– Фидхелл?
Я оставил указания не будить меня, пока мы не прибудем в конечный пункт нашего маршрута. В мысли проникла чернота темнее той, что перед глазами.
– Почему?
Никто ничего мне не объяснил, но я начал догадываться, что случилось. Один медик с кислой физиономией ввел мне стимулятор и приказал одеваться. На мой вопрос о Валке он ответил, что та еще в фуге, а Бассандер Лин и прочие офицеры постепенно пробуждаются. С Фидхелла пришел приказ переправить меня с «Бури» на станцию, как только я буду в состоянии совершить это недолгое путешествие.
– Разбудите доктора Ондерру, – сказал я медику.
– Приказ касается только вас, – ответил тот.
– А я даю вам новый приказ! – огрызнулся я; адреналиновый коктейль уже начал действовать. – Если на Фидхелле желают видеть только меня, я отправлюсь один, но доктора вы все равно разбудите. Ясно?
Он сглотнул.
– Милорд, распоряжения получены от более высокой инстанции, чем вы.
– Где трибун Лин?
– В медике, – ответил офицер с таким видом, будто только что отвечал на этот вопрос. – Он еще не пришел в чувство.
Я буркнул нечто нечленораздельное, подбирая слова. Прошла эпоха, когда я командовал Красным отрядом. Экипаж этого корабля и этот человек не подчинялись мне.
– Мы с вами еще поговорим, когда я вернусь, – процедил я после напряженного молчания.
Мне не понадобилось много времени, чтобы одеться и вооружиться кинжалом и пистолетом. Четверка легионеров в белых масках встретила меня в коридоре и, клацая подметками, сопроводила по темным коридорам и латунным лифтам к пусковой шахте, где дожидался шаттл.
Время тянулось, словно в серой дымке. От препаратов, которые мне ввели, чтобы разбудить и предотвратить головную боль и тошноту после фуги, я чувствовал себя так, будто моя душа и тело разделились. Я как будто смотрел на Адриана Марло – нелепую, похожую на ворона фигуру с черно-белой гривой волос – со стороны. Он пристегнулся в кресле ближнемагистрального шаттла класса «Цапля».
Мы мигом отделились от «Бури». Направляющие огни внутри шахты стремительно пронеслись мимо, уступив место звездам – белым, серебристым и красным самоцветам на фоне тьмы.
Фидхелл сиял бело-голубым светом – холодный снежок, вращающийся вокруг отдаленной желтой звезды. На темной стороне мерцали редкие огни шахтерских поселений, а вот светлая выглядела почти нетронутой человеком. Там раскинулась безграничная тундра.
Станция «Фидхелл», напротив, блестела впереди скоплением серебристых башен. Одни тянулись ввысь, другие словно падали вниз. Некоторые под прямыми углами торчали из центрального кольца, как спицы громадного колеса. Вдоль кольца на якоре стояли корабли, по сравнению с «Бурей» казавшиеся крошечными.
Мои сопровождающие почти всю дорогу молчали. Следуя их примеру, я тоже молча сидел у иллюминатора и наблюдал за приближающейся станцией. Мне были хорошо знакомы темные ромбы кораблей шахтерской гильдии и длинные мачты судов консорциума со сложенными серебристыми парусами. Многие корабли, и большие, и малые, отличались по форме, а их ливреи и отличительные знаки были мне незнакомы.
Вопреки моим ожиданиям, мы не пришвартовались у кольца, а направились к черному кораблю, стоявшему недалеко от станции. Он не был пришвартован по правилам, вместо этого соединившись с вращающейся станцией с помощью рукава, в котором размещался топливопровод. Даже с большого расстояния я узнал матовую черную окраску корабля легионов.
Он был невелик. Я пересчитал двигатели: два термоядерных, один варпенный, три ионных. Очевидно, перехватчик или малый эсминец, длиной около полумили от носа до кормы. В лагере на Картее таких было много. В отличие от «Бури» или «Тамерлана», они не были предназначены для перевозки большого количества солдат, на них служили небольшие экипажи.
Когда мы поравнялись с кораблем, Фидхелл и прожекторы нашего шаттла осветили латунные люки трюмов. Прищурившись, я разглядел над закрытыми створками остатки орудийной башни. Искореженные куски металла торчали так, будто башню с корнем вырвала чья-то могучая рука.
Черный ужас, поселившийся во мне с минуты пробуждения, шире распахнул пасть.
Наконец мы достигли открытого ангара. Включились парковочные двигатели, и мы оказались внутри.
Через несколько минут открылся шлюз, и мне навстречу вышел потрепанный мужчина с тяжелыми мешками под глазами. По его лицу и красной униформе я сразу все понял.
Это был не сотрудник АПСИДЫ, которого мне приказали ожидать. Меня вызвали сюда по иной причине.
– Лорд Марло?
Голос мужчины был грубым, словно у говорящего камня. В каждом слоге чувствовалась усталость. Он ударил себя кулаком в грудь и наклонил бритую голову.
– Так точно, хилиарх, – подтвердил я, определив звание собеседника, и ответил на его приветствие. – В чем дело? Что случилось?
– Мне приказано срочно привести вас к его высочеству, – сказал хилиарх, поправляя тунику.
