные ранее, понравились Минусу. Вообще, глядя на этот стол, у него разбегались глаза, а руки мимовольно тянулись ко всему. Необычный медовый соус удивил Серёгу, хоть и не сказать, что особо понравился, но тут был подан десерт и Минус только втянул носом сказочный аромат пирога. Он глядел на него, не имея силы съесть.
Цимес попробовать он так и не решился, взяв к чаю лишь маленькие ромбики печенья земелах, пряно пахнущие корицей. Серёга осторожно вдохнул аромат, закрыв глаза на мгновение, и открыв их, заметил пристальный взгляд старика на своём лице:
— Я полагаю, что вам понравилось, молодой человек, — произнёс он, усмехнувшись. — Да, печенье земелах опасно, можете мне поверить, ведь когда я впервые попробовал его в гостях у моей любимой Шелли, то сразу понял, что придётся жениться.
Минус улыбнулся:
— Очень интересно, но ведь я полагаю, дело было не только лишь в печенье?
— Правильно, молодой человек. Правильно. Но печенье помогло мне сделать выбор в своей жизни. Будьте осторожны, предупреждаю заранее! А ведь есть ещё суфганийоты… Вообще, молодой человек, приходя в гости к даме, нужно быть осторожнее, ведь никто не знает, что они кладут в свои прелестные блюда. Быть может, там есть свои секреты, с помощью которых можно управлять мужчиной. Я почти уверен, что так оно и есть. Вот скажи мне, Либи, ведь я прав?
Либа хитро улыбнулась и скорчила гримасу. Дедушка Моисей усмехнулся:
— Вот видите, даже такая невинная птичка и та уже посвящена в эти древние тайны. Теперь я хорошо понимаю, почему бабушка Цвия очень стремилась научить её готовить как можно раньше. Так что будьте осторожны, Семён!
Минус улыбался. Старик понравился ему, чего нельзя было сказать о большинстве окружающих его людей. Соня сидела, как на иголках, и Минус беседовал в основном с Либой и стариком. Лев завёл разговор о продаже дядей Зерахом магазина на улице Жуковского. Старик покачал головой:
— Он слишком мало думает про сегодняшний день. Хочет собрать достаточную сумму и открыть автомобильный магазин. Но я говорил ему, что пока он сможет сделать это, его уже опередят. Идея хорошая, но для её воплощения у него недостаточно средств. Ведь уже очень серьёзные люди занялись этим. У них есть средства и расположение губернатора. Зерах пытается сделать то, что ему не под силу. Без богатого компаньона ему не на что рассчитывать. Вот Шлёма, тот сделал хитрее, он вложил деньги в эту новую затею с таксомоторами, наравне с остальными, и не должен прогореть. Они только недавно открылись, но уже понятно, что у этого занятия большое будущее. Я говорил Зераху, чтобы объединялся с ними, но…
Лев заинтересовано слушал старика, а Минус внезапно проговорил негромко:
— Им случайно не нужны водители?
Старик испытывающе поглядел на него:
— Не знаю, молодой человек. А вы умеете ездить на автомобиле?
— Да, — Минус уверенно кивнул. Он совершенно не представлял какие автомобили существуют в это время и только надеялся, что двигатели уже не паровые, а всё же бензиновые. Но он ухватился за эту возможность. Ведь старинный автомобиль не должен быть сложнее современного.
— Хм, любопытно… — старик задумался. — Я поговорю со Шлёмой, но только если вы не шутите.
— Конечно, нет. Не шучу. Мне очень нужна работа.
Дедушка Моисей кивнул:
— Хорошо. Я передам вам ответ через Левушку. А скажите, я слышал от Сонечки, что вы собираетесь поступать в университет и планируете добиться стипендии. Как же вам удастся это совместить?
— Я думал об этом, — ответил Минус спокойно. — Добиться стипендии трудно. Оплата за полугодие сейчас составляет двадцать пять рублей. Я узнавал точно. Ещё в неделю примерно двадцать часов лекций, из которых нужно выбрать восемь обязательных. За час платится рубль. Это ещё тридцать два за месяц. Если бы я смог найти хорошую работу, то лучше бы я платил за учёбу. Ведь многие предметы я могу учить самостоятельно. По времени должно получиться.
Либа внимательно слушала его, а старик потёр свою короткую седую бороду:
— Медицинский факультет… Ведь правильно? Соня говорила мне.
— Да, если на стипендию. Туда легче поступить. А если я бы мог платить, то можно и на юридический. Я не знаю, как лучше.
Минус чуть не сказал, что слишком нагляделся на раны и кровь и потому идти в медицину не имеет ни малейшего желания, но промолчал. Ему вообще не хотелось учиться, хоть как видно придётся.
— Хорошо. Я поговорю со Шлёмой, а если даже ему не нужны водители, то я подумаю, куда вас можно определить. Подумаю.
— Спасибо. — Минус благодарно кивнул. Он почему-то поверил, что старик действительно попробует ему помочь. Серёга перевёл взгляд напротив и увидел недовольное лицо Сониной мамы, слышавшей их разговор. Она возмущённо посмотрела на старика, но не решилась ничего сказать.
Либа толкнула Минуса в бок и прошептала в самое ухо, улыбаясь:
— Бедная Сонечка! Мама её убьёт.
Серёга скосил глаза на притихшую Соню. Ему стало неловко. Ведь ей достанется из-за него. Либа прошептала снова:
— Давай встанем из-за стола. Лучше пойдём погуляем, а то я не выдержу этого лица тёти Майи и рассмеюсь. Неловко выйдет.
Минус открыл рот, чтобы ответить, но старик его опередил:
— Что, моя маленькая Либи устала? Конечно, трудно усидеть за столом, если хочешь летать, как бабочка! — он усмехнулся. — Надо отпускать молодёжь, а то она заскучала.
Либа хитро взглянула на старого Моисея:
— Ты читаешь мысли, дедушка. Мы возьмём твой экипаж и поедем куда-нибудь, ладно?
— Хорошо, Либи. Только будь осторожна, чтобы не вышло, как в прошлый раз, — и он улыбнулся.
Либа сморщила нос:
— Обещаю! — произнесла она, уже вставая из-за стола, делая знак Серёге следовать за ней. Либа толкнула Соню ногой под столом, отчего та дёрнулась на мгновение, но тут же сообразив, заторопилась приподняться и едва не повалилась назад на стуле. Минус только чудом успел удержать её от падения. Дедушка Моисей усмехнулся: