Минус внутренне дрогнул. Он ощутил привязанность к этой женщине, которая так стремится ему помочь. Только собираясь встать, чтобы обнять её, он услышал скрип двери и звонкий детский голос:
— Мама, а это кто?
Серёга обернулся. Маленькая девочка с растрёпанными волосами выглядывала из комнаты в приоткрытую дверь. Она не была похожа на свою мать, разве только цветом волос.
— Это мой ученик, — ответила Аня. — Ты же помнишь его? Он ведь часто приходил.
— Да, — девочка сонно кивнула. — Привет!
— Привет, маленькая принцесса! — Минус подмигнул. — Ложись спать, мы не будем больше шуметь.
— Я люблю спать с мамой, — произнесла она, зевая.
— Иди в кровать, Катя. Я скоро приду, — произнесла Аня строго.
— Ладно! — девочка ещё раз зевнула и дверь закрылась. Минус улыбнулся:
— Смешная. Только не похожа на тебя, — ляпнул он не подумав.
— Да. Она похожа на Олега.
— Извини, что напомнил. Я дурак.
— Ничего. Мне теперь не больно. Правда, не больно.
— Не ври, — Минус не выдержал, — а то я не вижу. Ты прекрасная женщина, Аня. Я не знаю кем надо быть, чтобы бросить такую. Да ещё с ребёнком.
В глазах Ани показались слёзы, но она, скривившись, сдержалась, чтобы не заплакать:
— Молчи. Мне двадцать семь лет, Семён! Двадцать семь! А тебе только будет восемнадцать. У нас ничего не может быть. Не надо меня мучить! Помнишь, мы договаривались с тобой, что мы дружим⁈ Просто дружим. Ты ведь обещал тогда! Я так и знала, что этим закончится! Но я хотела помочь тебе! Ведь ты бы давно всё бросил, если бы не я и Соня!
— Тоже мне, двадцать семь! — Минус чуть не ляпнул, что ему тридцать два, но сдержался в последний момент. — Не может⁈ Глупости, Аня. Просто глупости. Это ты боишься и всё! Ну, перестань! Перестань выдумывать! Иди ко мне! — и он потянулся к ней.
— Нет! — Аня встала из-за стола, но Минус её перехватил. Он обнял её, хоть она и сопротивлялась. Минус прижал её к себе крепко и прошептал на ухо:
— Анечка! Ну, не глупи! Успокойся! Ведь я просто обнял тебя! Ну, что ты боишься, хорошая моя! Ведь я не обижу тебя! Не обижу! — и он погладил её по спине, успокаивая.
Эффект получился обратный. Аня разрыдалась и уткнулась в него лицом. Она безудержно плакала и не могла остановиться. Минус гладил её, жалея. Он попытался вытереть слёзы рукой, но Аня вдруг потянулась к его губам. Минус поцеловал её и они принялись целоваться без перерыва. Аня на мгновение отпрянула и потушила лампу:
— Пойдём, — прошептала она, — здесь нельзя, а то ещё Катя придёт.
Она повела его за руку прямиком на улицу. Уже совсем стемнело и во дворе не было никого. Вдали, у старой яблони, находился летний душ, сколоченный из тщательно оструганных досок. Наверху его виднелась массивная дубовая бочка. Аня привела Минуса к нему, проскальзывая через дверь, как мышка. Она захлопнула щеколду изнутри и Минус потянулся к Ане, поднимая её лёгкое светлое платье. Она не сопротивлялась и сама стащила с себя бельё. Они занимались любовью стоя лицом к лицу и Аня закусывала губы, сдерживая стоны. Минусу понравилась она. Нежная и чувственная. Только уж очень стеснительная. Видно было, как ей хочется быть с ним, но в тоже время Аня сама стеснялась своих желаний. Минус зашептал ей на ухо:
— Перестань. Не волнуйся. Всё хорошо. Всё очень хорошо, моя девочка. Не бойся.
В последний момент он вышел из неё и Аня сразу бросилась помогать ему рукой. Он ощутил её ласковые пальцы и впился в губы поцелуем. Потом Аня тихо открыла воду, ещё теплую, хорошо прогретую за день жарким летним солнцем. Она потащила Минуса под неё и купаясь в струях воды, он ласкал эту хрупкую женщину, почему-то сразу ставшую для него близкой и родной. Аня улыбалась так, что он это чувствовал даже в полной темноте. Минусу было очень хорошо с ней.
Потом они вытерлись кое-как его рубашкой и тихо открыв дверь, вышли наружу. Взошла луна. Минус увидел мокрые волосы Ани и её блестящие глаза. Он прижался к ней, целуя. Аня медленно отстранилась:
— Переночуешь у меня. Уже поздно. Не надо тебе в такое время шляться по улицам.
— А Катя?
— У меня две комнаты. Она спит в дальней. Не бойся. Всё нормально.
Минус пошёл за Аней следом. Она заперла дверь и не зажигая лампу, медленно пошла вперёд. Добравшись до кровати, она откинула одеяло и Минус скользнул туда. Аня легла рядом, положив голову ему на грудь. Минус погладил её лицо и прошептал:
— Ты хорошая девушка, Аня. Очень хорошая. Не переживай.
— Я не переживаю. Я тоже хотела, пусть это и неправильно. Но я давно думала о тебе, несмотря на то, что ты совсем мальчишка ещё. Хотя… — добавила она очень тихо, — ведь у тебя была женщина. Точно была. Ведь я права?
— Да, — Минус ответил шёпотом, немного забывшись, — были, конечно.
Аня вопросительно нахмурилась:
— И не одна?
— Не одна, — Минус скривился. — Ну зачем говорить о других? Вот всегда так! — брякнул он, не подумав.
— А кто они? — спросила Аня с волнением. — Я их знаю?
