А дальше меня кормили с ложечки. Но Сакуру не устроило, как я пережевываю пищу — типа недостаточно тщательно. Пришлось есть из ее рта. Обед затянулся, потому что сестра не упускала случая пошалить губками и изучить языком рельеф моего неба. Излизала мне рот с таким сладким урчанием, как будто я год числился среди пропавших без вести.
Каких-то сведений удалось добиться от говеющей сестры. Кира отошел от обморока, природная сверхрегенарция восстановила вампира. Сам я проспал три дня. Коммуникатор мой разрывается от звонков и сообщений от какой-то безумной девушки, представляющейся то троллем, то марсианином.
— И все время эта полоумная просит дать трубку какому-то «его терновому величеству», — вознегодовала сестра, потом с подозрением уставилась на меня. — Это у вас секс-игры такие?
— До постели у нас с ней еще не дошло, — сказал я, сам при этом задумавшись: способна ли Миза под оргазмом шмальнуть мармеладной волной? Проверять все же не стоит.
Проанализировал свое состояние. Как бы Юкари меня ни мучала, функции жизненно важных органов не нарушились. Кости тоже целы, связки не порваны. А раз так, то отдохнули и хватит.
Тем более, раз неизвестно, сколько еще регрессоров меня прямо сейчас выслеживают. Самое печальное, что я не могу их видеть. По крайней мере, сразу. Судя по опыту с Миной, мало сосредоточить взгляд на фальшивом лице, нужно еще знать, что его выражение не соответствует сложившимся вокруг обстоятельствам. Именно такое противоречие разрушило маску Мины.
Выходит, любой прохожий на улице может оказаться регрессором и, пока не воткнет мне нож в спину, не выдаст себя. Мда, и зачем в будущем мне уперся императорский трон?
Но самое тревожное это не сами регрессоры или боги за их спинами. Пришельцы из будущего так, цветочки, по сравнению с метафизическим открытием, которое они представляют. Ужасно, то, что мое главное оружие Подготовленного — Вероятностный транс — бесполезно. Больше не существует линии, разделяющей прошлое и будущее. А значит, нет смысла анализировать Прежде, чтобы просчитать Потом. В случае с регрессорами Потом само воздействует на Прежде. И эти воздействия нельзя предвидеть. Я слеп как котенок. Я уподобился Рожденным в миру.
Но пока отложу все эти вопросы. Есть более осязаемые проблемы, ими и надо заняться в первую очередь. В любом случае, такие близкие ко мне люди, как Сакура или Кира, точно не регрессоры. Их уж за столько времени я бы раскрыл. Скорее уж это окружение второго круга, на ком мое внимание еще не акцентировалось.
Возвращаясь к насущным делам, смущала одна вещь: раз пролетело целых три дня, то Юкари уже могла найти предлог вырваться из дома…
Снизу раздался дверной звонок. Легка на помине. Я встал с кровати и начал одеваться.
Когда спустился в прихожую, Юкари неловко переминалась с ноги на ногу напротив Сакуры.
— Братик, — усмехнулась сестра. — Тебя навестила соученица.
Конечно, тут было чему усмехаться. Маг сунулась в квартал демонов, а значит, либо самоубийца, либо дура. По воспаленным глазам Юкари Сакура верно опознала второе. Влюбленная дура.
— Хенси, — сказала она. — Как ты себя чувств…
— Юкари, тебе нужно срочно уходить, — покачал головой я. — Сейчас вызову такси.
— Ну погоди-и-и, — замахала рукой Сакура. — Пускай хоть кофе попьет. Здесь же на нее никто не накинется. И вообще неправильно: тебя такая красавица навещает, а ты ее гонишь.
— Спасибо, — засмущалась Юкари. Ох, зря: гетера просто потешается над наивной девочкой. И Сакуре очень хочется продлить удовольствие. Сестра понимала мужчин, она видела рычаги и примитивные желания, что ими движут. Редко ей выдается шанс разрушить выдуманные идеалы неискушенной девушки.
Мы прошли на кухню.
— С сахаром или без? — спросила сестра. К ее удивлению, Юкари замялась, бросила на меня умоляющий взгляд. Я ободряюще улыбнулся. После пережитого в подвале девушка научилась честно признаваться себе в своих грехах. Нет больше места самообману. Юкари — сладкоежка, а еще она не столько любила самого Хенси, сколько любила быть любимой. А я пообещал ей безграничную, бессовестную любовь и тем покорил ее сердце.
— С сахаром, — решилась Юкари и с надрывом произнесла. — Много сахара. А у вас есть… конфеты или пирожные?
Сакура приподняла одну бровь. Ну да, для нее совсем не прозрачны сложные решения, которые приняла Юкари, попросив сладкий кофе.
— Трубочки с заварным кремом устроят?
— Да, пожалуйста, — совсем смутилась девушка.
Хрустя пирожным, Юкари не отрываясь смотрела, как Сакура пьет кофе. Изящные пальцы не обхватывают ручку чашки полностью, а держат едва-едва. Чашка словно сама парит от стола к красивому рту. Сама же стройная и элегантная гетера внушала Юкари женское опасение. Девушка то и дело переводила хмурый взгляд с Сакуры на меня.
— Итак, — сказала Сакура, пригубив кофе. — Уверена, Юкари-сан одна из самых красивых девушек в твоей школе. Так ведь, Хенси?
