идей общежития. Человек должен был создать свой мир так, чтобы уподобить его сложности вселенной, в свою очередь сотворенной великой мудростью почитаемых человеком богов. Поэтому аркаимские стены унизаны лабиринтоподобными ходами (иногда до 21 м!), наполнены хитрыми подъемами и спусками, тупиками и ложными ходами. Если мы видим, что крепости не подвергались осаде и нападению, то такие фортификационные решения кажутся избыточными. Но, во-первых, это могло быть следствием еще более древних заветов предков, основанных на серьезной борьбе, а во-вторых, в строительстве усложненных стен жилища (города-дома) просматривалось своеобразное «испытание» для «своих». Эти ходы-выходы становились своеобразным языком, письмом, адресованным всем поколениям, проживающим в этом доме.
Аркаимская цивилизация просуществовала в пределах 150–250 лет — ничтожный возраст в сравнении с крупными государственными цивилизациями мира. Но вспомним — за последние 150 лет человек шагнул от лошадного транспорта к космическим кораблям, а от простой электрической лампочки и телеграфа — к компьютеру и мобильному телефону… И это в рамках цивилизации, чрезвычайно далекой от духовных оснований! Значит, 150 лет жизни в единении со степью могли стать основой великого прорыва человека к осознанию своего места на Земле. Иначе как объяснить, что созданные во время ритуальных празднований гимны были пронесены как великий завет через века? И значит, в лабиринтах и таинственных проходах-щелях был великий смысл, далекий от простого ежедневного прагматизма бездуховного существования. Каждый раз, пересекая границу города, человек исполнял ритуал перехода: он двигался по сложным переходам, преодолевая запутанное пространство, в котором должен был прекрасно ориентироваться; он переживал заново протискивание сквозь щелеподобные выходы, повторяя тайну рождения, — он «рождался» для дома, для общины, а потом уходил от нее теми же путями, «рождаясь» для степи.
Крепость Аркаима и другие крепости Страны городов, по-видимому, были не только домами, но и культовыми сооружениями. И, разумеется, отсутствие противопоставления «жилища» «храму», соединение их функций в едином строении — великая мысль, пронизывающая тексты Авесты и Ригведы: можно представить себе величественное зрелище стапятидесятиметрового диска среди степи, на фоне горы и неба, сияющего огнями и как-то по-особенному, празднично украшенного!
Pитуалы и жизнь
Судя по текстам древних книг, главным богом, которого почитали арии, был Агни — бог Огня. Именно ему посвящено большинство древнейших мандал Ригведы. Именно к этому огню обращается певец: «О Агни!.. стань же ты для нас широкой, прочной, просторной крепостью». Огонь предстает в Ригведе как высшая сила — и одновременно как одушевленное существо, которое надо кормить, ублажать, которому надо оказывать почтение. Вполне возможно, что, как и в более позднее время, огонь в очаге поддерживался постоянно, погасить пламя значило потерять покровительство этого бога. Если следовать гимнам (особенно самым древним), становится ясно, что огонь и был «духом себя самого», и любое жертвоприношение было связано с огнем (сожжением, приготовлением на огне). Особенно часто в Ригведе упоминается такое жертвоприношение, как «подливание масла в огонь»: жрец с ритуальной ложкой появляется во множестве разных гимнов. Для бога Агни подбираются самые величественные и высокие эпитеты, очевидно, что для древнего автора было важно выразить почти исступленное благоговение перед огнем. Несомненно, что следы костровищ, которые находятся возле любых святилищ (у родников, пещер, перекрестков, на возвышениях), отражают это стремление оформления обжитого пространства огнями, кострами. Не раз древние авторы произносят как заклинание просьбу «быть в рамках», «быть послушным» — они осознают силу и мощь огня, остановить его будет невозможно — поэтому человек и ублажает бога, «сидящего на своем месте».
