История о походах «эскадры-невидимки»
«Эскадра-невидимка» – неофициальное наименование в Европе Владивостокского отряда крейсеров, успешно действовавшего на морских коммуникациях Японии и отвлекавшего на себя крупные силы флота противника. Урон, нанесённый эскадрой контрабандной торговле, вызвал панику в финансовых кругах Японии, США и Англии. В Токио разъярённая толпа сожгла дом вице-адмирала Камимуры, в течение нескольких месяцев не сумевшего отыскать и уничтожить внезапно появляющиеся и исчезающие русские крейсеры.
В отряд входили броненосные крейсеры «Россия» (флагманский), «Громобой» и «Рюрик», бронепалубный крейсер «Богатырь», вспомогательный «Лена», а также 11 миноносцев и 13 подводных лодок.
Владивостокский отряд крейсеров совершил шесть, точнее, даже семь походов на морские коммуникации противника.
Первый поход 27 января – 1 февраля 1904 г. крейсеры «Россия», «Громобой», «Рюрик» и «Богатырь» совершили под флагом контр-адмирала Н.И. Скрыдлова. В качестве главной задачи определялось нападение на Гензан – порт на восточном побережье Корейского полуострова, использовавшийся японцами для переброски сухопутных войск. Сложные погодные условия заставили отряд отказаться от намеченной цели. Не пройдя и трети пути, корабли вернулись во Владивосток. В ходе крейсерства был потоплен небольшой японский пароход.
Во втором походе 11 февраля – 17 февраля владивостокские крейсеры провели безуспешный поиск японских транспортов к северу от Гензана. Тем не менее обеспокоенное действиями Владивостокского отряда японское командование было вынуждено перебросить в Японское море эскадру вице-адмирала Камимуры, ослабляя свой флот у Порт-Артура.
Весной 1904 г., в апреле, состоялся третий поход. Четыре крейсера в сопровождении двух миноносцев под командованием контр-адмирала К.П. Иессена нанесли удар по японским коммуникациям вблизи Гензана. В ходе крейсерства были уничтожены два парохода и транспорт «Кинсю-Мару» с ротой солдат на борту. Вероятность столкновения с превосходящими силами противника заставила русский отряд отказаться от бомбардировки Хакодате и возвратиться на базу. Результаты крейсерства вынудили эскадру Камимуры более не покидать акватории Японского моря.
В четвёртом походе с 31 мая по 7 июня – крейсеры «Россия» «Громобой» и «Рюрик» («Богатырь» 5 мая сел на камни и фактически до конца войны вышел из строя) нанесли удар по японским коммуникациям у острова Окиносима. Были потоплены три войсковых транспорта. Только на одном «Хитачи-Мару» находилось свыше 1000 японских солдат резервного гвардейского корпуса и 18 крупнокалиберных гаубиц для осады Порт-Артура. 3 июня был взят как приз английский пароход «Аллатон». Отдельно от крейсеров в этот период действовали три миноносца, захватившие одну и уничтожившие другую японскую шхуну.
В свой следующий поход в июне 1904 года под командованием вице-адмирала К.П. Безобразова крейсеры «Россия», «Громобой» и «Рюрик» провели операцию у входа в Корейский пролив и малоуспешный набег на Гензан. Были потоплены каботажный пароход «Коун-Мару» и шхуна «Сейхо-Мару», подвергнув при этом обстрелу казарму японских войск. В этом походе был потерян повредивший руль миноносец, который взорвали после неудачной буксировки. 18 июня вблизи острова Цусима произошло столкновение с эскадрой вице-адмирала Камимуры. Владивостокскому отряду удалось оторваться от преследования, отбив атаку 8 японских миноносцев, два из которых, по наблюдениям с русских кораблей, были потоплены. На следующий день русские крейсеры задержали английский пароход «Четельхем», захваченный как приз.
В предпоследний, шестой поход в июле 1904 г. Владивостокский отряд под командованием контр-адмирала Иессена совершил рейд вдоль восточного побережья Японии, уничтожая суда с контрабандой. После боя 1 августа 1904 г. у Фузана, в котором погиб крейсер «Рюрик», Владивостокский отряд практически прекратил активные действия. Только в конце апреля 1905 г. крейсеры в сопровождении миноносцев совершили трёхдневный поход, уничтожив четыре японские шхуны. В целом действия владивостокских крейсеров не имели решающего значения в ходе боевых действий, тем не менее нанесли противнику определённый урон и отвлекли на себя значительно превосходящие силы японского флота.
Валерия Мацкевич, сестра милосердия Военно-морского госпиталя, одной из первых оказалась на борту крейсера «Громобой», прибывшего в бухту Золотой Рог после боя. Увидев брата Дмитрия живым и невредимым, облегчённо вздохнула и принялась за привычную работу по оказанию помощи раненым.
У Валентина Пикуля есть интересная книга «Крейсера». Когда-то я залпом, в один присест, буквально проглотил её, неоднократно перечитывая и переживая за судьбы выдуманных и невыдуманных героев, за моряков с крейсеров Владивостокской эскадры и жителей Владивостока того времени. Если вы не читали этот роман, то многое потеряли…
По мотивам этой книги народный артист РФ Ефим Звеняцкий поставил спектакль «Крейсера», имевший успех не только в родном городе, но и в Москве.
