Наблюдая за появлением братьев и сестер, а их было пять, Ёнчжа, которая училась лучше всех в классе, уже точно знала, что никогда не сможет учиться в университете. А когда повзрослеет, родители переложат на ее плечи заботу о младших. Но Ёнчжа продолжала усердно и сосредоточенно учиться. Только благодаря этому ей удавалось выживать в таких невыносимых условиях.
– Пап, не переживай, я не пойду в университет.
Отец не решался спросить ее почему. Ее мама в этот момент готовила рис на кухне и все прекрасно слышала. Ее сердце сжалось. Да и к чему спрашивать? Ответ и так был известен.
Ёнчжа зашла в комнату и, пройдя мимо младшей сестры и брата, стала собирать свою старую простенькую сумку.
Покинув дом, она оказалась на производстве тофу. Ее соседка Чонсун, которая уже там работала, устроила туда и ее. Ёнчжа зареклась, что проработает там всего год. Всего один год. Чтобы накопить на учебу.
– Ёнчжа, ты почему ничего не поела? Я специально для тебя приготовила сегодня. У вас там в общежитии не холодно? У тебя точно все нормально?
– Да, все нормально. Я живу в одной комнате с Чонсун. Питаюсь хорошо.
– Молодец… Жаль, я ничего не могу тебе дать, – тяжело вздыхая, говорила ее мама.
В эти моменты Ёнчжа чувствовала, как внутри нее все сжимается.
– Все нормально… С зарплаты вышлю вам денег.
– Извини… Это мы должны тебе помогать.
– Да как вы поможете? Папа поранил руку и теперь не работает. Так что это я буду вам помогать.
– Спасибо тебе…
Ее добрая слабая мать и подрабатывающий на стройке отец всю жизнь жили бедно. Они выбирались в один и тот же китайский ресторан всего раз в году, на Рождество. В один и тот же. Заказывали семь порций лапши с соусом из черных бобов. Им всегда не хватало еды и средств к существованию. Младшие братья и сестры подрастали, постоянно хотели есть и съедали все подчистую до последней крошки. Ёнчжа видела, как им хотелось добавки, и жертвовала своей порцией, ограничиваясь соленой маринованной редькой и стаканом воды. Так казалось, что она не очень и голодна.
Беспросветная нищета. Не в силах больше выносить ее, Ёнчжа сбежала из дома. Ее тешила мысль о том, что где-то есть лучшая реальность.
– Ёнчжа, сегодня у нас корпоратив. Давай сходим, – взволнованно подхватила ее под руку Чонсун после того, как закончила говорить по телефону.
Чонсун была очень миловидной девушкой. Устроившись на работу, она проколола уши и носила огромные сережки, делала укладку в салонах и носила мини-юбки. От нее исходил терпкий аромат духов. Ёнчжа слегка улыбнулась и покачала головой, решив не идти со всеми, и пошла в комнату. Она не хотела сближаться с людьми, уверенная в том, что не задержится здесь надолго. Она накопит деньги и выучится в университете, устроится на работу, выйдет замуж за порядочного человека и заведет как минимум одного ребенка. Неважно, дочь или сына. Они поселятся в небольшой квартире, будут заказывать лапшу с черными бобами на всю семью и свинину в кисло-сладком соусе. Ей хотелось жить как все. Большего не надо. Но жить нормально, как все, – это самое сложное в нашем мире.
– Ёнчжа, ты надушилась, что ли?
– У меня нет духов.
– Да? Просто сегодня от тебя как-то иначе пахнет.
Чонсун наклонилась к ней и принюхалась. С самого детства она отличалась острым обонянием. Заходя в переулок, она тут же распознавала вечернее меню забегаловок.
– А, у тебя новое мыло.
Ёнчжа смущенно улыбнулась.
Чонсун отпрянула и весело продолжила:
– Я права? Я храню воспоминания с помощью запахов. Теперь ты у меня будешь ассоциироваться с мылом. Знаешь… так пахнут младенцы. Можно мне тоже разок попробовать твое мыло?
– Ну, возьми.
– Спасибо. Ты тоже бери мою косметику.
Хороший человек. Добрый. Мягкий и заботливый. Которому неведома ненависть. Рядом с таким ты чувствуешь умиротворение.
Ёнчжа кивнула и спросила:
– Кстати, а где будет корпоратив?
– Сегодня? В китайском ресторане.
– В китайском ресторане? А можно мне тоже пойти?
– Конечно! Супер, идем!
«Может, это и значит жить нормально, как все», – подумала про себя Ёчнжа и подняла взгляд к небу. Удивительно голубому, без единого облачка.
– Можно нам лапшу в черном бобовом соусе на каждого, а еще свинину в кисло-сладком соусе и жареные морепродукты с овощами на каждый стол?
Двадцать с лишним сотрудников ужинали в китайском ресторане. Иногда бригадир на деньги компании устраивал им такие выходы. Ёнчжа часто задавалась вопросом, почему такой статный джентльмен работал на заводе, но никогда не спрашивала его. Если не задаешь вопросов, то не возникает недопониманий и конфликтов. Сближаясь с людьми, мы лишь обретаем головную боль. Ёнчжа не задавала и себе вопрос, почему она все же задержалась на заводе еще на два года. Думая про счета отца, который в прошлом месяце попал в больницу, она смешала лапшу с соусом и стала наспех есть ее и свинину.
– Ёнчжа, у тебя кто-то отбирает еду, что ли? Жуй спокойно, а то плохо станет. Можно нам газировку на этот стол? – сказал бригадир, похлопал ее по плечу и протянул салфетку.