Но если обратиться к археологическим раскопкам, то мы обнаружим во множестве случаев следы ритуального сожжения. Город-дом сжигался, несомненно, самими жителями, которые тщательно готовили его к обряду сожжения: убирались из дома все ценные предметы, выносилось имущество, о человеческих жертвах речи и вообще быть не может, но главное — открывались все потолочные люки, все двери, выходящие на центральную улицу, чтобы обеспечить свободный доступ воздуха в кольца жилищ; ученые предполагают, что даже убирался прочь весь мусор, — жители «обряжали» город, как покойника перед похоронами. В повести В. Распутина «Прощание с Матерой» восьмидесятидвухлетняя старуха Дарья готовит свою избу (простоявшую здесь более двухсот лет!) к затоплению острова именно так: белит, моет, украшает цветами. Удивительны переклички древних и современных народных практик! Но в повести советского автора речь шла о непреодолимом обстоятельстве: остров должен был быть затоплен в связи с созданием плотины. В практике Страны городов ритуальные сожжения жилищ диктовались, по-видимому, религиозными соображениями. Огонь должен был получить гигантскую жертву — труд сотен людей, пространство обжитое и родное. Мгновенно вспыхивал весь диск, подожженный со всех сторон; как показывают раскопки, пламя пожирало дом молниеносно, огню явно угодна была такая жертва. И не удивительно ли, что вскоре на пожарище возводился новый дом, повторявший всю планировку предшественника, даже ямы для опор-стволов использовались те же! В этом ритуальном сожжении отражалось мировоззрение древних, хотя до сих пор сложно установить, чем определялся этот пожар — может быть, приходила какая-то болезнь, и спасение от нее виделось только в сожжении дома, решение принималось на общем сборе на прямоугольной площади, а может быть, было четкое отслеживание времени и в определенный год, при определенном расположении Луны и Солнца город должен был быть отдан на съедение богу Агни…
Но ритуальное уничтожение города было не единственным, разумеется, проявлением культа. Сложный ритуал встречи Нового года (а некоторые исследователи полагают, что вся Ригведа посвящена описанию одного этого ритуала) предполагал различные магические действия с водой, вином, пищей, одеждами, предопределял движение людей в определенном порядке — в любом месте исполнения ритуала все четко должны были сознавать, что и зачем они делают. Для аркаимца исполнением ритуала становилась вся жизнь, и не было такого действия, которое не подкреплялось бы заветным гимном, песней, пришедшей из глубины веков…
Почему они ушли
Аркаимская долина была покинута своими обитателями. Что послужило причиной сворачивания столь успешно развившейся цивилизации? И сегодня вопрос этот не имеет однозначного ответа. Наиболее вероятной считается климатическая теория: сезоны дождей сменились долгими и невыносимыми зимами, резкое понижение температур привело к невозможности поддерживать поголовье скота — и в результате люди ушли. Они аккуратно собрали все вещи, погнали с собой стадо, а город сожгли. Иногда выдвигается версия, что люди привыкли к такому ритуальному уничтожению крепости, дом не воспринимался ими как нечто построенное навечно, отсюда часто упоминаемое в Ригведе «подвижная крепость»: человек двигался по степи, уничтожая прежнее жилище и отстраивая новое. Это могло быть продиктовано «износом» территории (дом фактически сопрягался со скотным двором, и в условиях долгого зимнего периода скот просто вытаптывал территорию вокруг; по-видимому, наступал предел и для ливневой канализации — и люди вынуждены были строить новую крепость). Но такая версия кажется по меньшей мере странной: зачем же тогда крепость возводилась так основательно, включая до 11 фортификационных систем защиты, представляя собой настоящий шедевр встраивания в ландшафт? Кроме того, велика вероятность существования в Аркаиме пригоризонтной обсерватории, которая также требовала, по меньшей мере, десятилетий наблюдений с одних и тех же позиций.
Так или иначе, но исход аркаимской цивилизации остается загадкой. Климатическая версия предполагает, что это был ответ на настоящий природный коллапс, когда сибирский антициклон установил свое владычество над этой прежде влажной и теплой территорией. Если это произошло в «одночасье» (что совсем не исключено), то действия людей абсолютно понятны: они не успели бы перестроить всю свою жизнь, приспосабливаясь к новому климату, и легче было уйти на юг «вдогонку» за теплом. Абсолютно исключено, что цивилизация была захвачена и разграблена вражескими племенами — нет никакого археологического материала, подтверждающего эту версию.
После довольно долгого периода сюда пришли представители других цивилизационных моделей, начали создавать здесь обычные в сегодняшнем понимании деревни, и древняя аркаимская цивилизация напоминала о себе только неожиданными находками и гигантскими кругами, прямоугольниками, овалами на поверхности степи, видимыми с самолета. А нам теперь остается только гадать, как было устроено это древнее единение человека и степи…
Часть вторая. Обустройство аркаимского мира
Степные города
Огромное пространство степи. Солнечные восходы и закаты. Тучи в полнеба. Грозы. Ливни. Пространство, всхолмленное небольшими сопками. Речки, прихотливо и спокойно льющие свои воды среди ровных берегов. Все это — Зауральский пенеплен, граница между Европой и Азией, севером и югом.
И вот — среди этих просторов вырастают поселения. На расстоянии 40–60 километров располагаются неповторимые по своей архитектуре создания человека, пришедшего сюда жить, а не брать.
Овальные крепости — четкий, геометрически правильный повтор формы яйца — символа жизни, рождения. Это самые первые, древнейшие поселения. В городе-«яйце» человек надежно укрыт за толстыми стенами, частоколом бревен, между двумя рядами которых — уплотненный грунт. Но это не просто «скорлупа» города — войти в жилое пространство не так-то просто… Вокруг города — территория хозяйствования, радиус ее километров 20–30, столько может без устали пробежать конь. Большее пространство городу и не нужно — оно избыточно. Город не стремится к захвату все большей территории. Философия древнего племени — «вход» в пространство природы, вписывание в него, а не «природопользование» (только вдумайтесь в безнравственность самого этого слова! А ведь сегодня оно кажется нам совершенно нейтральным и даже скучно-«правильным»).