— Какого хрена ты себе позволяешь? — Лара не хотела говорить громко, чтобы не привлекать к ним излишнее внимание, но ярости в ее голосе было столько, что лучше бы кричала.
— Почему ты гуляла с Тондой?
— Не твое дело! Ты тоже, знаешь ли, не один был!
— Ты волэ, — выругался Мирек. — Он твой студент! Со мной ты не хотела ходить, боялась, что в университете узнают, а с ним можно?
— С тобой я даже спала, если ты забыл.
— С ним тоже спала? И как? Больше понравилось?
Лара сама не поняла, как залепила ему пощечину. Просто ощутила резкую боль в ладони и увидела красный след на щеке Мирека, который даже не подумал перехватить её руку или увернуться. Просто неподвижно стоял, с трудом сдерживая тяжелую темную злобу, которая в нем билась.
— Антон — твой друг, — ровным голосом сказала Лара, стараясь на него не смотреть. — Так что тебе должно быть стыдно за те гадости, которые ты сейчас сказал.
— Если он с тобой спал, он мне не друг, — выдохнул яростно Мирек.
— А почему я или он должны тебе отчитываться? Я же не спрашиваю, кто была та девушка, с которой ты гулял.
— А ты спроси.
— А я не хочу! Мне не интересно!
— Врешь.
Лара замолчала. Мирек был прав, но признавать это она не собиралась.
Наверное, он это понял, потому что начал говорить сам:
— Наталка — девушка Макса…
— Что? — ахнула Лара. — Ты встречаешься с его девушкой?! Да как тебе вообще…
Мирек с силой вцепился ей в плечи и встряхнул ее, а по глазам было видно: готов придушить.
— С ума сошла, — прорычал он. — Я ей подарок помогал для него выбирать. У Макса скоро день рождения! Магазин недалеко от Старомака[37], а Наталка еще хотела на елку посмотреть, вот я с ней и пошел. А тут ты. С этим.
— Я просто с ним дружу, — устало сказала Лара. — И убери руки, Мирек, мне больно. Я здесь одна, у меня тут нет ни друзей, ни родных, и мне очень нужно с кем-то общаться помимо работы. Антон очень интересный, с ним легко, и он тоже говорит на русском.
— Дружи со мной, — потребовал Мирек, глаза его мрачно и решительно сверкали. — Будем гулять, разговаривать… что там еще надо делать?
Лара невесело рассмеялась.
— Дружить? С тобой? Издеваешься?
— Нет.
— Это невозможно.
— Почему?
Лара решительно шагнула к нему, обвила руками шею и поцеловала. Стоило их языкам коснуться друг друга, и сладкое темное удовольствие тут же потекло по венам, заставляя все внутри сжиматься, набухать и пульсировать. Мирек простонал ей что-то в губы и сильно притянул к себе, распластав на своей груди. Несколько мгновений Лара позволила себе наслаждаться прикосновениями, а потом резко отстранилась, ощутив почти физическую боль от разрывания связи.
— Вот почему, — выдохнула она.
— Что? — у Мирека был совершенно безумный, поплывший взгляд.
— Вот почему мы не можем дружить, — повторила Лара. — Прости, мой поезд.
И быстро метнулась в распахнутые двери вагона.
Мирек молча проводил её взглядом. Их сносящий крышу поцелуй еще горел на губах, и с дружбой — тут Лара была права! — он не имел ничего общего.
Глава 19. Последний шанс
На последнем субботнем занятии с Игорем Ларе было немного грустно. Она успела привязаться к этому мальчишке, да и с русским языком у них с каждым разом шло все лучше и лучше. Оставалось надеяться, что мама продолжит обучение по Лариной программе и что все их труды не пропадут даром.
— Лара, можно вас на пару слов, — Катя заглянула в детскую, вид у нее был загадочный.
Лара кивнула и, попросив Игоря сложить в грузовик только те кубики, на которых была буква А, пошла в зал. Там мама мальчика торжественно вручила ей конверт с оплатой всех занятий за неделю и с небольшой премией сверху. А еще красивый подарочный пакет.
— Спасибо, — Ларе было безумно приятно, но немного неловко, что для Кати у нее не было подарка. Игорю она припасла небольшой сюрприз, а вот про его маму даже не подумала. Лара заглянула в пакет и не смогла сдержать радостного возгласа:
— Чай! Ничего себе, нормальный чай — рассыпной, для заваривания, а не этот мусор в пакетиках! Катя, где вы его нашли?
— В некоторых магазинах есть, — улыбнулась та, явно довольная тем, что подарок понравился. — Но именно этот из Узбекистана, мне друзья привозят. Тоже не могу пить чай из пакетиков, но другой в Чехии сложно найти.
— Это точно!
— Лара, спасибо вам огромное за вашу работу. Няня нам с января уже не нужна будет, как я и говорила, но преподаватель по русскому языку нужен очень. Как вы смотрите на то, чтобы продолжить ваши занятия с Игорем? Понимаю, что цена будет другой, и я готова обсуждать условия. Кстати, у меня есть знакомые, которым тоже нужен учитель русского. Я уже расхвалила вас, и они очень хотят заниматься. Там две holčičky[38] — шесть и десять лет.
Лара, не веря своему счастью, тут же закивала головой. Конечно, она согласна!