— Без сомнения, — согласился я. Устроенная сестрой ловушка заставит Юкари еще шире открыть глаза. А мне этого и надо. Мои соратники не должны строить несбыточных грез насчет меня. Иначе все обернется как с Кейной, из-за глупой надежды которой рухнула целая цивилизация. Я всегда открыто говорил покоренным сердцам: Перед вами Паук, и он жертвует вами. Главное подобрать верный момент для беспощадного откровения. Тогда мои последователи сами с радостью отдадут свои жизни для достижения кратчайшего пути.
Девушка наклонилась к своей чашке, чтобы спрятать красное лицо.
— Я рада, что вы так считаете, — в ее голосе звенело счастье, относились эти слова ко мне. Она даже забыла, что Сакура — из рода демонов, презрение к которым в каждом маге разжигают с детства.
— Юкари-сан, братик уже как-то выражал тебе свою симпатию? — продолжала веселиться Сакура.
Девушка отвела взгляд.
— Я видела, как его любовь сияет.
— Ого! — Сакура не выдержала и заливисто рассмеялась. — И как же ты это видела? Он звал тебя в кино? Писал любовное послание? Или, может, подарил шоколад на День Валентина?
— Нет, — Девушка поняла, что гетера издевается над ней. Подозрение Юкари во влечении Сакуры ко мне превратилось в уверенность. — Это наш с Хенси секрет.
— Вот как, — улыбнулась Сакура. — И в какие дни недели ты бы хотела занимать его постель?
— Что?! — Юкари вылупилась на сестру. Такой грязи она не ожидала услышать даже в гнезде разврата, которым для нее выглядели кварталы инкубов.
Сакура же вопросительно на меня посмотрела. Я взглядом разрешил ей нанести нокаутирующий удар.
— Просто хотела разделить время братика, — пожала плечами сестра, — чтобы точно знать, когда могу с ним уединиться. А то как бы сумбур не вышел.
Юкари закашлялась. Я протянул ей салфетку, она не глядя смяла ее в кулаке.
— Повторите, — попросила девушка.
— Что именно? — захлопала глазами Сакура. — Что мы с Хенси спим вместе?
Несколько секунд Юкари пыталась восстановить дыхание. Перед ее внутренним взором проносились картины одна развратнее другой. Стройное тело Сакуры изгибается в экстазе, а сверху в стонущую красавицу вхожу я, голый и покрытый ожогами от электрошокера.
— Но вы же брат и сестра, — прошептала Юкари.
— И что? — хмыкнул Сакура. — Вы тоже ими были.
— Но не по крови! — воскликнула в панике девушка.
— Так и мы аналогично, — ухмыльнулась гетера.
Юкари не смотрела на меня. Она попыталась сглотнуть ком в горле и снова закашлялась.
— И вас он тоже…кхе-кхе… обещал любить?
— Любить? — Сакура задумалась. — Думаю, тут мы с тобой отличаемся. Мне он обещал позаботиться о моей семье. Тебе повезло больше, даже завидую.
Юкари молча повернулась ко мне.
«Это правда?»
Я прикрыл веками глаза, словно бы стыдясь открывшейся истины.
— Каждым сердцем движет великое желание. Твоим — жажда любви, Сакуры — безопасность семьи. Так ли для тебя важно, что движет моим?
Я задрал футболку на животе, обнажив белоснежные повязки. На глазах Юкари выступили слезы. Воспоминание о том, как она пытала меня, обожгло ее словно шокером.
— До тех пор пока я готов ради тебя страдать, умирать и жить, какая разница, что мной движет?
Юкари закрыла ладонью рот, чтобы не зарыдать. Он снова делал с ней это. Снова открывал ей ужасные тайны о самой себе. Какая же она жалкая, никчемная, испорченная.
— Откуда ты знаешь? — закричала она. — Откуда ты знаешь, что мне плевать?
Сакура больше не улыбалась, гетера вдруг осунулась и уставилась в одну точку.
— Просто он слышит наши тайные голоса.
— Как и вы мой, — кивнул я. — Юкари, ты спрашивала, правдивы ли слова Сакуры. Мне еще нужно отвечать?
Как можно одним коротким вопросом, одной интонацией вызвать водопад очищающих слез? Юкари не знала этого, но все же заплакала. Стыд и боль пронзили ее насквозь.
«Прекрати меня мучить, пожалуйста. Ты же сам все знаешь»
Мои холодные ладони притянули ее лицо к себе.
— Я хочу, чтобы ты тоже познала себя. Облеки свою суть в слова и ответь мне, есть ли разница, что будет происходить вокруг нас, скольких мы совратим, соблазним, погубим, пока ты и я будем вместе?
Юкари показалось, что она снова видит лужу крови на полу и плавающие в ней бычки от сигарет. А затем я поцеловал ее и с прикосновением горячих губ наваждение пропало.
— Без разницы, — бесцветным голосом прошептала Юкари. — Мне плевать на них всех.
И она потянулась к моим губам.
Глава 22
— Кто была эта бешеная? — потребовал ответа Кира, врываясь в мой кабинет. Ритмичная клубная музыка влетела вместе с ним. Была полночь, жизнь в «Контакте» гремела на самом пике.
— Дверь закрой, — поморщился я от яростных сэмплов.
Вампир послушался, и панель звуконепроницаемого поролона огородила нас от громыхающих басов. Мы с Мизой только что развалились на кожаном диване. Гений Киркари изучала пальцами синяки на моем лице и грустно вздыхала. Точнее это тролль вздыхал: