— У вас есть на примете тихое место?
— Да, шеф.
— Берите группу прикрытия и встречайтесь. Если он придет предложить свои услуги, вы знаете, что делать.
— Конечно. Выслушаю и постараюсь получить максимум информации по сотрудникам КГБ, работающим под прикрытием посольства. Потому что у нас уже есть эти данные, и мы сможем определить, насколько он с нами откровенен.
— Если он придет с другой темой, я разрешаю вам только выслушать. Никаких обещаний не давать. Сразу после встречи ко мне, я буду ждать и извещу директора. Вам все понятно, Филипп?
— Да, сэр.
— Тогда не теряйте время.
Небольшой уютный ресторанчик на окраине Вашингтона был наполовину пуст. Тихая ненавязчивая музыка не мешала посетителям общаться. За дальним столиком сидели двое мужчин. Одинаковый возраст, консервативный стиль хорошо сшитых костюмов, даже галстуки у них почти не различались. Только один был щуплый и в очках, другой, наоборот, коренастый, с крупными чертами лица. Посетители заказали по рюмке аперитива, но к нему пока не притронулись.
— Мистер Паркер, если вы не возражаете, я начну сразу с сути вопроса, — произнес коренастый. Собеседник согласно кивнул. — В тюрьме, на территории базы ЦРУ в Кэмп-Пири, находится один человек. Его тайно похитили сотрудники ЦРУ и сейчас подвергают пыткам. У них нет никаких доказательств его шпионской деятельности против Соединенных Штатов Америки. Собственно, поэтому его и похитили, а не арестовали, как положено по закону. Тем более что на территории Штатов арестовывать подозреваемых в шпионаже может только ваше ведомство, то есть Федеральное бюро расследований. ЦРУ ведь запрещено заниматься контрразведкой внутри страны, только разведкой за рубежом. — Соломатин сделал паузу.
Сказать, что руководитель контрразведывательного отдела был в замешательстве, значит, ничего не сказать. Конечно, это неслыханная наглость, что цэрэушники прихватили какого-то типа по подозрению в принадлежности к русской разведке. Но то, что об этом не знает ФБР, зато в деталях осведомлено КГБ, было не просто возмутительно, а недопустимо.
Филипп машинально опрокинул рюмку спиртного. Вышколенный официант тут же принес новую.
В любом случае, это их внутреннее, американское дело. А что надо этому русскому?
— Возможно, мистер Соломатин. Но я не совсем понимаю, что вы хотите?
— Мы хотим, чтобы восторжествовала справедливость. Чтобы ФБР пресекло противоправные действия ЦРУ, забрало задержанного под свою юрисдикцию и, убедившись в отсутствии против него доказательств, отпустило задержанного. — Борис Александрович старался выбирать обтекаемые формулировки, чтобы не раздражать федерала вмешательством во внутренние дела американских спецслужб.
— Если это все, что вы хотели мне сказать, то я могу только посоветовать вам подать жалобу в официально установленном порядке. Мы ее обязательно рассмотрим и дадим ответ. — Паркер догадывался, что русский сказал ему еще не все.
— К этому человеку применяют недозволенные пытки с использованием психотропных препаратов, поэтому мы бы хотели, чтобы вы вмешались как можно быстрее. Фактор времени важен и для вас, Филипп.
— Почему? — Контрразведчик почувствовал, что сейчас прозвучит самое важное.
— Ваш госсекретарь, господин Дин Раск, сейчас находится с визитом в Великобритании, где хочет уговорить англичан поддержать вашу войну во Вьетнаме, а завтра он вылетает с этой же миссией в ФРГ. У нас есть информация, что там на него готовится покушение. Обеспечение безопасности ключевых государственных служащих — это же ваша сфера деятельности?
— Насколько достоверна ваша информация? — быстро спросил американец.
Теперь уже русский опростал свою рюмку, как бы обосновав этим более доверительный тон. Рюмку тут же заменили на полную.
— Давайте начистоту, Филипп. Полный расклад по теракту в обмен на задержанного.
Паркер от нервного напряжения непроизвольно забарабанил по столу пальцами.
— Вы же понимаете, Борис, не я принимаю такие ответственные решения.
— Понимаю. Вот моя визитка с телефоном. Я буду ждать звонка в любое время. Время, Филипп, время, которого практически нет. Завтра Раск уже вылетает в Германию, где вас не очень-то любят, — не смог удержаться от сарказма советский разведчик.
Столицу Америки накрыла летняя ночь, но в кабинете директора Федерального бюро расследований никто не обращал на это внимания. То, с чем вернулся руководитель направления контрразведки, было настолько экстраординарно, что всегда спокойный и выдержанный Эдгар Гувер был в ярости.
Три года назад между ФБР и ЦРУ пробежала черная кошка, вернее крыса… Произошел большой скандал из-за советского перебежчика капитана КГБ Носенко. Только что был убит президент США Джон Кеннеди. Мало кто верил, что это сделал стрелок-одиночка. Все склонялись к версии, что это заговор Советов. Тем более что Ли Харви Освальд, захваченный по горячем следам, находился некоторое время в СССР. Это означало большой прокол ФБР. Невыявленный заговор красных грозил руководителю бюро не просто отставкой, а позорным пинком из высокого кресла.