– Ой, спасибо, – наконец, прожевав, ответила Ёчнжа.
– Хе-хе, похоже, тебе нравится китайская еда. Раньше не ходила на корпоративы, а сюда пришла.
– А… ну да…
Его слова удивили девушку. Она не любила посиделки, но в китайский ресторан пришла – насладиться хрустящими кусочками мяса и лапшой, которой не нужно было ни с кем делиться. Многие укоряли ее за то, что она ведет себя обособленно, но какая разница? Ведь в следующем году она уйдет. Но она задавалась вопросом, откуда бригадир узнал, что она любит китайскую еду?
– Я решил проводить корпоративы в китайском ресторане почаще. Чтобы ты, Ёнчжа, тоже с нами ходила. Мы же все одна команда, ха-ха, – рассмеялся бригадир.
Ёнчжа кивнула и вновь принялась за лапшу. Нужно есть, пока она не разбухла. И свинину в кисло-сладком соусе, пока она хрустящая и не остыла. Чтобы сэкономить, в общежитии Ёнчжа питалась одним рисом. А сегодня – тот единственный случай, когда ей посчастливилось выбраться куда-то. «А он, похоже, умеет заботиться о других», – подумала девушка, пережевывая мясо, а глазами уже поедая морепродукты с овощами.
Когда они вышли из ресторана, еще не стемнело. Стояло жаркое лето, яркое солнце слепило глаза. В июле оно самое палящее. Бригадир протянул ей стаканчик с горячим кофе. Заметив ее смущение, он сказал:
– Ты не любишь кофе? Растворимый после лапши очень бодрит. Ха-ха.
– Да нет… Я выпью. Спасибо.
В такой жаркий день тебе даже не нужно шевелиться, чтобы пот градом стекал с тела, а он протягивал ей горячий кофе. Ёнчжа была в смятении, да и кофе не любила. Попробуешь раз и станешь постоянно его покупать. Ёнчжа предпочитала вовсе не начинать. Когда у тебя нет ожиданий, то не будет и разочарований. Она привыкла отказываться, а не любить. И почему он так разговорился с ней?
– Ни разу не видел, чтобы ты общалась с кем-то. Чем же ты занимаешься в выходные?
– Да так, ничем особенным…
– Может, сходим в кино?
Ёнчжа смутилась. Ей ни разу не доводилось бывать в кинотеатрах.
– А после сеанса угощу тебя твоей любимой китайской едой, ха-ха.
– Ну ладно…
Услышав ответ, бригадир снова усмехнулся и, довольный собой, зашагал вперед. Ёнчжа обливалась потом – ладонь стала влажной от стакана с горячим кофе. Наконец она решилась сделать глоток.
Стоял такой жаркий день, что солнце, казалось, вот-вот спалит тебя без остатка.
В тот день Ёнчжа проснулась от громкого стука в дверь.
Бригадир водил ее в кино, кормил лапшой и свининой в кисло-сладком соусе.
Узнав о беременности, она переехала в однокомнатную квартиру рядом с заводом. Большую часть недели бригадир не ночевал дома под предлогом, что у него болеет мать.
Он что, забыл сегодня ключи? С трудом передвигая ноги на девятом месяце беременности, Ёнчжа открыла. То, что она увидела, отрезвило ее, будто ей дали пощечину. Она отвернулась. Щеки загорелись. Что происходит?
– Мерзкая дрянь! Охмурила женатого мужчину! Небось, специально вертелась возле него на работе?
Глядя на разъяренную незнакомку, Ёнчжа почувствовала, как земля уходит из-под ног. Что происходит?
– О чем вы говорите? Вы, наверное, ошиблись дверью, – сказала Ёчнжа, поправив спутанные волосы.
– Этот негодяй, который здесь ночует, – мой муж! Отец двоих детей, к твоему сведению!
Ёнчжа оторопела. Оттолкнув ее, госпожа зашла внутрь квартиры и разбросала все ее вещи, которых и без того было немного. Все несчастья и беды приходят без предупреждения. И мы не выбираем, под силу ли нам справиться с ними. Несчастье питается несчастьем.
Иногда ее охватывали сомнения и тревога, но она не решалась спросить. Он говорил, что из-за болезни матери свадьбу придется сыграть уже после родов. А оказалось, у него уже есть семья.
«Как это возможно? Что же будет с ребенком? С нашим ребенком?»
В этот момент она ощутила, как что-то горячее потекло по ногам. Ребенок дал о себе знать. Заметив, что у Ёнчжа отошли воды с кровью, госпожа перестала кричать и воскликнула:
– О господи! У тебя воды отошли! Где носит этого мерзавца? Я сейчас с ума сойду!
Женщины, делившие одного мужчину, стояли друг напротив друга. Ёнчжа поняла, что, кроме этой незнакомки, помочь ей в этой ситуации никто не сможет. Обхватив живот, она рухнула в кресло и тихо произнесла:
– Простите меня. Ребенок скоро появится на свет… Помогите, умоляю…
После этих слов Ёнчжа почувствовала, как ее сознание затуманивается. Ребенок. Она должна заботиться о нем. Боль оказалась такой невыносимой, будто тело разрывало на части. Внезапно на нее нахлынули воспоминания. Те, которые ее так терзали и которые она всю жизнь хотела забыть.
– Ёнчжа, поешь. Я скоро вернусь, – сказала ей мама, протянув булочку и молоко, которые купила на вокзале, переполненном людьми.