– Удерживайте позицию! – ответил я одному взлохмаченному офицеру, хлопнув по плечу. – Мы эвакуируем герцогиню!
Впереди на стене горел указатель, начертанный люминесцентной краской. «ШАХТЫ Е21—Е40» – гласил он. Стрелка указывала направо. Я повернул туда последним, подгоняя пару отставших робких логофетов.
– Милорд! – окликнул меня один из часовых у дверей в коридор. – Что происходит? Десять минут назад здесь прошла группа ребят императора, но ничего нам не сказала!
«Ребята императора».
Это должны были быть люди лейтенанта Бельмана из Марсианской стражи, отправленные сюда Торасом. Неужели часовому не доложили? Я задержался на минуту.
– Бледные прорвались в шахте Е-тридцать четыре! – (Часовой побледнел и отшатнулся.) – Укрепите позицию и держитесь, пока мы не вернемся! Это единственный путь к терминалам?
– Есть другой, наверху у Е-сорок один, – удивленно моргнув, указал он. – Марсиане туда отправились. Ни словом не обмолвились.
– Держитесь, пока мы не вернемся! – повторил я и поспешил за Валкой, Драконоборцами и джаддианцами.
Идти оказалось недалеко.
Впереди дорога вилась почти спиралью, виток за витком поднимаясь к поверхности и пусковым шахтам. Обреченные спящие глядели сквозь черное стекло капсул для фуги по обе стороны от нас; то тут, то там хрустел лед, когда наши сапоги сдвигали постеленные на полу для защиты от скольжения плотные маты.
– Всем пилотам группы «Гамма» и сопровождающему персоналу собраться у пусковых станций. Повторяю, всем пилотам группы «Гамма» и сопровождающему персоналу собраться у пусковых станций.
Объявление пришпорило нас, и мы почти бегом пустились по последнему витку спирали. Я чувствовал, что мы близко. В воздухе запахло дымом, пыль стояла столбом, и мне пришлось натянуть на голову капюшон и активировать шлем. Я сочувствовал герцогине и придворным, у которых такой возможности не было.
– Нужно спешить, – прошептал я, не обращаясь ни к кому конкретно.
Навстречу из тумана вылетело что-то маленькое и блестящее. Клинок Тиады метнулся навстречу объекту, разрубив его в полете. Две половины, искря, упали на каменный пол.
– Нахуте! – закричал я, разглядев блестящие останки дрона.
Мы нашли сьельсинов.
Мигом спустя впереди раздались выстрелы. Люди Бельмана вступили в бой? Из облака пыли и дыма выскочил рогатый клыкастый дьявол. В тесном тоннеле сьельсинам приходилось нагибаться, но они были уроженцами темных подземных пещер Се Ваттаю и привыкли красться, пригнувшись. Сьельсин зарычал на нас – его хриплый голос был подобен скрежету металла по стеклу – и разбил одни ясли для фуги тяжелой булавой. Голубая, как королевская кровь, крионическая жидкость пролилась на резиновые маты, смешиваясь с пылью. Она быстро нагрелась, а воздух, напротив, охладился. Тело в капсуле обмякло, контрольная панель загудела и загорелась красным.
Старые страхи вновь пробудились во мне, и ноги подкосились. С того черного дня на Эуэ я не встречался с ксенобитами, не считая Аттаваисы, да и то было голограммой. Реальность оказалась иной, более устрашающей, безносой, широкоглазой, с лицом, подобным черепу в костяной короне. Широкие ноздри сьельсина растопырились, и демон с боевым кличем бросился на нас.
Но бояться было нечего.
Олорин лично преградил ему дорогу. Белесая высшая материя озарила полумрак, отразившись от разлитой голубой жидкости, и развеяла пыль. Одним плавным движением князь Джадда парировал удар булавы и срубил рогатую голову. Пинком отправив тело в сторону, Олорин успел на лету срубить подлетевший нахуте.
Враги приближались. Я уже видел в тумане их тени. Еще три нахуте появились из мглы, и, хотя маэсколы успели перехватить один, два прорвались и теперь искали жертв в нашей колонне.
– Охраняйте герцогиню! – скомандовал Шарп, пробиваясь вперед.
Один мамлюк оттолкнулся от стены и в прыжке схватил серебряного змея. Они упали прямо в лужу стремительно нагревающейся крионической жидкости. Мамлюк прижал нахуте к полу на вытянутых руках, а другой джаддианский гомункул отстрелил змею голову. Третий дрон обвился вокруг руки одного из Драконоборцев и пытался пробурить керамическую броню.
Метнувшие смертоносных змеев бойцы-скахари появились из тумана секундой спустя. Солдаты Шарпа ринулись вперед, плотной стеной заслонив от ксенобитов безоружных нобилей. Первые ряды сьельсинов пали, как подкошенные, под огнем легионеров, но те, кто следовал за ними, недолго думая перескочили через павших сородичей, размахивая булавами.
Я предположил, что это были воины Аттаваисы. Они были странно одеты – не в черные доспехи с белыми масками, как армия Пророка, а теперь и практически все сьельсины, а в серые, цвета иссохшей кости. Их лица были открыты, зубы клацали, когда они с рыком и смехом крушили булавами стеклянные капсулы для фуги. Некоторые еще носили кобальтовые эмблемы скианды и итани Аттаваисы, его флотилии и кровного клана. Даже ксенобиты не могли за столь короткий срок привыкнуть к переменам.