— Отстань! — Минус ещё крепче обнял её. — Прекрати, надоело! Ты со мной сейчас и ты мне нравишься. Что тебе нужно сказать, чтобы ты успокоилась?
— Ничего. — она добавила, помолчав немного. — Я дура, да? Пустила в себя мальчишку и ещё думаю, что могу быть счастливой с ним. Ведь дура, правда?
— Глупости. Мне хорошо с тобой. Почему ты боишься? Я не брошу тебя, Анечка! Не переживай. Всё хорошо, — и Минус поцеловал её снова.
Аня замурлыкала почти как настоящая кошка, оторвавшись от него на миг. Лунный свет, падающий из окна, тускло освещал её счастливое лицо.
— Странно, — заговорила она шёпотом, — а ведь я сегодня совсем не чувствую тебя мальчишкой. Наоборот, мне кажется, что я стала маленькой девочкой, а ты старше меня и опытнее. Какое-то странное чувство. Так необычно. Вот я лежу рядом с тобой и чувствую, что ты надёжный. Не знаю, как сказать это правильно. Мне просто хочется прижаться к тебе и быть твоей женщиной. Я думала раньше, скажу честно, чтобы разрешить тебе… Ну, ты понимаешь… И всегда боялась, что пожалею об этом. Что ты расскажешь кому-то и вообще поиграешь со мной и бросишь сразу. А мне потом будет ещё хуже. Но сейчас мне приятно. Я чувствую, что могу доверять тебе. Что ты не подведёшь. Очень странное чувство, но мне хорошо. Очень хорошо. Ты вылечил меня. Я будто оттаяла рядом с тобой. Спасибо тебе! — и Аня провела рукой по его лицу.
Минус молча смотрел на неё. «Вот так попал! — подумал он. — А вообще, хорошо, что она есть. Ведь без неё тут можно чокнуться в моём случае. Надо остаться с ней. Она очень приятная женщина». Минус не заметил, как заснул. Аня долго не спала, лёжа рядом с ним и улыбаясь в темноте.
Глава 7
Поутру Минуса бесцеремонно вытолкнули из кровати. Аня уже оделась, собираясь за продуктами, и он увязался с ней. Аня замялась, очевидно стесняясь того, что всем станет известно о их связи, но потом махнула рукой:
— Ладно! Чего теперь трусить! Всё равно ведь узнается. Ты правда хочешь остаться со мной? Не передумал?
— Нет, — Минус покачал головой. — Конечно, нет. Перестань.
Аня прихватила плетёную корзину. Рубашка Минуса так и не высохла, но внешне было не особо заметно и он надел её, поморщившись от неприятного ощущения. Аня заперла дверь на ключ и Минус взял её за руку. Она вздрогнула и попыталась высвободиться, но он тихо заговорил:
— Хватит бояться. Мы с тобой вместе.
— Стыдно, — проговорила она, смущаясь, — ведь все станут смотреть на нас.
— Они и так будут. Тогда смысл переживать⁈ Пойдём, — и он повёл её за собой.
Несмотря на раннее утро, рынок шумел. Проходя по рядам, Минус только успевал запоминать цены, иногда отвлекаясь, чтобы уложить товар в корзину. Но у него получалось плохо. Привычных ему килограмм почти не было. Сплошные фунты и даже иногда пуды, если речь шла об овощах. Он предоставил Ане разбираться в этих запутанных расчётах. Минус понял, что курица за рубль — это грабёж, а вот за восемьдесят копеек ещё куда ни шло. Вообще можно купить и за шестьдесят, но не сегодня. Два десятка яиц пополнили корзину, обойдясь в сорок копеек. Булка белого хлеба за шесть копеек добавилась к ноше на следующем ряду. Потом фунт сахара в бумажном свёртке. «Четырнадцать копеек, — запомнил Минус, — а вот недавно за шестнадцать она не купила. Совсем плохо у неё с деньгами, если так считает каждую мелочь». Тут Аня протянула ему бутылку подсолнечного масла, на глаз примерно пол литра. Семнадцать копеек. Потом дошёл черед до картошки. Хмурый чернобородый человек торговал прямиком с телеги. Двенадцать копеек пуд. По лицу Ани, Минус понял, что это дёшево и подговаривал её купить столько, убеждая, что донесёт. Но Аня покачала головой:
— Надорвешься отсюда тащить. Полпуда купим и хватит.
Минус вспомнил неподъемные грузы БК и всевозможных вещей, перетасканные им за войну и чуть не брякнул, но вовремя опомнился, что тело Сеньки вовсе не такое крепкое. Полпуда были заброшены за спину в холщовом мешке на хитрой завязке. Капуста, к его удивлению, продавалась в килограммах и стоила пятак. Наконец, Аня решила, что пора остановиться и Серёга покорно зашагал к выходу.
Там, на углу, дородный мужик продавал махорку на вес и на стаканы. Минус услышал запах табака, но к его удивлению, курить не захотелось. Очевидно, Сенька не курил вовсе. Минус пошёл дальше. Аня отобрала корзину, заявив, что хватит с него мешка и улыбаясь, шагала рядом. Она похорошела, будучи в отличном настроении, и Серёга смотрел на её личико, светящееся радостью.
Внезапно, она помрачнела и Минус углядел причину внезапной перемены её настроения. Впереди у чайной, прохаживались трое парней. Один лет двадцати пяти, остальные явно моложе. Серёга тихо спросил:
— Ты знаешь их? Что с тобой?
— Ты знаешь, — Аня настороженно посмотрела на него. — Вот тот, с рыбьими глазами, Сашка Карась. Ты так говорил. Он друг твоего брата. А те двое — Андрей Яковлев и Толик Фирсов. Они учились ещё в начальной школе, когда я там работала, а потом бросили.