киртаны и духовное знание.
Переезд Свами прошел почти незамеченным. Соседи говорили, что помещение магазина сувениров рядом с прачечной занял какой-то приезжий. В витрине появилась странная картина, но никто не знал, что все это значит. Некоторые прохожие замечали приклеенное к витринному стеклу объявление о лекциях по «Бхагавад-гите». Но никто из них не знал, что такое «Бхагавад-гита», а те, кто знал, думали: «Наверное, лавка, торгующая книгами по йоге, или что-нибудь в этом роде». Жившие по соседству пуэрториканцы иногда останавливались у витрины, разглядывая картину Харви Коэна, и молча отходили. Управляющего соседней автозаправочной станцией «Мобил» меньше всего интересовало, кто куда вселился, — для него это не имело никакого значения. Торговцев могильными плитами и владельцев похоронных бюро это тоже нисколько не заботило. Что же до водителей бесчисленных легковых машин и грузовиков, проезжавших мимо, то для них дома, в котором поселился Свами Бхактиведанта, вообще не существовало.
Однако нашлись молодые люди, которых картина заинтриговала. Они подходили к окну и читали объявление. Некоторые из них даже слышали о «Бхагавад-гите», хотя картина с Господом Чайтаньей и танцующими фигурами как будто бы не имела к ней никакого отношения. Кое-кто решил сходить на лекцию Свами Бхактиведанты — разведать обстановку.
Июль 1966 года
Говард Уилер торопился к своему приятелю, жившему на Пятой улице, в тихой квартире которого он рассчитывал немного отдохнуть. С Мотт-стрит он дошел до Хьюстон-стрит, повернул направо и направился на восток, через Бауэри. Обходя пошатывающихся бродяг, он шел навстречу потоку машин в сторону Второй авеню.
Говард: Я перешел Бауэри и, не доходя до Второй авеню, увидел Свамиджи. С высоко поднятой головой, он бодро шел по тротуару, держа руку в мешочке с четками. Увидев его, я остолбенел. Это было все равно что встретить на улице знаменитого актера из какого-нибудь нашумевшего фильма. Он казался пришельцем из вечности. На нем была традиционная одежда санньяси шафранового цвета и странные белые туфли с острыми носами. Здесь, на Хьюстон-стрит, он казался джинном, выскочившим из лампы Аладдина.
Говарду исполнилось двадцать шесть лет, это был рослый молодой человек с длинными темными волосами и густой бородой, носивший очки в черной оправе. Он преподавал английский язык в Университете штата Огайо и только что вернулся из Индии, где пытался найти настоящего гуру.
Бхактиведанта Свами заметил Говарда, и они остановились почти одновременно.
— Вы из Индии? — Говард сказал первое, что пришло в голову.
— Да, а вы? — улыбнулся Бхактиведанта Свами.
Говард: Я ответил отрицательно, но сказал, что недавно был там и очень интересуюсь Индией и философией индуизма. Он рассказал мне, что приехал из Калькутты и что в Нью-Йорке он уже около десяти месяцев. Глаза у него были ясные и добрые, как у ребенка, и даже стоя на тротуаре Хьюстон-стрит, по которой с ревом и гулом проносились грузовики, он излучал невозмутимое спокойствие, источник которого был неиссякаем и находился где-то очень далеко от мегаполиса, грохотавшего вокруг нас.
В тот день Говард так и не дошел до своего друга. Он вернулся к себе, на Мотт-стрит, к Кейту и Уолли, своим соседям по комнате, и рассказал им (и всем, кого знал) о том, что рядом с ними нежданно-негаданно поселился гуру.
Кейт и Говард уже бывали в Индии и теперь увлекались всевозможными духовными учениями. К ним частенько заходили друзья, чтобы побеседовать о просветлении. Среди них был восемнадцатилетний Чак Барнетт.
Чак: Когда в квартире открывалась входная дверь, во все стороны по щелям разбегались тысячи тараканов. Запах буквально валил с ног, хотя Кейт, в принципе, старался как мог привести квартиру в порядок и избавиться от лишних жильцов. Уолли, Кейт, Говард и еще несколько парней — все жили в одной квартире. Не придумав ничего получше, они, чтобы испытать и усилить духовные переживания, пользовались ЛСД и считали, что наркотики помогают им медитировать. Как бы то ни было, Уолли, Говард и Кейт, как и все мы, искали совершенного духовного учителя.
Вот как вспоминает Говард о своих духовных поисках: «... читал книги по восточной философии и религии, во множестве жег свечи и благовония, принимал как „медитативные“ средства ганджу, мескалин, ЛСД... По правде говоря, это была скорей интоксикация, чем медитация. Слово „медитация“ было для нас эвфемизмом[15], который мог как-то связать наркотический кайф с книгами, которыми мы увлекались».
Двадцатидевятилетний Кейт был сыном баптистского священника с Юга. Аспирант кафедры истории Колумбийского университета, Кейт писал диссертацию на тему «Подъем Возрожденчества в южных штатах». Кейт носил шорты из грубой хлопчатобумажной ткани, сделанные из старых брюк, сандалии и футболку. Для приятелей с Мотт-стрит он был чем-то вроде гуру.