Перебежавший из КГБ Носенко утверждал, что русские не имеют к этому никакого отношения. Гувер очень хотел вытащить его перед сенатской комиссией как важнейшего свидетеля, подтверждающего, что это не заговор коммунистов, а значит, ФБР ничего не упустило. Покушение готовил одиночка, значит, вина охраны, то есть Секретной службы, а не ФБР.
Однако ЦРУ отказалось его отдавать. Гувер удержался в должности, но обиду затаил. Он прекрасно понимал, почему русские обратились к нему, а не напрямую в ЦРУ. Секретная служба Соединенных Штатов (United States Secret Service USSS), занимающаяся обеспечением безопасности президента и членов правительства, — структура, родственная ФБР, а не разведке.
Поэтому покушение на госсекретаря не затрагивает интересы ЦРУ. Тем более признавать, что они незаконно удерживают человека только по подозрению в шпионаже, без веских доказательств, да еще используют при этом пытки, совсем не в интересах Управления. Теперь благодаря предложению русских у Гувера появляется возможность, забрав неизвестного, поставить цэрэушников на место и заработать очки, предотвратив покушение на госсекретаря. Конечно, о русских не должно просочиться ни слова. Это все успех работы оперативников ФБР. Обсудив это со своим самым преданным и близким человеком, Клайдом Толсоном, он решился.
Разговор с Ричардом Хелмсом получился жестким, больше похожим на шантаж. Но закон был на стороне Гувера. Уже ближе к полудню его сотрудники получили с рук на руки неизвестного от агентов ЦРУ.
Соломатин Борис Александрович, полковник, 43 года, русский, отец военнослужащий, мать домохозяйка, родился в Одессе, член ВКП(б). В семнадцать лет был направлен на краткосрочные курсы в Тбилисское артиллерийское училище, через полгода распределен командиром взвода полковой артиллерии. Участвовал в боевых действиях на Курской дуге, освобождал Белоруссию, имеет ранение и контузию. Закончил войну в звании старшего лейтенанта в Восточной Пруссии. После демобилизации в 1946 году поступил на учебу в МГИМО. После его окончания в 1951 г. получил распределение в МИД на китайское направление. В органах государственной безопасности с 1951 г. В 1954–1958 гг. — в загранкомандировке в резидентуре ПГУ в Дели. С 1960 по 1963 г. — резидент КГБ в Индии. После успешной работы сориентирован на работу против «главного противника». С 1965 г. — главный резидент КГБ в Вашингтоне. Лично принимал участие в вербовке особо ценных агентов.
Награжден 2 орденами Боевого Красного Знамени, 2 орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны I степени, нагрудным знаком «Почетный сотрудник госбезопасности».
Глава 16
Франц Кифер, старший инспектор Федерального ведомства по охране конституции Германии (Bundesamt für Verfassungsschutz), сокращенно BfV, или, как сами сотрудники называли — «бюро», оказался в замешательстве. За почти пятнадцать лет службы бывало всякое, и он считал, что удивить его сложно, но оказалось — можно.
Со дня своего основания в 1950 году Федеральное ведомство по охране Конституции преследовали родовые проблемы, заложенные при его основании. BfV было создано по настоянию американских оккупационных властей, чтобы контролировать крайне правых, к ним они относили нацистов, и крайне левых, то есть коммунистов и прочих террористов. Кстати, в том же году по другую сторону границы было создано Министерство госбезопасности ГДР. Оккупанты не стали мудрить и создали структуру, похожую на американскую.
Есть центральный разведывательный орган, ЦРУ, он работает за пределами страны, а внутри страны контрразведкой занимается ФБР. Так и в ФРГ: сначала появилась «организация Гелена», ставшая впоследствии БНД, имевшая функции разведки, а для поддержания безопасности в стране была создана BfV.
Чтобы ни у кого не возникло ощущения, что BfV является наследником всесильного и безжалостного гитлеровского гестапо, сотрудники ведомства не имели права применять оружие, арестовывать, допрашивать, то есть вести следственные действия в полном объеме. Все это возлагалось на полицию. Само ведомство подчиняется Министерству внутренних дел. Только если BfV сообщит, что кто-то доказуемо готов совершить нечто опасное для существующей в ФРГ системы, подключаются силовые полицейские структуры. По сути, можно говорить, что BfV — это в том числе система политического сыска. Штаб-квартира BfV находится в пригороде Кёльна, его главный филиал расположен в Берлине.
Начало деятельности ведомства ознаменовалось скандалом. Самый первый его руководитель, Отто Йон, в 1954 году сбежал в советскую зону оккупации Германии.
Наряду с отсутствием силового подразделения существует и проблема организационного построения. Ведомство состоит из 12 департаментов и собственной Академии. Руководство осуществляют президент и два его заместителя. Соответствующие подразделения есть в каждой из 16 федеральных земель ФРГ. Центральный аппарат, располагающийся в пригороде Кёльна, осуществляет руководство 8 профильными управлениями и региональными ведомствами по числу федеральных земель. Все они связаны друг с другом формально, действуют автономно и подчиняются министрам внутренних дел своих земель. Такая конструкция не раз показала, что является серьезной помехой в работе всех структур МВД, поскольку сотрудники в одном регионе понятия не имеют, что делается в другом или в центре. Нередко из-за этого люди, находящиеся под надзором в одном регионе, без проблем перебирались и действовали в другом. Однако перечить американцам никто не смел.