Его форма была не черной, как у легионеров, а красно-белой, с имперским солнцем на воротнике и красной планетой – его родиной – на другом.
Он был офицером Марсианской стражи.
– Что случилось? – повторил я, схватив его за плечи. – Что с императором?
Офицер лишь молча покачал головой.
Возбужденный стимуляторами, я не сдавался.
– Почему послали только за мной? Почему не вызвали трибуна Лина? Что с князем Каимом и джаддианцами? Они должны были прибыть раньше нас.
– Принц уже встретился с джаддианцами, – ответил марсианский хилиарх. – Прошу, идемте.
Четверо моих сопровождающих последовали за мной и марсианином в закрытый ангар, а затем через шлюз в коридор, протянувшийся сквозь весь корабль. Проходы здесь были уже, чем я привык, но внешний вид был стандартным: черный металл, черное стекло, латунная отделка и вездесущие ряды красных и синих огней над дверями и на панелях управления. Вогнутая дверь лифта отъехала в сторону, и мы вшестером погрузились в кабину и проехали два этажа вверх.
Там, наверху, нам встретилось больше людей в марсианской форме, но без доспехов. Все они куда-то спешили. Стало очевидно, что они были частью Императорской флотилии, ведь Марсианская стража занималась исключительно охраной дома Авентов, а кроме императора, так далеко от Форума и центральных планет Ориона никто из монаршего семейства не находился.
– Сюда, сэр, – сказал марсианин, остановившись у закрытой двери в каюту.
По обе стороны от двери несли дозор двое стражей младшего ранга, в полных доспехах и длинных белых гамбезонах. Оба держали плазменные винтовки «на ремень».
– Ваши охранники могут подождать в коридоре. Принц все вам объяснит.
– Принц? – тупо повторил я.
Читатель, возможно, вы уже поняли, что упустил мой дезориентированный и неподготовленный разум. Да, в этих краях не было никого из императорского дома, кроме самого императора… и Александра.
Половинки двери разъехались в стороны, явив тесную каюту без окон, где из мебели был только длинный стол из черного стекла, во главе которого сидел человек в белом. Слева от него маячила черная тень, а позади стояли четверо вооруженных марсиан.
Когда я вошел, человек в белом резко поднял голову. До этого он сидел, обхватив лицо ладонями, его зеленые глаза покраснели; мешки под ними были не меньше, чем у встретившего меня хилиарха.
– Адриан… – произнес Александр, узнав меня, и опустил руки.
– Они добрались до вашего отца, – произнес я, понимая, что все мои опасения подтвердились.
Принц кивнул:
– Да. – Он резко втянул воздух и покрутил головой, как будто впервые видел эту небольшую каюту для собраний. – Да.
Тень рядом с ним – архиприор Леонора – переступила с ноги на ногу, но ничего не сказала.
Александр уставился на меня. Мне была прекрасно знакома боль в его зеленых глазах; я чувствовал ее, когда мы с Валкой бежали с Эуэ на «Ашкелоне».
– Наш корабль единственный, которому удалось уйти. Вся флотилия… нас застали врасплох. Я никогда не видел ничего подобного. Адриан, там было сразу семь лун. Они разбили флотилию в пух и прах и едва не разорвали планету. Капитан Тува говорит, что в океанах поднялись такие волны, что затопило почти половину Перфугиума. А столица разрушилась от землетрясений еще до начала бомбардировки…
Я не сразу сообразил, что держу руку на рукояти кинжала. С той самой секунды, когда хилиарх произнес слово «принц», я инстинктивно насторожился. Возможно, это было побочным эффектом стимуляторов, но я опасался подвоха, западни. Меня ведь привезли с «Бури» одного, без личной охраны.
– Как вам удалось спастись? – спросил я, осторожно отступая в сторону от двери, чтобы избежать возможного нападения сзади.
Александр, наверное, понял причины моей настороженности, но не выдал этого.
– Когда на нас напали, я находился на орбите. Отец сразу прислал сообщение, чтобы я садился на корабль и бежал. Мы знали, что вы остановитесь на Фидхелле, прежде чем… прежде чем лететь на Сираганон.
Глаза принца заблестели от слез.
– Они взорвали «Лучезарный рассвет». Уничтожили всю флотилию! – сказал он.
Я медленно отпустил кинжал и переместил руку на пояс-щит, приняв более практичную и естественную позу.
– Ваш отец… – произнес я, с трудом отваживаясь выговорить страшное слово. – Мертв?
Принц сглотнул и после длительной паузы помотал головой.
– Нет. Когда появились Бледные, он был на планете, смотрел, как транспортируют хранилища колонистов. Мы собирались забрать их с собой…
Его голос оборвался, и Александр поник головой. Он вытер глаз тыльной стороной ладони, и Леонора успокаивающе положила руку ему на плечо. Я удивился столь по-человечески теплому жесту старой карги.
– Его величество жив, – мягко произнесла она. – Мы телеграфировали ему по прибытии сюда. Он ответил.
– Я предупреждал его, – сбивчиво, не замечая ничего вокруг, начал я. – Еще на Картее. Предостерегал и его, и Никифора. Весь совет безопасности. Всех предупреждал.