масалу — смесь специй, которую хотел добавить в горячие яблоки. Когда масала затрещала и задымилась на маленькой сковородке, в горячем топленом масле, они почувствовали знакомый терпкий запах перца чили и семян кумина. Свамиджи наблюдал за тремя разными процессами одновременно — за приготовлением сладкого риса, яблочного чатни и поджариванием масалы. При этом он предупредил Киртанананду, что сладкий рис нужно мешать не переставая, не забывая скрести дно кастрюли; он взял из рук Киртанананды ложку и показал, как правильно. Он объяснил, что сладкий рис, чатни и еще кое-что можно приготовить заранее, но утром предстоит сделать много чего еще.
Несмотря на то что лег Свамиджи очень поздно, на следующий день он поднялся чуть свет и после утренней лекции вернулся на кухню. Теперь в его комнате сидело с полдюжины учеников, занятых приготовлением теста для пури и самос. Свамиджи показал им, как это делается, и Умапати какое-то время месил, попросту колотя мягкое тесто кулаками. У Брахмананды получалось лучше — он бросался на большой комок теста всей тяжестью своего борцовского тела.
Когда Свамиджи вошел в комнату, чтобы посмотреть, как идут дела, ученики с уважением подняли на него глаза. В его присутствии они всегда были очень серьезны. Он взял одно пури и рассмотрел его.
— Не пойдет, — сказал он. — Но еще немного, и будет совсем как надо.
Он опустился на корточки посреди скомканных обрезков и бесформенных кусочков теста, возле своих незадачливых помощников, которые, хотя и старались изо всех сил, развели ужасный беспорядок. Он взял небольшой кусочек теста, размял его пальцами, а затем ловко раскатал деревянной скалкой — получилось абсолютно круглое пури. Он продемонстрировал ученикам полупрозрачную, тонкую (но не слишком) лепешку из теста.
— Делайте так, — сказал он. — Но побыстрее.
Увидев, что тесто слишком жесткое, Свамиджи добавил немного топленого масла, а потом — немного молока и довел его до более мягкой консистенции.
— Все должно быть как следует, — сказал он.
С удвоенным усердием ученики принялись за работу. Кто из них слышал раньше о пури или самосах? Все это было так ново и так значимо — ведь это было частью преданного служения!
Свамиджи готовил большую часть блюд, одновременно наблюдая за своими помощниками. Он всегда был где-то поблизости. Он босиком переходил из кухни в гостиную или же в свою комнату. Но даже когда он был у себя, ученики видели его через окошечко в стене.
Свамиджи лично следил за приготовлением каждого из дюжины блюд. Одно за другим ученики относили их прямо в кастрюлях в зал и ставили перед портретом Господа Чайтаньи. Там были халава, дал, два вида сабджи, разноцветный рис, пури, самосы, сладкий рис, яблочное чатни и гулаб-джамуны, или сладкие шары, — «пули ИСККОН». Эти сладкие шары Свамиджи сам долго обжаривал на медленном огне в топленом масле, пока они не становились золотисто-коричневыми и вздувались, а затем шумовкой доставал их один за другим и клал для пропитки в сахарный сироп. Он знал, что эти золотистые, обжаренные в масле молочные шары, пропитанные сахарным сиропом, были любимым лакомством его учеников. Он называл их «пулями ИСККОН», потому что они были их оружием в войне против майи. Он даже распорядился, чтобы банка с «пулями ИСККОН», плавающими в сиропе, всегда стояла в гостиной, где ученики могли в любое время брать их, не спрашивая ни у кого разрешения. Каждый мог брать столько, сколько хотел.
Киртанананда внес в комнату начинку для самос — пасту из разваренного шпината и зеленого горошка, которую Свами обильно приправил специями. Свамиджи научил, как делать самосы, — это было целое искусство. Он взял полукруглую лепешку из теста, сделал из нее конус, положил внутрь ложку начинки, сомкнул края и защипнул — получилась самоса, готовая к жарке.
Ачьютананда относил неумело слепленные пури на кухню, где в компании с Киртананандой жарил по две штуки за раз. Если все условия — температура масла, консистенция теста, размер, форма и толщина лепешки — были соблюдены, пури прожаривались всего за несколько секунд. Они всплывали на поверхность масла, раздуваясь, как воздушные шарики, после чего повара вынимали их и ставили на ребро в картонную коробку, чтобы стек избыток масла.
Когда последние приготовления к празднику были завершены, ученики Свамиджи смыли с рук засохшее тесто и спустились в храм. Они разложили на полу соломенные маты и приготовились встречать гостей. А тем временем Свамиджи и двое его помощников предлагали все блюда Господу Чайтанье, вознося молитвы парампаре.
На первый «пир любви» народу пришло немного, но у преданных праздничный прасад вызвал такой восторг, что малочисленность гостей их нисколько не смутила. Они готовы были съесть все сами.
Сатсварупа: Свамиджи приготовил так называемые «брахманские спагетти». Это были спиральки из рисовой муки, обжаренные в масле и пропитанные сахарным сиропом. Еще там была халава, рис пушпанна с жареными сырными шариками, самосы, хрустящие жареные бобы мунг с солью и специями, пури, гулаб-джамуны. Все получилось очень «смачным», как выражался Хаягрива. «Да, — шутил он. — Все было очень смачно».
Праздничная трапеза вызывала сильные ощущения. Целую неделю мы укрощали чувства, следуя строгим правилам и контролируя язык. А пир был своего рода наградой. Свамиджи и Кришна давали нам возможность почувствовать вкус глубокого духовного экстаза, хотя мы еще были новичками и по-прежнему находились в материальном мире. Прежде чем приступить к прасаду, я молился: «О Господь, пожалуйста, позволь мне все время оставаться в сознании Кришны, потому что здесь все так замечательно, а я так низко пал. Позволь мне служить Свамиджи, позволь насладиться этим пиром в духовном блаженстве». Затем я начинал есть, переходя от одного вкуса к другому — чудесный рис, мои любимые овощи, хлеб. Напоследок я всегда оставлял гулаб-джамуны, думая: «Захочу — возьму добавку, а то и не одну». Мы не спускали глаз с больших кастрюль, уверенные, что прасада хватит на всех. Воскресные пиры стали для нас как бы еще одним доказательством того, что мы сделали правильный выбор. Мы наслаждались ими с нескрываемым удовольствием, ублажая наши чувства. Прасад играл очень важную роль в нашей жизни.
Постепенно народу стало приходить все больше. Угощение было бесплатное и пользовалось хорошей репутацией. Приходили в основном местные хиппи, но иногда являлись любопытствующие ньюйоркцы из более культурных слоев общества и даже родители преданных. Если места в храме для всех не хватало, гости располагались во дворе. Они брали бумажные тарелки с прасадом, шли в садик на заднем дворе и устраивались под пожарной лестницей, за садовым столиком или в каком-нибудь другом уголке, а поев, возвращались в храм за добавкой. Преданные стояли возле кастрюль с прасадом, и гости один за другим подходили к ним за очередной порцией. Соседям не очень нравилось, что во дворе собираются пирующие гости, и преданные старались как-то успокоить их, разнося по квартирам тарелки с прасадом. Хотя сам Свамиджи в храм не спускался, он тоже принимал прасад у себя в комнате и с удовольствием слушал сообщения об успехе своего нового начинания.
Однажды преданные так навалились на еду, что чуть было не съели все сами, забыв о гостях, и Киртанананде пришлось отчитать их за эгоизм. Постепенно все начали понимать, что воскресные пиры устраиваются не столько для их удовольствия, сколько для того, чтобы привлечь людей к сознанию Кришны.
Бхактиведанта Свами начал издавать журнал «Бэк ту Годхед», когда жил в Индии. Хотя статьи для него он начал писать еще в тридцатые годы, первый номер вышел только в 1944 году, в Калькутте. Бхактиведанта Свами издавал свой журнал в одиночку, выполняя наказ своего духовного учителя, который велел ему проповедовать сознание Кришны на английском языке. В то время он имел собственную фармацевтическую фирму, и ему кое-как удавалось откладывать по четыреста рупий в месяц на издание журнала. Кроме того, ему приходилось самому редактировать, печатать, финансировать и продавать каждый номер. В те далекие годы «Бэк ту Годхед» был основным литературным трудом Бхактиведанты Свами и главным орудием его проповеди. Он мечтал о массовых тиражах и думал о том, как распространить учение Господа Чайтаньи по всему миру. Он составил список крупнейших стран и напротив каждой из них указал количество экземпляров журнала, которое намеревался туда послать. Для финансирования этого проекта Бхактиведанта Свами собирал пожертвования, но то, что ему удавалось собрать, было каплей в море. Позднее, в 1959 году, он сосредоточил свои усилия на переводе и издании «Шримад-Бхагаватам». И вот теперь он решил возродить «Бэк ту Годхед». Но на этот раз он мог поручить дело своим ученикам.
Грег Шарф, недавно получивший имя Гаргамуни, узнал, что какой-то загородный клуб в Квинсе продает мимеограф[28] марки «А. Б. Дик». Эта новость заинтересовала Свамиджи, и вместе с Гаргамуни и Киртананандой он поехал в Квинс посмотреть станок, взяв напрокат автофургон. Станок был старый, но в хорошем состоянии. Управляющий клубом просил за него двести пятьдесят долларов. Свамиджи внимательно осмотрел станок и поговорил с управляющим, рассказав ему о своей духовной миссии. Управляющий сказал, что у него есть еще один станок и что ни тот ни другой ему, в сущности, не нужны. Свамиджи ответил, что даст двести пятьдесят долларов за оба станка, раз клубу они не нужны, а управляющий должен помочь им, поскольку Свамиджи нужно печатать и распространять важное духовное послание, которое принесет благо всему человечеству. Управляющий согласился. Свамиджи велел Гаргамуни и Киртанананде погрузить оба станка в фургон.