Студенту Свободного Берлинского университета Азизу было за тридцать. Он принял немецких гостей в общем зале и отвел в задние комнаты. Хуберт предусмотрительно взял с собой Юргена. Так спокойнее, да и приятель владел арабским языком, а это могло пригодиться на переговорах.
Вокруг традиционного дастархана — низкого, не выше колена обеденного стола настелены толстые ковры. С торца, ловко поджав ноги, сидел мужчина, которого Азиз представил как Саида. У стены возлежал совсем молодой представитель аравийского полуострова и блаженно затягивался кальяном, отчего в комнатке стоял приятный сладковатый запах.
Краузе, долгое время живший в Таджикистане, конечно, умел сидеть на полу, но решил пока этого не демонстрировать, так же как и свои четки, поэтому изобразил неуклюжесть при размещении за столом. Хуберт с его животом и вовсе никак не мог усесться. Азиз с улыбкой откуда-то из-за спины достал для него низкий табурет.
— Эти жирные индюки даже сесть за стол в гостях не могут, — сказал по-арабски развязный молодой человек.
Батый сделал вид, что не понимает, и вопросительно посмотрел на Азиза.
— Мой младший брат говорит, что приветствует дорогих гостей и желает вам приятного аппетита, — не меняя доброжелательного выражения лица, «перевел» араб. — Угощайтесь, друзья.
Как и положено, на дастархане стоял обязательный зеленый чай, пиалы, фрукты, курага, изюм, финики и лепешки. Давно Юрий не сидел за таким столом, даже внутри защемило от воспоминаний о далеком голодном детстве. Зеленый чай был приготовлен мастерски, он это оценил, в отличие от Малера, для которого этот напиток был явно не по вкусу. Он сделал глоток горьковатого напитка и отставил пиалу в сторону. Пригубили чай — ритуал соблюден, можно переходить к серьезным разговорам.
— Азиз, хочу просить тебя о помощи и содействии, — начал адвокат. — Несколько моих друзей восхищены борьбой вашего народа за независимость и хотели бы пообщаться с твоими товарищами, перенять опыт сопротивления оккупантам.
— Разве Германия в оккупации? — с наигранным удивлением спросил Азиз. Переговоры вел он, у Саида, очевидно, были такие же функции, как и у Юргена. Младший брат здесь, скорее всего, чтобы набираться опыта.
— Конечно. Как еще можно расценить присутствие американских баз на нашей земле? Поэтому ваш опыт был бы нам полезен.
— Размечтались, — снова прокомментировал по-арабски оторвавшийся на минуту от кальяна юнец. — Пусть раскошеливаются. Слупи с них побольше денег, Азиз.
— Помолчи, — так же по-арабски процедил старший, не переставая улыбаться гостям.
— Да не нравится мне этот жирный осел, — совсем распалился молодчик. Саид посмотрел на старшего брата с укором.
— Я сам с ними разберусь, — ответил брату Азиз и уже по-немецки снова обратился к гостям: — Мой младший брат просто спрашивает, зачем вам наш опыт. У вас не стреляют, не взрывают дома мирных жителей, не расстреливают за принадлежность к другой вере. Значит, есть возможность договариваться. Плохой мир лучше хорошей ссоры.
Нельзя было терять лицо, терпя оскорбления. Пришло время показать хозяевам, что такое отношение к гостям неприемлемо. Стало очевидно, что предварительно арабы уже обсуждали ситуацию и решили поживиться на глупых немцах.
Юрген налил себе горячего чая, над пиалой поднялось облачко пара.
В этом мире неверном не будь дураком:
Полагаться не вздумай на тех, кто кругом.
Трезвым оком взгляни на ближайшего друга —
Друг, возможно, окажется злейшим врагом, —
процитировал на персидском Батый четверостишье Омара Хайяма и перешел на арабский:
— Твой брат только что оскорбил моего друга, и ты, как хозяин, должен был защитить гостя. Но ты, Азиз, этого не сделал. Значит, это должен сделать я.
Надо отдать должное, араб быстро подавил в себе удивление.
— Ты прав, он достоин наказания, но он мой брат, и только я могу это совершить. Если ты только попытаешься затеять драку, Саид быстро тебя успокоит.
— Не успеет.
— Что же ты сделаешь, немец?
— Сначала я плесну ему в лицо кипяток. — Разведчик показал глазами на пиалу с горячим чаем. — Потом ударю тебя в кадык «рогаткой». — Он показал ладонь с оттопыренным большим пальцем. — Ты неудобно сидишь, для того чтобы быстро вскочить, а я уже на ногах. После этого мне ничто не помешает задушить щенка витым шлангом от кальяна. Это только один вариант.
Азиз переглянулся с Саидом, и Батый понял, что они здраво оценили его слова. Юнец как поперхнулся от неожиданности дымом, так и продолжал надсадно кашлять.
— Иди извинись, ишак, — злобно приказал ему старший брат.
Тот послушно подошел к ничего не понимающему Малеру и стал на колени. Весь разговор велся по-арабски, но по настроению адвокат сообразил, что лучше не встревать. Юноша невнятно стал бормотать извинения.
Неожиданно Краузе схватил его за руку, приложил ее к дастархану и припечатал дном горячего чайника. Тот взвыл от боли. Рука стала быстро краснеть, на коже появился здоровый волдырь.
— За оскорбления я должен был отрезать ему язык. Ожог скоро пройдет, но этот урок он запомнит надолго, — заявил Юрген. Он приготовился дать отпор арабам, но они сдержались, признав правоту гостя. — Надеюсь, вы тоже.
