17. На ладонях и груди святого Франциска Ассизского видны стигматы, которые появились у святого в момент религиозного экстаза (Эммануэль Макс, 1855).
18. Святого Антония Падуанского обнимает сам младенец Иисус (Ян Майер, 1707).
19. У ног святого Викентия Феррера – турок, еврей и Сатана; цифры рядом – количество мусульман и иудеев, которых Викентий обратил, и бесов, которых он изгнал. Тут же еще одного дьявола топчет святой Прокоп Сазавский (Фердинанд Максимилиан Брокофф, 1712).
20. На высоком столбе, уже за перилами моста, стоит рыцарь Брюнцвик со своим ручным львом, который после смерти хозяина умер на его могиле. Многие думают, что этот лев и изображен на гербе Чехии. Легенда о Брюнцвике (он же Роланд) фактически повторяет Одиссею, с той разницей, что женихов своей жены он перебил не стрелами, а мечом. Этот меч, по легенде, спрятан в одной из опор Карлова моста. Когда на Чехию нападут враги, и не будет сил с ними справиться, меч сам вылетит из-под земли и прыгнет прямо Брюнцвику в руку – где, кстати, уже один меч есть (Шимек, 1884). На этой статуе была, мягко выражаясь, немного помешана Цветаева – написала о ней стихотворение "Пражский рыцарь", упоминая в письмах к друзьям: "У меня есть друг в Праге – каменный рыцарь, очень похожий на меня лицом. Он стоит на мосту и стережет реку: клятвы, кольца, волны, тела"; "Очень хотелось бы узнать происхождение: приблизительное время и символ – того пражского рыцаря на – вернее – под Карловым мостом – мальчика, сторожащего реку". И еще – в письме к своей чешской подруге Анне Тесковой: "Мне хочется к Вам К Вам и к рыцарю. Нет ли его изображения покрупнее и пояснее, вроде гравюры?"
21. Покровитель безнадежных дел апостол Иуда Фаддей, (он же Иуда не-Искариот) сжимает дубину, которой его забили язычники (1708).
22. За спиной чудотворца святого Николая Толентинского (Ян Коль, 1708) виднеется дом "У иконы Девы Марии", по преданию, построенный в том месте, куда наводнением принесло образ. Лампада, горящая под окном, не предвещает ничего хорошего: увидевший, как она погаснет, не проживет и года.
23. Святой Августин Блаженный топчет еретические книги, в том числе сочинения манихейцев, последователем которых сам был в молодости (Ян Коль, 1708).
24. Слепая монахиня святая Луитгарда беседует с Христом, который посещал ее так часто, что та общалась с ним безо всякого страха: могла даже попросить обождать, пока не закончит дела (Матиаш Браун, 1710, копия 1995).
25. Святой Каетан считается покровителем рожениц. Как-то одна женщина обратилась к святому Антонию с просьбой помочь завести ребенка; записка, оставленная в руке святого, на следующий день вернулась с советом обратиться по адресу, к Каетану (Фердинанд Максимилиан Брокофф, 1709).
26. Святой Адальберт (он же Войтех), второй епископ Пражский, стал со временем весьма почитаемым национальным святым (захоронен в соборе Святого Вита, который изначально был посвящен не только Виту, но и ему тоже). А при жизни (X век) пражане его не любили и не раз изгоняли из города (Михал Брокофф, 1709, копия 1973).
27. Святой Филип Бениций был крайне скромен: прознав, что его считают основным претендентом на папскую тиару, он даже сбежал и прятался в пещере, пока папой не избрали другого. Изображен с отвергнутой тиарой у ног (Филип Мандл, 1714).
28. Бородатый святой Иван Чешский почему-то сопровождает святого Иоанна из Маты и святого Феликса из Валуа, организовавших в 1197 году орден для выкупа христиан из рабства. На эту мысль их каким-то образом навел встреченный в лесу олень с крестом между рогов (на постаменте). Пленных христиан под святыми караулит турок (Фердинанд Максимилиан Брокофф, 1714).
29. Когда язычники швырнули святого Вита в клетку ко льву, животное только облизало покровителю танцоров пятки. Тут о его ноги, для симметрии, трутся сразу два льва; один из них светлее – его чистили по экспериментальной лазерной технологии, которую потом решили не применять (Фердинанд Брокофф, 1714).
30. Святой Вацлав, что у малостранского конца моста, – самый поздний из трех, имеющихся на мосту, зато на этот раз – соло (Йозеф Б м, 1858).
31. Святые Косьма и Дамиан сжимают баночки с лекарствами, которыми бесплатно лечили больных. Вообще-то они были близнецами, но каким-то образом установлено, что Косьма – тот, что справа от Иисуса, а Дамиан – слева (Ян Майер, 1708).
Со стороны Малой Страны мост заканчивается двумя соединенными галереей башнями. Та, что слева, осталась от старого, XII века, Юдитина моста, но в 1591 году была перестроена в ренессансном духе. Правая моложе (заложена в середине XV века), зато на нее, как и на Староместскую башню, можно забраться по лестнице.