– Держим! – услышал я громкий голос Шарпа. – Держим строй, ребята!
Атака берсеркеров Аттаваисы была столь яростной, что они прорвались бы, если бы не джаддианские мамлюки. Один громила проскочил мимо Тиады и князя Каима-Олорина и одним махом сбил с ног троих гомункулов. Тогда полдюжины мамлюков бросились на врага с кинжалами – в их взрощенных в инкубаторе сердцах не было заложено инстинкта самосохранения и страха. У громадного сьельсина подогнулись колени, и он рухнул наземь, заливая пол кровью из десятков колотых ран.
Сам князь Каим не смутился стычке с бегемотом и двинулся на врагов с неумолимостью половодья в короткую делосскую весну. Его клинок без труда рассек троих нападавших, оставив их жуткие останки на полу.
– Empras! – крикнул он мамлюкам, размахивая мечом, и повторил на стандартном для моих людей: – Вперед!
Я проследил, куда он указывает, и увидел другой люминесцентный знак: «ШАХТЫ Е21—30» и стрелка налево, «ШАХТЫ Е31—40» и стрелка направо.
– Олорин! – крикнул я. – Налево!
Если сьельсины лезли из Е-34, как предполагали Торас и диспетчеры, то нужно было удаляться от них. В каждой из шахт стояли по несколько транспортных шаттлов, в некоторых до пяти. Они были набиты в желоб, как пули в античный пистолет, и готовы были вылететь наружу, как только предыдущий выйдет из створа.
Олорин неуклюже махнул левой рукой, сигнализируя, что понял меня, и развернулся, взмахнув мандией, как крылом. Шарп с Драконоборцами свернули направо, чтобы удерживать коридор, в то время как мы с Валкой погнали вперед леди Валавар, лорда Булсару и прочих.
– Да хранит нас Земля и император, – пробормотал Булсара.
Его пробирала дрожь.
– Первый раз, милорд? – спросил один из Драконоборцев, помогая главе министерства по делам колоний перешагнуть через павшего скахари.
Булсара помотал головой – не в знак отрицания, а потому что боялся говорить. Директор стал бледен, как молоко, его густые усы то и дело вздрагивали. Я прекрасно понимал его состояние.
– Адриан!
Голос Валки остановил меня, как только я повернул налево вслед за джаддианцами и спотыкающимися придворными. Валка поймала меня за руку и оттащила на шаг как раз вовремя. Тяжелая булава опустилась, как топор палача, с оглушительным лязгом ударив по каменному полу. Я повернулся к нападавшему. Берсеркер прорвался сквозь ряды Драконоборцев; с такими габаритами и яростью огонь был ему нипочем.
Вдобавок он был защищен щитом.
Меч императора запел в моей руке. Я нажал две кнопки, активирующие клинок. Центр тяжести оружия сместился, когда экзотическая высшая материя выплеснулась наружу, и меч перестал казаться мне тяжелой массивной побрякушкой. Оказалось, что он идеально сбалансирован. Удлинившись, клинок зацепил сьельсина за левое бедро, и я дернул рукой вверх, когда противник снова замахнулся булавой. Острие беспрепятственно двинулось в нужном направлении, разрезая костяную броню и трубки питания, что шли параллельно ребрам и выходили у левого плеча. Не желая допустить удара булавы, я рассек торс чудовища и отрубил ему руку по локоть.
Чернильная слизь хлынула из разрубленного ксенобита, когда тот упал на пол. Солдаты Шарпа восстановили строй и шаг за шагом отступали, отстреливаясь.
– Иди! Иди! – крикнул я Валке, подгоняя ее вперед.
Сам я задержался лишь на мгновение.
Из дыма и тумана над головами сьельсинов выплыл одинокий красный глаз. Химера, демон Эринии. Кто-то из Иэдир? Я не мог разобрать. Было ли это Вати, или Аттаваиса с Хушансой руководили этой операцией вдвоем?
Взяв поудобнее меч кесаря, я снова подивился тому, как превосходно он лежит в руке, как совершенна его конструкция. Это было честное оружие, без выкрутасов, лучший образец человеческой изобретательности, победа смертного сознания и искусства над законами физики.
В тоннеле раздалось громкое, оглушительное «бум!», и через головы Драконоборцев и сьельсинов я увидел белую вспышку. Ударная волна вихрем пронеслась по катакомбам. Кто-то устроил взрыв; вероятно, люди Бельмана. Обрушили один из тоннелей?
– Проклятье! – выругался я про себя. Сейчас мне крайне пригодилась бы работающая рация.
Красный глаз отвернулся в направлении новой, более значимой угрозы.
– Адриан! Шарп! – позвала из тоннеля Валка. – Уходите!
Я почти сразу развернулся и побежал за ней.
– Вражеские силы проникли на базу! – раздался голос старшего диспетчера. – Вражеские силы проникли на базу! Охране терминалов прийти в боевую готовность! Повторяю, охране терминалов прийти в боевую готовность!
Олорин и Тиада уже добрались до ворот, за которыми располагались искомые пусковые шахты. Пост охраны был пуст; часовые либо дезертировали, либо были вынуждены противником покинуть его. На стене была схема терминала; Валка взглянула на нее, и процессоры в ее голове со сверхчеловеческой скоростью зафиксировали информацию в памяти.
– Здесь тупик! – воскликнула она. – Пусковые желоба прямо впереди! Центурион! – Она повернулась к Шарпу. – Удерживайте ворота!