В одном из интервью Е. Звеняцкий сказал: «Готовить спектакль помогали нам бывший ректор ДВГТУ капитан 1-го ранга Геннадий Турмов… и капитан 1-го ранга Владимир Пискайкин. Турмов исторически исследовал мотивы, крейсера, море, Японию. А Пискайкин учил строить, отдавать команды, правильно подавать сигналы с помощью флажков…»
В одном из проспектов к спектаклю были приведены и мои слова:
«Мы снабдили режиссера-постановщика ещё и нашей, местной литературой, освещающей события Русско-японской войны. На протяжении многих лет я занимался историей Владивостокского отряда крейсеров, в частности историей крейсера «Рюрик». Издал книгу «От «Рюрика» до «Советского Союза», занимался организацией экспедиции на место гибели крейсера – с видеоматериалами этой экспедиции мы также познакомили создателей спектакля.
Театральные «Крейсера» словно бы напитывались тем новым, что было наработано по теме «Рюрика» местными историками. Ведь в романе и в спектакле вымышленных героев немного. Даже мичман Панафидин, к примеру, имеет свой прообраз. Его прототипом мог служить Борис Хрущёв, тоже мичман, изучавший японский язык в Восточном институте. Мы много говорили о нём с исполнителем роли Панафидина Валентином Запорожцем[45]. Он очень увлёкся этим самым Хрущёвым. Роман ведь не сценичен: диалогов как таковых нет, психологической проработки тоже. Но когда ты смотришь спектакль, возникает ощущение, что исполнители приняли сюжет «Крейсеров» близко к сердцу».
История санитарного поезда № 3
Историю этого санитарного поезда можно прочитать по фотографиям из альбома, приобретённого мной в Москве у знакомого коллекционера и переданного в Дом музеев ДВГТУ.
Тяжеленный альбом в матерчатой, местами вытертой до картона обложке и без форзаца состоит из 37 листов слоёного картона, на которых с каждой стороны наклеено по 3–4 фотографии, частично выцветшие, частично хорошо сохранившиеся. Многие из них снабжены подписями, сделанными фиолетовыми чернилами. Несмотря на то, что часть букв и целых слов в подписях расплылась от воздействия времени и влаги (за сто лет в каких только переделках не побывал, по-видимому, этот альбом), и на то, что выполнены эти подписи были в 1904–1905 гг., т. е. по правилам грамматики того времени, мне удалось «расшифровать» многие из них.
Первая фотография в альбоме снабжена подписью «Станция Атабалин 30.III.1904 г.». Далее следуют виды и жанровые сценки, групповые фотографии докторов и медицинских сестёр по пути следования поезда через Сибирь, озеро Байкал, первые станции КВЖД. «Погрузка» и «выгрузка» раненых в Харбине, Мукдене, Хабаровске, Бурятии… Сохранились портреты медицинских сестёр и даже их фамилии: В.И. Вознесенская, А.И. Розворович, М.М. Бочкарева, В.Р. Вовосевич и другие.
И вот наконец Владивосток, групповые снимки личного состава на фоне железнодорожной станции, виды города, бухты Золотой Рог и кораблей Владивостокской эскадры. Затем снова Амур, Хабаровск и фотографии раненых с указанием фамилий и кратким описанием ранений. Особенно колоритна фотография казаков Алелекова и Карадитских в нижнем бельё и с Георгиевскими крестами на рубахах. Затем снова фотографии в Китае (Мукден): «погрузка» и «выгрузка» раненых…
Просматривая фотографии, я думал о том, что фотоальбом санитарного поезда № 3 – свидетельство самоотверженности врачей и сестёр милосердия, а также бессмысленности и жестокости войны.
Вероятно, в разгрузке во Владивостоке санитарного поезда № 3 принимала участие и сестра милосердия Валерия Мацкевич. Отыскать её фотографию в альбоме пока не удалось.
Львиная история
Однажды, по случаю установления дружественных отношений с зарубежными вузами, в частности, с Китайским университетом, мы вылетели в командировку в город Харбин. Он почему-то по-английски назывался Наrbin Normal University, a на самом деле был педагогическим институтом.
Из представителей вузов я был в гордом одиночестве, остальные члены делегации были москвичи – писатели и журналисты. Один из них собирал материалы для книги о русском генерале Лавре Корнилове и атамане Григории Семёнове, другие выполняли специальные редакционные задания своих изданий. Короче, все они хотели прикоснуться к истории и почувствовать атмосферу русского Харбина конца XIX – начала XX в., когда здесь пролегала полоса отчуждения КВЖД (Китайско-Восточной железной дороги). Нас разместили в университетской гостинице, у входа в которую по старой китайской традиции были установлены скульптурные изваяния львов. По-китайски слово «лев» переводится как «ши-цза». Вообще эти «охранники», отгоняющие своим неслышным рычанием и свирепым видом злых духов и всякую другую нечисть, устанавливались и устанавливаются у более-менее значимых зданий по всему Китаю, и несть им числа. Хотя в древние времена каменные и бронзовые изваяния фантастических львоподобных существ ставились только на кладбищах, у ворот императорских дворцов и у храмов.