– Мы собираемся сегодня посидеть, выпить вина после работы, не хотите присоединиться?
– А, это ты, Чэха. Я уже сказала Юнхи, что не пью.
– Почему же? После бокала вина жизнь становится веселее. Может, начнем с пива? Попробуем всего понемногу – сочжу, макколи, вино, виски – и выберем, что вам по вкусу.
– Ничего себе… Ты уволился из рекламного агентства и нашел новую работу?
– Вы ясновидящая? Как узнали, что я сегодня ходил на собеседование? Хочу наконец устроиться в штат на постоянный контракт. Желательно по специальности. Мне есть что сказать людям. Надоело молчать. Буду сам рекламировать!
– Разве так важно работать по специальности? Это твоя жизнь. Делай, как тебе подсказывает сердце. Это нормально.
– Вас не обманешь. Ну ладно, расскажу как есть. А то вы прямо на ходу читаете мои мысли.
– Окружающим нет дела до того, работаешь ты в рекламной компании, снимаешь фильмы или занимаешься чем-то еще. А если и есть, то что с того? Это твоя жизнь. Поступай как задумал. Правильно то, во что ты веришь сам. Не обращай внимания на других. Людям чаще всего все равно.
– Ох, как вы суровы. Как вы поняли? Недавно я получил сертификат сомелье и на этой неделе отправил резюме в винную компанию. На самом деле поначалу мне просто было интересно, какое вино подойдет любителям сочжу. А потом я случайно оказался на дегустации вин у лучшего сомелье страны. Ему уже за семьдесят, совсем седой. Он тоже прошел долгий путь – от посыльного в отеле и официанта в ресторане до сомелье. И у него так глаза горят, что аж мурашки по коже. Такой статный и достойный. Хочу в старости быть таким же. Решил заняться винами. Оказалось, интереснее и сложнее, чем я думал.
Наблюдая за Чэха, который рассказывал о своих приключениях, с воодушевлением размахивая руками, Чиын посмотрела на Ынбёль и улыбнулась, подойдя к двери. Если его не остановить, монолог затянется на всю ночь. Чиын открыла ему дверь и настоятельно похлопала по плечу.
– Ну все, как-нибудь заходите с Юнхи. Я не пью, но у меня есть из чего. Чайные чашки подойдут для вина?
– И все же правильные фужеры очень важны! Я принесу сам. Увидимся! Можно мы с собой еще одного друга приведем, Хэина? Сходите, кстати, в закусочную перекусить. А я забегу после собеседования.
Чэха был в строгом костюме и новых туфлях. Он держал папку с документами для винной компании, которые ему выдали на первом собеседовании. Скоро ему предстоял второй этап. Его руки дрожали от волнения. Глядя на Чиын, которая беседовала с гостем, Ынбёль тоже улыбнулась. Какое необычное место.
Она ощущала спокойствие. Рядом с теми, кто улыбается, хочется и самому улыбаться. А с теми, кто плачет, – плакать. Тут на удивление уютно для прачечной.
«Похоже, здесь живут хорошие люди, – подумала Ынбёль. – Когда уже зарядится телефон? Перед сном надо обязательно выйти в эфир. Может, принести из машины зарядку помощнее?»
– Попей спокойно чай. С телефоном все будет хорошо, подожди немного.
– Ты что, правда умеешь читать мысли? Как ты узнала, о чем я думаю? Ну и ну. Местные жители такие приветливые, кстати.
Чай был теплым, но не обжигающим. Казался на удивление вкусным. Заметив, что Ынбёль почти допила, Чиын принесла ей белую футболку и села напротив.
– Здесь не простая прачечная, – размеренно заговорила она, глядя гостье в глаза, – это прачечная души. Здесь можно разгладить на ней заломы или отмыть с нее пятна. Если захочешь, помогу и тебе.
– Прачечная души? Такие разве бывают?
– Бывают. И ты как раз в ней находишься, в единственной в мире. Мне кажется, ты оказалась здесь неслучайно. Меня зовут Чиын, и я помогаю тем, кто нуждается в утешении и исцелении.
Заметив удивление на лице Ынбёль, хозяйка любезно рассказала обо всем в подробностях.
Те, кто открывают душу, мечтая исцелить ее, – отважные люди, ведь у большинства из нас она изранена. Но мы живем, отказываясь эту боль почувствовать. Не понимая, что, залечив самые болезненные раны, сможем обрести спокойствие. На протяжении многих веков Чиын угощала людей чаем, утешала их, выслушивала и проявляла участие. Благодаря ей они легче справлялись со своей болью. Сейчас она чувствовала, что эта дрожащая девушка перед ней тоже нуждается в помощи.
– Выбор за тобой. Если на твоей душе есть боль, от которой тебе хотелось бы избавиться, то надень футболку, закрой глаза и подумай. На ней проявятся пятна и складки. Если захочешь избавиться от них, поднимись ко мне на второй этаж и отдай. Если нет, просто покинь это место, с футболкой или без. Делай, как захочешь. Любой вариант подойдет.
Ынбёль в растерянности взяла белую футболку и надела ее, провожая взглядом Чиын, которая поднималась по лестнице на второй этаж.
«Она и правда умеет читать мысли».
Удивительный город. Удивительный день. Невероятно странный. Здесь нет невозможного. Может, все это ей снится?
Странно только то, что ей вдруг захотелось жить.
Избавиться от пятен на душе.
И жить.
– Если я избавлюсь от пятен, моя жизнь тоже изменится… Я очень надеюсь. Так тяжело, что хочется все бросить… Но получится ли у меня начать все сначала? Вдруг новая я, обычная, без всей этой роскоши, не понравлюсь людям? Или они не поймут меня. Я обеспечиваю всю семью. На что они будут жить?
Чиын стояла напротив Ынбёль, которая уже успела превратить футболку в кроп-топ. Девушка без раздумий села на стул. Невинное, очаровательное дитя, обескураживающее окружающих своей искренностью. Чистое, как вода в ручье. Сразу видно, с какой теплотой она относится к людям. Ребенок, который не усомнился в существовании прачечной души и теперь искренне делится своими страхами и сожалениями.
Чиын взяла за правило не настаивать на удалении чужих пятен. Но ведь правила нужны для того, чтобы их нарушать. Всегда можно создать новые. Она решила: эта жизнь станет последней, и в ней она будет слушать свое сердце. Почему ее так волнует судьба этой девушки? Может, в одной из предыдущих жизней ей встречался кто-то похожий? На ум ничего не приходило.
– Не старайся стать понятной первому встречному. Тебе самой под силу понять себя? Мне вот нет.
– Тебе тоже нет? А с виду кажется, что тебе все известно и понятно.
– Внешность обманчива. Мы видим то, что хотим видеть, и то, что другие хотят нам показать. Ты настолько близка со своими подписчиками?
– Нет, с большинством из них я даже не знакома. Мне, конечно, нравится общение, но с началом модельной карьеры все мои школьные контакты оборвались. Все нынешние встречи происходят не по дружбе, а, как бы это сказать, по необходимости. В какой-то момент мне стало безумно одиноко.
– Одиночество очень утомляет, не так ли? Как и вечные переживания о том, что подумают другие.
– Утомляет, и еще как! – произнесла Ынбёль, и вдруг внутри у нее что-то оборвалось, и она расплакалась.
Ей захотелось бросить все, найти настоящих друзей. Таких, с которыми она могла бы не бояться своей чудковатости, делилась бы радостью и печалью. И для этого не нужно было бы выкладывать фотографии в «Инстаграм».
Слезы Ынбёль успокаивали Чиын. Ведь если человек грустит, ему обязательно нужно выплакаться.
– Поплачь столько, сколько хочется. Сюда никто не зайдет. Чувствуй себя как дома.
– Мне так… тяжело. Я хочу покончить с жизнью инфлюенсера. Это самое настоящее огромное пятно.
На футболке Ынбёль стали появляться пятна. Их нужно отстирать и разгладить. Все тяготы и печали уходят только со слезами.
– Ты плакала раньше, когда тебе было грустно?
– Нет…
– А когда злилась, выплескивала свои эмоции?
– А как я могла? На кого?
– На того, кто тебя разозлил. Нельзя держать в себе ни грусть, ни радость, ни раздражение. И даже скуку. Все это естественные проявления нормальной жизни. Как думаешь?
– Но я же постоянно в объективе камер. Вдруг журналисты заснимут меня не в лучшем виде, и это попадет в Сеть… – всхлипывая, говорила Ынбёль, постепенно успокаиваясь.
– Ну и пусть! Пусть заснимут, а другие пусть обсуждают. Люди могут ошибаться, и ты тоже. Безгрешных не бывает. Это человеческая природа.
– Ошибаться нормально?
– Конечно нормально. Всегда можно попросить прощения. И люди поймут тебя и простят. А если и нет, то будь как будет. Жизнь не безупречна. Мы спотыкаемся, сбиваемся с пути, падаем и совершаем ошибки. В такой момент нужно подняться и снова найти ориентир.
Чиын успокаивающе похлопала Ынбёль по плечу. Та наконец успокоилась и схватила хозяйку за руку.
Понимающе глядя ей в глаза, Чиын продолжила:
– Слушай, тебе стоит меньше заботиться о мнении других. Думай о себе. Когда трудно, съезди куда-нибудь, отдохни. Когда злишься, не скрывай этого. Съешь чего-нибудь вкусного, когда испытываешь стресс. Живи ради себя, а не ради других. И поймешь, что жизнь на самом деле прекрасна и ценна.
– Ценна? По правде говоря, мне не хотелось жить…
– Не хотелось жить? Такие моменты тоже случаются. И у меня бывает такое. Но даже тогда нужно продолжать идти вперед. В этом и суть. Мы движемся вперед, учимся смеяться над пустяками. Смех всегда возвращает нас к жизни. Забавно, да?
– Возвращает… к жизни? А мне когда-нибудь захочется жить?
– Ты сама лучше знаешь ответ на этот вопрос. Ты не должна терять себя в отношениях. Не важно с кем – с семьей или любимыми. Нет никого важнее тебя самой.
Ынбёль выслушала Чиын, сняла футболку и робко протянула.
– Сейчас покажу тебе что-то невероятно красивое. Тебе точно не доводилось видеть такого раньше.
Чиын взмахнула рукой. Светящиеся ярко-красные цветы, будто рой светлячков, подхватили футболку и вихрем отнесли к стиральной машине. Забыв о своих печалях, Ынбёль с интересом наблюдала за происходящим. Из машинки исходил свет, ослепляющий, словно солнечные лучи.
– Это мой любимый момент в стирке – смотреть, как крутится барабан. Раны становятся прекрасными яркими лепестками. Хоть и не все.