До "бархатной революции" в здании справа от моста по пути к башне находился наблюдательный пункт местного КГБ (STB). Жителям говорили, что там стоит аппаратура для изучения статики моста, а на самом деле отсюда прослушивались разговоры соседних посольств и важных гостей, останавливавшихся напротив, в ренессансном доме "У трех страусов" (dům U Tří pštrosů). С этим местом связана своя легенда. Как-то раз жена хозяина дома попросила его купить ей страуса. Любящий супруг не пожалел денег и добыл птицу. Жена, однако, захотела еще одного – и тоже получила. Когда же она стала мечтать о третьем, муж вскипел и сказал, что лучше бы она сама превратилась в страуса. Наутро по дому ходили уже три страуса, причем одна из птиц, как можно видеть на домовом знаке, была самкой. В 1714 году армянин Дамаян открыл тут первое в Праге кафе. Сейчас "У страусов" – гостиница с предсказуемо дорогим рестораном.
У малостранских башен с Карлова моста можно спуститься на остров Кампа.
Малостранская площадь
Толпа туристов выносит по продолжению Карлова моста, Мостецкой улице, на Малостранскую площадь (Malostranské námĕstí), в центре которой возвышается огромная барочная церковь Святого Николая (chram sv. Mikuláše). Стоявший тут готический храм Фердинанд II передал в 1625 году иезуитам, решившим построить на этом месте церковь, которая символизировала бы величие ордена. Малостранская община, по преимуществу протестантская, сопротивлялась строительству изо всех сил, и прошло почти 80 лет, прежде чем Кристоф Динценхофер смог приступить к делу (1703). Строительство, затянувшееся на 50 лет, продолжали уже его сын Килиан-Игнац Динценхофер и зять Ансельмо Лураго.
Внутри стоит посмотреть фреску на своде главного нефа, одну из самых больших в Европе (1 500 м2), и огромные статуи апостолов и святого Николая на главном алтаре (скульптор Плацер). Образ святой Анны в правой боковой часовне – еще из старой готической церкви, деревянная Дева Мария на алтаре слева также относится к готическому периоду.
Прилепившийся к торцу церкви дом "У каменного стола" украшен скульптурами того же Плацера, что и алтарь святого Николая. На первом этаже его в кафе Malostranská kavárna в конце XIX века собиралась пражская богема. А романтичные студентки, которых в советские времена здесь настиг первый поцелуй, сейчас причитают по-старушечьи и очень расстроены: в доме идет капитальный ремонт, кофейня закрыта и после реконструкции вряд ли будет такой обшарпанной, какой они ее помнят.
По левой стороне площади все дома очень красивые, с домовыми знаками и с барами-ресторанами на первых этажах; причем в одном из них, ренессансном N10 ("Золотой лев"), ресторан держали со времен Рудольфа II. Дальше целый угол площади занимает Хартиговский дворец, который напротив фасада святого Николая плавно переходит в дворец Лихтенштейнов (Lichtenštejnský palác). До 1620 года он принадлежал Лобковичам, но после битвы при Белой Горе был конфискован у них Карлом Лихтенштейном. В 1945 году дворец конфисковали уже у Лихтенштейнов, объявленных коллаборационистами. В период строительства коммунизма здесь была Высшая партийная школа, сейчас здание отдано Академии музыкального искусства.
Чумной столб перед дворцом водружен после страшнейшей эпидемии 1715 года прямо на стоявший здесь до этого фонтан, таким образом, частично сохранившийся. За избавление от чумы благодарили Пресвятую Троицу, а также святых Вацлава, Войтеха, Людмилу, Яна Непомуцкого и Прокопа. Всех их (кроме Троицы) мы уже встречали на Карловом мосту.
Штернбергский дворец (Šternberský palác) состоит из двух домов, объединенных в начале XVIII века Аллипранди. Этого архитектора, как и его коллег Каратти и Лураго на пятьдесят лет раньше, специально импортировали из Италии для насаждения в Праге барокко. При реставрации строители обнаружили под штукатуркой фреску XVI века. Интерьеры предположительно расписывал Арчимбольдо. В N20 на углу с Томашской улицей под штукатуркой тоже был сюрприз: солнечные часы начала XVII века, которые выставлены сейчас на всеобщее обозрение.
Посещение церкви Святого Николая
пн-вс 9.00-16.00.
Вход – 45 Kč
Нерудова улица
От Малостранской площади королевский путь на Град продолжался вверх по улице, которая сейчас называется Нерудовой (Nerudova), в честь родившегося и жившего здесь поэта Яна Неруды (1834-1891). Классик чешской литературы, чью фамилию взял себе в качестве псевдонима чилийский поэт Нефтали Рикардо Рейсе Басуальто (Пабло Неруда), пел не только о кладбищенских цветах, но и, как положено сыну трактирщика, о пиве: "Какое зрелище представляет собою это золото пенящегося нектара, это воздушное облако, нежное, как легкие кружева! Как глубоко и безошибочно проникаешь в это безукоризненное сочетание всех оттенков аромата! Вкушаешь гармонию букета из самых разных благоуханий, составляющих в совокупности тот неповторимый аромат, который сулит безграничное наслаждение. Будто в минуты полного доверия вдыхаешь запах пропитанных солнцем волос возлюбленной " Вот в честь каких людей чехи называют улицы.