Уолли было за тридцать. Он ходил в потертой одежде, носил бороду, был интеллектуален и весьма сведущ в буддизме. В армии Уолли служил радиомехаником, а теперь, как и соседи по комнате, сидел без работы. Он читал Алана Уотса, Германа Гессе и им подобных, много рассуждал о «духовном просветлении» и принимал ЛСД.
В Индии Говард и Кейт посетили Хардвар, Ришикеш, Бенарес и другие священные города. Они заходили в индийские храмы, пробовали гашиш и болели дизентерией. Как-то вечером в Калькутте они встретили группу садху, поющих мантру Харе Кришна под аккомпанемент ручных тарелочек. Говард и Кейт, как, впрочем, и многие другие уроженцы Запада, полагали, что суть индийской философии выражена в учении Шанкары о безличном единстве: все сущее ложно, за исключением единого безличного духа. Они покупали книги, в которых говорилось о том, что «во что бы вы ни верили и как бы ни выражали свою веру, это — истинный духовный путь».
Теперь эти трое товарищей, Говард, Кейт и Уолли, строили свою собственную философскую систему, которая представляла собой винегрет из самых разных учений. Говард приправлял его мыслями из Уитмена, Эмерсона, Торо или Блейка; Кейт вставлял тексты из Библии, а Уолли подбросил немного мудрых высказываний из буддийских книг. Друзья хорошо знали труды Тимоти Лири, Фомы Кемпийского и много кого еще. Всякий раз, когда одного из друзей в результате экспериментов с ЛСД посещало новое космическое прозрение, вся «философия» подвергалась полной переоценке.
Вот в какую компанию вернулся в тот июльский день Говард Уилер. Он стал возбужденно рассказывать товарищам о Свами — о том, как он выглядел и что говорил. Говард рассказал, как он и Свами стояли и разговаривали и как Свами сказал, что живет тут неподалеку, на Второй авеню, где собирается читать лекции.
Говард: Я дошел с ним до угла. Он указал на здание с магазинчиком на первом этаже дома, который находился между Первой и Второй улицей, рядом с заправочной станцией «Мобил». Раньше это была антикварная лавка. Над витриной красовалась вывеска «Бесценные дары». Тогда я еще не понимал пророческого смысла этих слов. «Как по-вашему, это хороший район?» — спросил он меня. Я сказал, что, на мой взгляд, район вполне приличный. Я понятия не имел, о чем он собирается говорить на своих «лекциях», но знал — все мои друзья будут рады, что по соседству поселился индийский свами.
Молва о новом свами быстро разнеслась по округе. Для Карла Йоргенса и других приходить сюда с Бауэри и из китайского квартала стало не так-то просто — у них было много других дел. А вот Рой Дюбуа, двадцатипятилетний автор текстов для комиксов, который бывал у Свами еще на Бауэри, услышав, что Свами переехал, решил непременно его навестить. Не забыли о Свами и Джеймс Грин с Биллом Эпштейном — они тоже намеревались прийти. Ресторан «Парадокс» по-прежнему собирал посетителей, многие из которых хотели побывать на лекциях Свами. Другие, как, например, Стивен Гуарино, прочли объявление в витрине. Стиву было двадцать шесть лет, он занимался организацией помощи неблагополучным семьям в городском управлении социального страхования, которое находилось на углу Пятой улицы и Второй авеню. Когда однажды в обеденный перерыв он шел с работы домой, то увидел приклеенное к витрине объявление. Стив, недавно прочитавший дешевое издание «Гиты», решил прийти и послушать лекцию Свами.
В тот день, когда Говард вместе со Свами стоял возле витрины, он тоже обратил внимание на небольшое объявление:
ЛЕКЦИИ ПО «БХАГАВАД-ГИТЕ»
А.Ч. БХАКТИВЕДАНТА СВАМИ
ПОНЕДЕЛЬНИК, СРЕДА, ПЯТНИЦА
19:00 - 21:00
— Вы приведете друзей? — спросил Бхактиведанта Свами.
— Да, — пообещал Говард. — В понедельник вечером.
Был теплый летний вечер. Окна, выходившие во двор, и передняя дверь в магазинчик были распахнуты настежь. На полу сидели молодые люди в черных джинсах и спортивных рубашках в широкую неяркую полоску. Свои стоптанные кроссовки они оставили у входа. Большинство из них жили в Нижнем Ист-Сайде, и, чтобы сюда попасть, никому не пришлось идти далеко. В небольшой комнате не было ничего — ни картин, ни мебели, ни ковра, ни даже стула, только несколько простых соломенных циновок. Посреди комнаты с потолка свисала единственная лампочка без абажура. Было семь вечера, собралось уже человек десять-двенадцать, когда боковая дверь неожиданно открылась и в комнату вошел Бхактиведанта Свами.
Он был без рубашки, его тело покрывала шафрановая ткань, так что руки и часть груди оставались обнаженными. Кожа его была ровного золотисто-коричневого цвета, и, по мере того как гости разглядывали его — обритую наголо голову, уши с длинными мочками, серьезное лицо, — он все больше и больше казался им похожим на Будду, погруженного в медитацию, каким его обычно изображают на картинах. Он был стар, но держался прямо и выглядел бодрым и энергичным. Его лоб был украшен вайшнавским