Ошеломленный немец сидел, боясь шелохнуться. Перед ним сейчас приоткрылся кусок жестокого Востока.
— Мы продолжим? — уже по-немецки спросил Юрген.
Арабы кивнули. Гость ловко сел по-турецки, так же как и хозяева, достал четки и сделал жест, знакомый каждому жителю Востока, когда он левой рукой приглаживает усы и бороду, чтобы отхлебнуть традиционный чай или принять пищу. Именно левой рукой. Правая считается «чистой». Согласно преданию пророк Мухаммед использовал правую руку при еде, питье, одевании и клятвах, а левую руку оставлял для других причиняющих неудобство дел. Кстати, отчасти поэтому у мусульман почти нет левшей. Этот символизм показал хозяевам, что гость не является для них чужаком. После этого эпизода разговор пошел намного откровеннее.
— Я слышал, что у нас есть несколько лагерей, где можно пройти боевую подготовку. — Хозяин тоже достал четки и стал отщелкивать их в такт разговора. — Они предназначены для разного уровня подготовки. Вас интересует начальный или продвинутый?
Теперь в диалоге с арабами первый голос принадлежал Краузе, Малер только слушал и согласно кивал.
— У нас будет несколько человек. Шесть мужчин и три женщины. Всем нужен начальный уровень. Физическая подготовка, обучение владению оружием — пистолетом, автоматом. Приемы защиты и нападения. Действия в ограниченном пространстве, захват объектов. Обязательно — изготовление и снаряжение взрывных устройств. Приемы маскировки личной и на местности.
— Это базовый набор обучения в лагере. Он длится около месяца, — сообщил араб и посмотрел на Саида. Тот кивнул в подтверждение слов напарника. — Надеюсь, вы понимаете, что это расходы?
— Конечно, — услышав, что речь зашла о деньгах, подключился Хуберт. — Определите хотя бы порядок затрат.
— Добираетесь за свой счет. Самолет, паром, машина — на ваше усмотрение. Мы вас встречаем, отвозим на объект, размещаем, кормим, затраты на патроны, оружие, взрывчатку, оплата работы инструкторов. Все вместе будет стоить около двадцати пяти тысяч марок на человека. Потянете?
Малер натужно засопел.
— Можно заплатить гораздо меньше. — Азиз сделал мотивированную паузу, отхлебнув чая. — Тогда после обучения мы попросим вас выполнить кое-какую работу.
Не надо иметь ученую степень, чтобы понять, какую работу надо будет сделать после подготовки в лагере террористов. Это означало попасть в зависимость от хитрых арабов.
— Благодарим за предложение, уважаемый Азиз, мы приготовим деньги.
— Хорошо. Будете готовы — сообщите, и мы подберем для вас время. Мы всегда рады помогать друзьям.
— Пророк Мухаммад, да благословит его Господь и приветствует, говорил: «Человек тянется к тем, кого он искренне уважает». Так позволь, Азиз, высказать наше уважение к тебе.
Юрген с почтением поклонился хозяину, прижав руку к груди. Следом за ним так же сделал и Малер.
— Мы всегда рады помочь друзьям. Меня ты можешь застать здесь или передать сообщение. Это надежное место.
— Разреши поблагодарить тебя за накрытый дастархан и позволь удалиться к нашим друзьям с хорошими вестями.
— Да пребудет с вами Всевышний.
— Двадцать пять тысяч! — была первая бурная реакция Бодера. — Грабеж! Где мы возьмем такие деньги?
Он возбужденно мерил шагами комнату, где они сейчас прятались от полиции. Хуберт с Юргеном только что поделились с ним результатами встречи с арабами.
— Не мельтеши, Андреас, — спокойным тоном попросила Гудрун, — ты же сам только что сказал: «грабеж». Значит, надо ограбить банк. Вернее, не ограбить, а забрать то, что им не принадлежит. Народные деньги, прикарманенные жадными финансистами.
Бодер остановился как вкопанный.
— Точно. — Он повернулся к Малеру: — Ты же говорил, что мы должны действовать. Так давайте начнем с банка. Мао говорил по этому поводу: «Если вы думаете, что сможете — вы сможете, если думаете, что нет — вы правы». Хуберт, ты больше имел дел с банками. У тебя есть на примете какой-нибудь подходящий вариант?
— С чем мы собираемся брать банк? — подал голос Краузе. — У нас в наличии только обрез и «беретта». Этого мало.
Разведчик еще не понял, надо отговаривать немцев от налета или пустить дело на самотек. Это серьезный шаг. Нужен совет руководителя операции.
— У меня есть газовый пистолет. Вернее, не у меня, а у моего приятеля, но я могу взять, — заинтересованно включился толстяк. — От настоящего не отличишь.
— Ну вот и отлично. Хуберт, ищи банк, — с энтузиазмом стал наседать на товарища возбужденный Бодер.
— Как его искать? Как определить, подойдет он или нет?
Красноармейцы озабоченно переглянулись.
— Прежде всего, там не должно быть охраны, — стал перечислять Юрген. Он понимал, что надо потянуть время. Пусть ищут варианты. Тогда он успеет связаться с Севером. — Смотри, чтобы рядом не находился полицейский участок или их пост на машине. Должен быть удобный подъезд. Скорость — один из главных факторов: быстро подъехали, вошли, хапнули, запрыгнули в машину и — нет нас. Желательно знать, в какие дни там больше всего скапливается денег, — продолжал перечислять Батый. — Не забываем про пути отхода. Должно быть несколько дорог для бегства. Запомнил?