Тем более что и сами занятия, и подготовка к ним ей реально нравились. Даже больше университетских пар. Студенты не относились к особо мотивированным ученикам, да и русский язык был для них чем-то чужим, непонятным и не очень нужным, если уж быть до конца честным. А во время занятий с Игорем Лару очень вдохновляло осознание того, что у нее есть важная миссия по возвращению ребенку его родного языка. И она ощущала себя невероятно круто, делая эту работу. Так почему бы не продолжить? Ни одной причины, которая могла бы ей в этом помешать, Лара не видела.
Выйдя на улицу, она вдохнула морозный свежий воздух — сегодня в Прагу пришла настоящая зима! С минусовой температурой и снегом. Тонкий слой снега, правда, уже почти растаял под ногами, превратившись в кашу, но чешская детвора не унывала и пыталась построить во дворе что-то типа снеговика. Получался скорее «грязевик», но детей это не смущало.
Скоро Рождество. Позавчера был последний учебный день: у студентов начались каникулы. Общежитие быстро и как-то неожиданно опустело. Соседка Барча уехала еще вчера: сначала они с парнем поедут в горы — кататься на лыжах, а потом к родителям. Лара бы тоже очень хотела. К родителям. Но билеты на эти даты стоили столько, что пришлось срочно перехотеть. Ничего страшного, встретит Новый год одна. А Рождество — это вообще для неё не праздник, она даже не в курсе, как его отмечают.
В магазинах было по-праздничному суетно: в супермаркетах люди загружали полные тележки еды, в торговых центрах народ закупался подарками. Лара решила поддаться общему настроению и с огромным удовольствием потратила сегодняшнюю зарплату на всякие вкусности и на два маленьких подарка. Нет, не родителям (им она уже отправила небольшую посылку в начале декабря), а Тонде и Миреку. Причем Лара подозревала, что второй подарок она никогда не вручит — духу не хватит — но все равно купила.
Она постоянно возвращалась мыслями к их поцелую на станции метро: сначала ругала себя за неосторожность, потом почему-то ждала ответного шага от Мирека. А под конец просто впала в какую-то апатию. Пора уже смириться с тем, что у них ничего не выйдет, и занять себя чем-то другим. Вот только чем? Дни перед Рождеством оказались совершенно пустыми: ей не надо было ходить на работу, не надо было готовить праздничный стол, подбирать наряд и убираться к приходу гостей.
Не надо было делать ни-че-го. Абсолютная свобода. Абсолютная ненужность.
Утром 24 декабря Лара поехала одна гулять по Праге. Изначально она планировала позвать с собой Антона, но тот извинился и отказался, сказав, что этот праздник они всегда отмечают у бабушки в Ческих Будейовицах. Что ж, Рождество в семейном кругу для чехов — это святое.
Через два часа Лара не выдержала и поехала обратно в общежитие: прогулка не приносила никакого удовольствия, скорее наоборот. Счастливые лица людей действовали ей на нервы, а веселая музыка и мигающие гирлянды будто усиливали ту паршивость, что была у неё сейчас на душе.
Как этому можно было противостоять? Делать вид, что никакого праздника нет, во всяком случае для неё. Лара поехала домой, поела и упала на кровать с книжкой.
Читала пару часов, потом уснула. Проснулась, когда уже было темно, и долго не могла понять, что не так. А потом догадалась, в чем дело: в общежитии царила полная, абсолютная, нереальная тишина. Было так тихо, будто она осталась тут совершенно одна. Что, кстати, вполне могло быть правдой.
И тут Лара неожиданно расплакалась. Стесняться было некого, так что можно было прореветься на всю катушку, позорно подвывая и утирая текущие сопли.
Вдоволь наплакавшись, Лара почувствовала, что ей стало немного легче, пошла умылась, высморкалась, вернулась под одеяло и решила дальше читать, но руки сами потянулись к телефону и включили Ютуб-канал Макса.
Лара ужасно себя за это ругала, но все равно минимум раз в день туда заходила — пересматривала видео, в которых участвовал Мирек. Там были не только трюки, но и бэкстэйдж: рабочие моменты со съемок. Ларин любимый ролик, который она посмотрела уже раз десять точно, был тот, где разгоряченный после съемок Мирек жадно пил воду, а остаток выливал себе за шиворот. Судя по количеству просмотров, не ей одной нравилось смотреть на его красивую спину, облепленную мокрой тканью.
Внезапно под видео Лара обнаружила ссылку на соцсети Макса. Уже понимая, что это не приведет ни к чему хорошему, зашла на его страницу и порадовалась, увидев там ту самую Наталку, которая обнимала своего чемпиона. Лара и так знала, что Мирек ей не врал, но приятно было лишний раз в этом убедиться. А потом… уф… она полезла в комментарии. Зачем-то. Вернее, понятно зачем… Но, черт возьми, Лара, не надо этого де… Поздно. Она уже наткнулась на аккаунт Мирека и, затаив дыхание, перешла туда. В отличие от Макса, который выкладывал в соцсетях буквально каждый свой чих, тут было мало фотографий, зато на удивление много подписчиков. И под последним постом с рождественской елкой, уютно украшенной разномастными игрушками, была просто гора комментариев в духе «с Рождеством тебя, братан». И тут Лара, наверное, сошла с ума, потому что тоже написала «С Рождеством». На русском. И тут же закрыла приложение и убрала телефон. Сердце стучало, как у испуганного зайца.